Кто посеял ветер - Нойхаус Heлe - Страница 83

• Предыдущая
• 83/108
• Следующая

– Как мы могли упустить из вида, что Гроссман приходится Тейссену шурином? – сказал Кем.

– Собственно говоря, это не имеет никакого значения. – Пия пристегнула ремень безопасности и завела двигатель. – Или, по-твоему, имеет?

Кто-то постучал в окно, и Пия вздрогнула от неожиданности. Узнав дочь Тейссенов, она опустила стекло.

– Можно мне сесть к вам? – спросила сестра Марка и настороженно огляделась. – Отец ни в коем случае не должен видеть нас вместе.

– Да, конечно, – ответила удивленная Пия. – Садитесь.

Девушка открыла заднюю дверцу и плюхнулась на сиденье.

– Кстати, меня зовут Сара, – представилась она и глубоко вздохнула. – Я хочу вам кое-что сказать по поводу Марка. Позавчера вечером он совсем сбрендил. Сел за письменный стол и бился об него головой, пока у него все лицо не покрылось кровью. Наверное, с ним что-то произошло. После того случая он вообще ведет себя очень странно.

– Какого случая?

– Ну, там, в интернате… – Сара Тейссен многозначительно подняла брови. – Он совершенно изменился.

– Так что же случилось в интернате? – осведомилась Пия.

– В течение двух лет он подвергался сексуальным домогательствам со стороны преподавателя. Родители тогда ужасно переживали. Они об этом никогда не говорили, но я все знаю, поскольку прочитала письма из полиции и от психолога.

Пия и Кем переглянулись.

– Как давно это было? Сколько лет было тогда вашему брату?

– Два года назад. Когда все всплыло, ему было четырнадцать.

– Как он себя вел? Ничего вам об этом не рассказывал?

– Нет. – Сара покачала головой. – Никогда. Он замкнулся, полностью ушел в себя. У него не было друзей, все свое время он проводил за компьютером. Маме пришлось регулярно возить его к психологу, но там из него невозможно было слово вытянуть. В конце концов она махнула на него рукой. Полгода назад должен был состояться суд над доктором Шюттом. Он занимался этим не только с моим братом, свинья…

Ее лицо исказила гримаса отвращения.

– Трусливый господин доктор повесился в камере. Об этом даже по телевизору показывали, и Марк все узнал. В тот день он просто сбесился. Схватил отцовскую клюшку для гольфа, выбежал из дома и разбил десять автомобилей. После этого лег посреди Франкфуртерштрассе и стал ждать полицию. Ему назначили какое-то количество часов общественно-полезных работ, и он начал помогать этой Рики в приюте для животных. Марк очень привязался к ней и ее другу, и все вроде бы шло хорошо. До самого последнего времени, когда он опять начал играть в эти компьютерные игры. Часами.

– Какие игры?

– «Counter-Strike», «Soldier of Fortune», «Roque Spear» и тому подобные[35]. – Она откинула в сторону прядь волос. – Родители не знают, что с ним происходит и что с ним делать. К тому же у них собственные проблемы.

– Марк посещает школу? – спросил Кем.

– Бо?льшую часть занятий прогуливает. Преподаватели постоянно звонят, но все бесполезно.

– Где он может быть сейчас?

– У Рики. Сто процентов. – Она помолчала. – Вы сейчас сказали родителям, что Рики и ее друг могли настроить его против отца. Я тоже так думаю. Не хочу сказать, что Марк ненавидит родителей, но, в определенном смысле, он близок к этому.

– Почему, собственно, Марк вообще оказался в интернате? Ведь здесь в окрестностях много хороших школ, – поинтересовалась Пия.

– Наши родители были очень заняты. – Сара пожала плечами. – Это началось, когда отец стал строить парки ветрогенераторов. Нам с сестрой удалось настоять на том, чтобы нас не отправляли в интернат, а у Марка не было никаких шансов. Ему пришлось подчиниться. Они пообещали забирать его домой каждые выходные, но делали это нечасто. У них всегда находились более важные дела, нежели возиться с нами.

Пия попыталась представить юношу, которого видела мельком сегодня утром. Черты его лица она вспомнить не могла, ей запомнилось лишь выражение отчаяния. По всей вероятности, он решил, что Фридерике Францен мертва. Только сейчас она поняла, какой страх он должен был испытывать в этот момент. Госпожа Францен, похоже, была единственным человеком в его жизни, относившимся к нему доброжелательно.

– Спасибо, Сара. – Кем улыбнулся. – Для нас это чрезвычайно интересная информация. Я дам вам свою визитную карточку и попрошу вас позвонить, если вы что-нибудь вспомните и если Марк появится дома.

– Обязательно. – Она улыбнулась, зарделась и смущенно опустила глаза.

– Сара, подождите, – сказала Пия. Девушка, уже взявшаяся за ручку дверцы, застыла на месте. – Рольф Гроссман был вашим дядей, не так ли?

– Да, а что? Вас интересует, почему Марк ездит на его мотороллере?

– Нет, речь не об этом. Почему ваш отец не выносил Гроссмана?

Сара Тейссен на мгновенье задумалась.

– Там было что-то связано с деньгами, – ответила она наконец. – «ВиндПро» раньше принадлежала дяде Рольфу – точнее, моему дедушке. Тогда они производили обычные машины. Папа подрабатывал там во время учебы. Так он и познакомился с мамой. Когда дедушка умер, мама и дядя Рольф взяли на себя управление фирмой, но они оба были… ну… не очень предприимчивыми. Тогда за дело взялся папа и кое-чего добился. Дядя Рольф хотел иметь долю в фирме. Он мечтал уехать в Испанию. Папа все обнадеживал его.

– Хорошо. Спасибо.

– Пока! – сказала Сара и захлопнула дверцу автомобиля.

Они смотрели ей вслед, дожидаясь, когда она скроется за углом, после чего Пия включила двигатель, проехала немного вперед и свернула на дорогу. Когда они проезжали мимо, Кирххоф бросила взгляд на виллу Тейссенов.

– Оказавшись в этом доме, я подумала: здесь должна жить счастливая семья, – сказала она. – От него так и веет уютом. Насколько обманчивой может быть наружность!

– Сплошная декорация, – согласился Кем. – Парня действительно можно только пожалеть.

Пия вышла из душа и взяла полотенце, висевшее на краю умывальника. Горячая вода оказала на нее благотворное воздействие. Ею овладело приятное чувство расслабленности. Ей совершенно не хотелось думать о расследовании. Она с удовольствием позвонила бы Боденштайну и отменила встречу, чтобы провести спокойный вечер наедине с Кристофом. После трех насыщенных недель в Китае работа сейчас отнимала у нее столько времени, что за последние десять дней она его почти не видела. Пия зачесала мокрые волосы назад, туго стянула их, защелкнула заколку, затем завернулась в полотенце и прошла в спальню.

Из-за приоткрывшейся двери показалась голова Кристофа.

– Пия! Гриль уже включен, и только что приехал твой шеф.

– Отлично. Сейчас приду. – Кирххоф открыла шкаф и принялась рыться в нем в поисках конкретной тенниски, но не нашла ее. Наверное, она все еще лежала в куче грязного белья возле стиральной машины.

– Он не один, а с женщиной.

– Что?..

Она резко разогнулась, больно ударившись головой о дверцу шкафа. Неужели Боденштайн обнаглел до такой степени, что привез с собой эту лживую мышь? Это уже вне всяких рамок! Настроение Пии упало на несколько градусов, но ей не хотелось, чтобы из-за этого страдал Кристоф. В конце концов, он этого не заслужил.

– Можешь не торопиться, – сказал он и поцеловал ее. – Я пока достану вино.

– Только дешевое! – крикнула Пия ему вслед. – Этот болван вполне обойдется без «помероля»[36] 95-го года!

– Я и не знал, что в нашем подвале хранится такое сокровище, – весело отозвался Кристоф, обернувшись. Пия улыбнулась ему.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Возьми красное вино из «Альди»[37]. На вкус оно лучше, чем может показаться на вид.

– Ясно. – Кристоф подмигнул ей и вышел.

Пия прекратила поиски тенниски. Она влезла в белые джинсы, натянула топик и надела сверху серый свитер с капюшоном. Затем высушила феном волосы и нанесла последний штрих, немного подкрасив глаза. Окинув критическим взглядом свое отражение в зеркале, глубоко вздохнула и прошла через гостиную на террасу.

• Предыдущая
• 83/108
• Следующая