Собачья работа - Романова Галина Львовна - Страница 56

• Предыдущая
• 56/112
• Следующая

Едкий дым заполнил помещение. Воняло так, что защипало в носу и глазах. Вот бес! Ничего ж не видно!

— Есть кто-нибудь? — прохрипела, не разжимая зубов, но все-таки глотнула немного дыма и отчаянно закашлялась. Легкие прямо рвались от удушья и боли. Из глаз лились слезы, от вони внутренности словно узлом завязались. Хуже было только один раз — когда против нас, пехоты, враг выпустил магов с какой-то странной дымовой завесой. Почти треть нашей роты тогда полегла до начала сражения. Люди выкашливали окровавленные куски легких… Жуткое зрелище. А тут что за война?..

Вслепую, протянув руки, сделала еще шаг — и внезапно протез обо что-то зацепился. Я рухнула на пол, упершись руками в…

Бес! От неожиданности глаза чуть не вылезли из орбит.

Старый целитель лежал на боку, протянув одну руку в сторону и поджав под себя другую. Он был мертв — чтобы понять это, достаточно оказалось взглянуть на его белое лицо, распахнутый в беззвучном крике рот, выпученные глаза. Вторую руку он не просто поджал — он еле цеплялся скрюченными пальцами за живот. На темной ткани простого камзола расплывалось черное пятно. Такое же пятно — целую лужу — я заметила вокруг тела.

Легкие рвало от боли. Кружилась голова. Еле-еле, цепляясь трясущимися руками за все подряд, выпрямилась, попыталась осмотреться. Дым и слезы застилали все. Удалось лишь рассмотреть, что многие бутыли, колбы, пробирки были перевернуты, их содержимое выплеснуто на стол, на пол или слито вместе в несколько больших емкостей. Все вещи оказались опрокинуты, перевернуты, сдвинуты с мест. Дымом исходили две большие жаровни, наверное, на угли бросили все порошки, сушеные травы и прочие ингредиенты, какие нашлись. Кто-то очень старался замести следы и разгромить лабораторию.

Еле переставляя ноги, задыхаясь, давясь кашлем, кое-как выползла из помещения. Прикрыла дверь. Доползла до лестницы и присела на нижнюю ступеньку. Из щели сюда все-таки проник дым, и факел чадил и потрескивал. Несмотря на жуткий запах, дышать было намного легче, так что я посидела еще немного, и только потом, когда перестала давиться собственными легкими, поднялась и заковыляла прочь.

С совершенно пустой головой поднялась к покоям Витолда и уже взялась за дверную ручку, чтобы сообщить ему новость о смерти старого целителя. Надо было рассказать о происшедшем остальным, поднять на ноги гайдуков, расспросить слуг (может, кто-то что-то видел или слышал), но не было ни сил, ни желания. Надышалась я этой дряни. Хотелось лечь и закрыть глаза. Но расслабляться было рано — сначала следовало закончить начатое.

Мужчина в кресле внимательно смотрел в серебряное зеркало и видел, как на той стороне его собеседника трясет от ярости.

— Это никуда не годится! — Голос сквозь расстояние долетал гулким и низким. — Он все-таки уехал!

— Кто?

— Этот ваш… Коршун, который «ястреб»!

— То есть как? — Мужчина в кресле заинтересованно подался вперед.

— А вот так! Взял и уехал! Дескать, ему надо немедленно доставить в Гнездо тело убитого Тювика…

— Тювик убит? Кем? — Вот это новость, так новость. Очень плохая.

— Мы… кое-что попытались сделать самостоятельно… Ваши посланники…

— Они не мои посланники! Я нарочно никого не посылал! — Да, все дело решил жребий, слепая случайность, к которой лично он не имел никакого отношения.

— Да-да, конечно, так оно и есть, никто не сомневается, но… — в голосе собеседника слышалось сомнение, — как бы то ни было, «ястребы» занимались всякой ерундой, почему-то решив отложить то самое дело, ради которого их вызвали, на потом. Дескать, существование оборотня надо еще доказать, а волкопсы — объективная реальность.

— Помню такой разговор.

— Вот после этого мы и решили действовать. Нашли человека из бывших ветеранов, который за деньги сыграл роль монстра, убивающего людей. Князь клюнул на приманку, захотел сам поучаствовать в охоте и даже привлек эту… свою одноногую наемницу. И она его убила!

— Кто? Наемница — Тювика?

— Нет. Ваш… ладно-ладно, не-ваш Тювик сунулся к нашему «монстру», и тот его зарезал. Он сделал себе такие перчатки с ножами вместо пальцев, чтобы удобнее было резать, ну и распорол парню грудь и глотку. Но у того был какой-то активированный амулет. Он среагировал, наш человек слегка потерял ориентацию, и тогда эта одноногая накинулась и прикончила его, пока он не опомнился.

— Одноногая женщина убила здорового мужчину? Хм… это интересно! Хотелось бы пообщаться с нею. Но за убийство Тювика кто-то должен ответить. Мы разрываем контракт.

Видят боги, ему нелегко далось это решение. Победа уже маячила вдалеке — и одна смерть все перечеркнула. Орден потерял разом все свои с таким трудом завоеванные позиции и мог потерять еще больше. «Орлам» опять суждено было торжествовать…

— Что? Это правда? Вы… А как же… Мы же договаривались!

— Вы сами все испортили. — Пришлось стиснуть кулаки, чтобы сдержать свои чувства. — Вы и ваши люди поторопились. Не связывайтесь больше со мной. Иначе кое-кто позавидует покойному Тювику.

— Но вы обещали! Назовите сумму, каковы ваши условия? Я соглашусь со всем, что вы предложите!

Молчание. Огромное, в рост человека серебряное зеркало помутнело, как простая металлическая пластина. От удара кулака осталась только боль в запястье, но это ничто по сравнению с разочарованием и досадой.

Ладно. Не хотите — не надо. Сами справимся!

Наконец-то наступил вечер.

День был суматошным. О том, что нашла в подвалах, я, отдышавшись, сумела рассказать княгине Эльбете. Весть о смерти старого мастера Лелуша мигом облетела замок. Поскольку в его лабораторию из-за дыма проникнуть было невозможно, сначала все решили, что старик просто случайно уронил или опрокинул какую-то склянку, содержимое ее оказалось ядовитым, что и сыграло роковую роль.

Пришлось ждать больше часа, прежде чем дым выветрился и добровольцы из числа челядинцев пробрались в лабораторию, чтобы вытащить уже окоченевшее тело. Тогда-то все и увидели рану на животе — след от удара ножом.

Расспросы ничего не дали — с тех пор, как целитель спустился после обеда в лабораторию, он никому не попадался на глаза. Гайдуки и челядь клялись и божились, что не спускались вниз. В конце концов решили обвинить в убийстве «ястребов» — просто потому, что Коршун уже уехал и не мог ничего возразить.

Лично меня объяснение не устраивало. Я ведь разговаривала с уцелевшим «ястребом». Он мог это сделать — но зачем убивать простого алхимика? Только из мести тем, из-за кого погиб его ученик? Что-то тут не так.

Сейчас омытое, обряженное тело старого мастера лежало на помосте в замковой часовне, а слуги собрались в нижнем зале, шепотом обсуждая странную смерть. Я как раз возвращалась к себе — поболтать за кружкой медовухи было приятно, но моя обязанность состояла в том, чтобы находиться рядом с князем. К нему я и направлялась.

Замок уже угомонился, но меня не отпускало странное ощущение. Даже скорее предчувствие чего-то зловещего. И пока одна рука цеплялась за перила, вторая касалась рукояти меча.

Ремни плотно обхватывали колено, из-за чего оно, вернее, то, что от него осталось, сгибалось с большим трудом. Мне пытались объяснить что-то про сустав, сочленения костей, место прикрепления мышц и про то, как их остатками оборачивали обрезок кости. Я плохо поняла. Главное, что из-за этих ремней колено плохо работало, и подъем по лестнице был сопряжен с определенными трудностями. Приходилось время от времени останавливаться, переводить дух…

И как раз в это время я слышала…

Сначала я не поняла, что это за звук, но потом, когда он повторился в третий или четвертый раз, сообразила.

Это крыло замка на четвертом этаже было мало заселено — покои князя, моя комната, спальни воеводы Хаша и его сына, а больше никого. Правда, этажом ниже проживали некоторые придворные из свиты князя и княгини, в том числе и пан Матиуш. Но странные приглушенные звуки не могли исходить оттуда.

• Предыдущая
• 56/112
• Следующая