Собрание стихотворений и поэм - Гамзатов Расул Гамзатович - Страница 64

О чем песня, о чем сказка?..

Вот рассвет в горах — взгляните, люди, Как арбуз, разрезанный на блюде: Зелень сверху, краснота внутри — Краски вешней утренней зари.

Между скал, где грозные высоты, Колыбель мою качает кто-то: Может, ветер, может быть, река, Может, материнская рука. Ах, о чем реки и ветра песни, Сказки, что взмывают в поднебесье? И каким был самый сладкий сон? Верно — на заре приснился он.

Из трех братьев, — пелось в песне каждой, — Младший — самый храбрый и отважный. Три пути: труднейший и крутой Выбирает самый молодой.

Сумерки в горах. Закат осенний. Сходен он со шкурою оленьей: Сверху желто-красен, а внизу Черно-бел, над бездной на весу…

Между скал, где льды заголубели, Мир лежит ребенком в колыбели. Кто его качает все века? Звезды? Человека ли рука? Песни звезд… О чем все песни эти? И людские сказки — все на свете? И каким был самый сладкий сон?.. Верно, в мгле ночной приснился он:

Из трех братьев — младший всех смелее, В сказках младший побеждает змея, И из трех сестер сквозь сто помех Он увозит ту, что краше всех…

***

Мир покидают старики, свой век Вдруг оборвав… Но молодые где же? Повсюду тает, как ведется, снег, Но почему травы не видно свежей?..

Но вот и дети подросли уже, А что же стариков я не встречаю?.. Но вот и травы проросли уже, А почему-то снег лежит, не тая…

Где молодые?.. Смыслу вопреки Так медленно они растут, так странно… И покидают землю старики — До времени уходят, слишком рано.

В долине из-под снега все живей Выходят травы. С каждым днем — все гуще. Похожи травы те на сыновей, Отцов своих в последний путь несущих.

***

Знает клин журавлиный неблизкий свой путь. Нам-то путь наш известен ли? Где мы пристанем? Все идем да идем… Не пора ль отдохнуть? Но у тихих ручьев отдыхать мы не станем.

Не успею проснуться — куда-то зовут. Глаз еще не открыл,— не сказавшись заранее, То один, то другие уже тут как тут: Тянут за руку, наше срывая свидание.

Бороздя океаны, плывут корабли… Но куда же плывет этот мир, полный бедствий? В страхе, в голоде бедные люди земли Как тулуп его тянут к себе, чтоб согреться.

Что готовит великий наш век?.. У котла Кто с ножами, кто с вилками, с ложками — третьи,— Люди сгрудились… Каркает жадно толпа, Словно стая воронья во мгле лихолетья.

Как нам быть? Как начала свести и концы? Где взять время — у звезд испросить бы совета, У могил, где покоятся наши отцы, И у любящих глаз… Где взять время на это?..

***

Когда прибывший к нам издалека Гостит у нас — не сосчитать вопросов: Зачем, мол (спросит он наверняка), Аул твой вырос посреди утесов? Мол, поселился слишком высоко, А троны неприступны. И, признаться, Оказывается, не так легко По тем дорогам до тебя добраться…

Что ж, это для меня большая честь,— Тем дальним говорю — тем близким людям,— Мол, в этом всем свой смысл особый есть, О нем мы, горцы, вечно помнить будем. Всегда приедут добрые друзья, Не спрашиваясь у бюро погоды, Они по тропам, где пройти нельзя, Придут ко мне в любое время года…

Недобрые ж — ни летом, ни весной Меня пусть появленьем не тревожат, И если даже в мой аул родной Шоссе, асфальтом крытое, проложат, — Мой друг, в столичном транспорте езда Определить наш дух не в состоянье, Как это могут сделать без труда Отвесных троп крутые расстоянья…

***

О книга любви, я тебя не один написал, Сложить мне тебя помогли ни перо, ни чернила. Тебя написала любовь, в ней — начало начал, А эту любовь мне горянка одна подарила.

На каждой странице твоей — светлый образ ее, Что в сердце ношу: здесь беспомощно воображенье, И в трепетных строках сама — не старанье мое — Улыбка живая, не только ее отраженье.

Когда создавал тебя, выразить смог бы едва Без помощи чьей-то сияние глаз ее — ими На жизнь я смотрел. А таящие нежность слова Ловил на любимых устах я часами ночными.

Когда бы на свете ее отыскать не сумел, Ты, книга любви, оказалась бы тоньше тетради. Я имя ее на обложке поставить хотел, Вверху, над своим, написать справедливости ради.

Но истинный автор без этого в строках живет И смотрит на нас, и не примешь ее за другую… И как охраняет страницы твои переплет, Так, имя свое здесь поставив — ее берегу я

ТАИНСТВЕННОСТЬ

СТИХИ О СЧАСТЬЕ

1

Как выглядит счастье, не знаю, но знаю, Что счастье, которое ищем, – не птица, А если и птица, то не ручная, Которая на руку нам садится.

Счастье не то, что само собою Приходит, когда его и не ищешь, Счастье – город, отбитый с бою Или отстроенный на пепелище.

Счастье – это первая почка На клене, что ты посадил и сберег. Счастье – это удачная строчка После ста неудавшихся строк.

Сосед мне чарку вина поднес. Я выпил ее, не моргнувши глазом, Но вино, что сам я выжал из лоз, Меня всегда опьяняет сразу.

Мой друг скакуном наградил меня. Но радость большей была б несравнимо, Если б вырастил сам я коня И сказал: «Возьми его, друг любимый!»

Счастье – труд! Счастливчик иной Счастлив возможности жить в безделье, Но разве радостен день выходной Для тех, кто не проработал недели?

2

Приветливо солнце, широки дороги На доброй земле, где я рос и живу. Где если кому я и кланяюсь в ноги, То только цветам, которые рву.

Но пусть даже будет дорога шире И солнце светит еще светлей, Не быть мне счастливым, покуда в мире Столько горя и бед у людей.

Что делать со счастьем моим необъятным, Которым жизнь одарила меня, Если где-то, я знаю, друг мой и брат мой Не видит ни солнца, ни светлого дня?

Иду по земле я, свободный, крылатый, Но что мне свобода, если опять Ведут моего чернокожего брата Не то судить, не то линчевать?!

Для родины мир завоеван нами. Но в мире и нынче грохочут бои, И видится мне, как в горящем Вьетнаме Под пулями падают братья мои.

И предо мною, худы, необуты, Проклиная судьбу свою и беду, Люди лежат на панелях Калькутты И видят хлеб в предсмертном бреду.

Нет, я не счастлив и счастлив не буду, Пока – пусть на том, на чужом берегу – Умирают от голода эти люди И я их никак спасти не могу.

Мне надо, чтоб в мире многострадальном Солнце, вставая в предутренней мгле, Грело братьев моих и близких и дальних, Как греет меня на этой земле.

Чтобы не звон засовов острожных, А всюду слышались песни и смех. На свете столько счастья возможно, Что, честное слово, хватит на всех.

3

Говорят, что Койсу, и Волги, и Доны – Это слезы, что лились из века в век. Наверно, поэтому так влюбленно Глядим мы на волны родимых рек.

Говорят, что просторы нив и селений Кровью своей обагрил народ. Наверно, поэтому так мы ценим Землю и все, что на ней растет.

Говорят, что веками в потемках, в ненастье Шли наши предки, спасаясь от бед. Потому, наверно, обретшие счастье, Так мы ценим тепло и свет.

Люди тянули век свой голодный, Мечтая о хлебе, питаясь травой. Не потому ли, друзья, сегодня Так нам сладок хлеб трудовой?

Край наш бывал и поруган и продан, Тяжкие цепи звенели во мгле. Не потому ли мы ценим свободу Больше всех и всего на земле?

ПОСТОЯНСТВО

Мне было шестнадцать и двадцать – тебе, Любви нас связало шаманство, И я, покоряясь святой ворожбе, Поклялся хранить постоянство.

Мне стукнуло двадцать. Мы сверстники, и Лесов зеленеет убранство. И, двадцатилетней, тебе я в любви Все так же храню постоянство.

Мне стукнуло тридцать. Летели года, Порой проявляя тиранство, Но, двадцатилетней, тебе, как всегда, Я честно хранил постоянство.

Теперь мне за сорок. Но наперекор Летам, что легли, как пространство, Я, двадцатилетней, тебе до сих пор Безумно храню постоянство.

ЗДЕСЬ НА ВЕРШИНАХ

Мой друг, кончай пустые споры, Смех прекрати, сотри слезу, Быстрее поднимайся в горы, Ты, суетящийся внизу!

Не бойся головокруженья От высоты, Не бойся здесь лишиться зренья От красоты!