Жена Кукловода (СИ) - Данцева Юлия - Страница 40

• Предыдущая
• 40/82
• Следующая

Лицо Руслана потемнело от гнева, он сжал кулаки и вскочил с кресла.

- Господин Сикорский! – резко остановил его Шталь.

Руслан огромным усилием справился с собой, сел обратно. На него было страшно смотреть.

- Боюсь, это не возможно, - проговорил доктор, - господин Каверин не совсем представляет себе особенности отношений господина Сикорского с его сабмиссивом.

- Жаль, - со вздохом произнес Каверин, - но попытаться стоило.

Он снова похотливо посмотрел на Людмилу, и ее затрясло от омерзения.

- Ну, тогда господин Сикорский может выступить гарантом того, что Анна Черкасская выполнит взятые на себя обязательства, хотя бы на срок, указанный в договоре – три месяца. За это время я подыщу себе другого сабмиссива.

Каверин пристально, с жестокой усмешкой смотрел на Руслана, который едва сдерживался, судорожно сжимая кулаки.

Людмила видела, как вздрогнули плечи Анны, а ее голова опустилась еще ниже. Ей было нестерпимо жаль девушку, но к жалости примешивался мерзкий осадок от ее лжи.

- Да, думаю, это приемлемо, - произнес Шталь и выразительно посмотрел на Руслана, будто пытался ему внушить, что отказываться неразумно.

- Но у меня нет власти, чтобы приказывать девушке, что ей делать, - глухо произнес Руслан.

- Приказывать?! – усмехнулся Каверин. – Ну уж нет. Убедить, уговорить. Вобщем, меня мало волнует, каким образом вы это осуществите.

Он встал с кресла, и произнес удовлетворенно:

- Прошу меня простить. Наша беседа затянулась, меня ждут неотложные дела. В субботу в шесть вечера я жду вас, господин Сикорский, у себя. Вы должны лично привезти мне мою вещь. Но или замену ей, по вашему выбору.

Руслан резко выдохнул через зубы, словно от боли.

- Подождите, - вдруг раздался полный страдания и страха, дрожащий голос Анны.

Все посмотрели на девушку. Она решительно вытерла слезы тыльной стороной ладони, медленно поднялась со своего стула и подошла к Каверину. Так же медленно опустилась перед ним на колени и прижалась губами к его руке.

- Простите меня, Господин, - прошептала она. – Не нужно никаких гарантов. Я выполню свои обязательства.

Людмила больше не могла смотреть на этот жестокий спектакль. Она вскочила, не обращая внимания на строгий взгляд Шталя и руку Руслана, пытавшуюся ее удержать.

- Вы все… ненормальные… Это дико, дико…

Хлопнув дверью кабинета, она выскочила вон.

Гулкое эхо ее шагов скакало как мячик, отражаясь от стен. Людмила остановилась, только когда за ней с тяжелым стуком закрылась дверь парадной.

Прислонилась к холодному камню стены. Слез не было. Только горький привкус во рту. Как на пепелище.

Снова хлопнула дверь парадной.

- Мила… пойдем домой.

Она посмотрела на мужа. Он был расстроен и подавлен. Стало стыдно за свою выходку.

- Прости меня… но это было выше моих сил. Она же человек… не вещь…

- Пойдем, Милочка, тебе нужно отдохнуть. Я дам тебе успокоительное. Не нужно было брать тебя с собой.

Глава 13

Почти две недели Анна всячески избегала разговора с Людмилой, придумывая выездные дела, исчезала на весь день из редакции. Встречаясь в коридоре, тихо здоровалась и прятала глаза.

Потрясение от произошедшего долго не отпускало. Руслан попытался объяснить, но она не хотела больше ничего слушать. В их играх всегда было ощущение нереальности. Будто они с Русланом были актерами в странном фильме или спектакле. И впервые Людмила осознала, что Игра может быть смыслом жизни. Самой жизнью. Впервые она поняла истинный смысл термина лайф-стайл. Стиль жизни. Не сессионная игра–ролевка. Полное бесправие и абсолютное подчинение. Постоянно, ежеминутно. Каждый вздох, каждый шаг. Ужаснулась тому, что сделал с несчастной девочкой Шталь.

Неловкость, обида на Анну за ее опрометчивый поступок, который так дорого обошелся всем, растворились в остром чувстве жалости к ней. К тому же ее поведение на встрече у Шталя не могло не вызывать уважения. Анна добровольно согласилась выполнять свои обязательства по договору с Кавериным и избавила Руслана от неприятной и тяжелой обязанности гаранта.

Придя на работу в понедельник, Людмила твердо решила найти возможность поговорить с Анной. Ближе к обеденному перерыву, она зашла в приемную главреда и спросила у Светочки: нет ли сегодня у их фотографа Черкасской выездных фотосессий. Светочка, увлеченно трепалась с кем-то по телефону. Не прерывая разговора, она похлопала ресницами и отрицательно покачала головой.

Людмила направилась в самый конец коридора, к крошечному кабинетику, который выделили Анне. Постучав, она открыла дверь и увидела ее, в задумчивости разглядывающую разложенные на столе фотографии.

Девушка подняла глаза и покраснела. На ее лице отразился мучительный стыд и неловкость.

- Можно? – спросила Людмила осторожно.

Анна молча кивнула, понимая, что на этот раз от разговора ей не сбежать.

Она встала из-за стола и включила чайник.

Людмила присела на стул, притулившийся к стеллажу для бумаг, и мучительно соображала, с чего начать этот нелегкий разговор.

Какое-то время в кабинете царила тишина, нарушаемая только шумом улицы, что прорывался в окно, приоткрытое, несмотря на глубокую осень, и шипением закипающего чайника.

Все также молча Анна достала из шкафчика две чашки из прозрачного темно-синего стекла и бросила в них пакетики зеленого чая. Людмила улыбнулась. Они с Анной обе любили зеленый чай, клубничный.

Вкусный теплый аромат поплыл по кабинету, растворяя напряженность и неловкость момента. Анна поставила на стол чашки и, придвинув стул, села рядом с Людмилой.

- Ты меня избегала, - наконец произнесла Людмила. – Он запретил тебе общаться со мной?

Анна подняла на подругу грустные глаза.

- Нет. Мы не в лайф-стайле. Он не может диктовать мне, что делать вне сессий.

- Это хорошо, - улыбнулась Людмила и, сжимая чашку и грея пальцы о теплое стекло, - тогда почему?

- Я… - Анна нервно покрутила в руках ложечку, потом решительно положила ее на стол, и посмотрела ей в глаза, - думала, ты больше не захочешь меня знать.

- Боже, - удивилась Людмила, - почему?

Анна опять опустила глаза и тихо произнесла:

- Я подставила твоего мужа и тебя. Солгала. Заставила вас пройти через все это.

- Ты ни в чем не виновата!

Людмила осторожно сжала тонкие пальцы подруги. Анна покачала головой, но руки не отняла.

- Я прекрасно знала, что за человек Каверин. И что у него особые счеты с твоим мужем. Правда, не догадывалась, что он положил глаз на тебя.

- Но почему? – спросила Людмила, - почему ты пошла именно к Каверину? Если знала о его репутации и предпочтениях?

- Он… - ее голос сорвался, губы задрожали, – это старая история. И длинная.

- Тебе больно, - Людмиле стало стыдно, - не нужно. Прости.

Но Анна помолчала, справилась с собой и решительно покачала головой.

- Мне нужно … выговориться. Я никогда ни с кем не говорила так. И могу рассказать это только тебе.

Она прикрыла глаза, прислушиваясь к себе, будто прокручивала в голове воспоминания, выбирая из них те, которые хотела выпустить наружу.

- Я не такой уж опытный сабмиссив, как говорил Каверин. Доктор Шталь мой первый дом. И единственный… ну до настоящего времени. Я приехала в Питер пять лет назад – сразу после школы, семнадцатилетней девчонкой. Глупой, наивной и провинциальной. Поступала в универ, провалилась. Возвращаться в Кингисепп, заштатный и скучный, смертельно не хотелось. Родители, мама – учительница и папа - инженер на заводе, так гордились, что дочка будет жить в Городе. Шталь тогда преподавал психологию в ЛГУ, и был членом приемной комиссии. Заметил меня, когда я ревела около стенда с результатами зачисления. И предложил работу – помощником в его кабинете психологической помощи. Конечно же, я согласилась. Он помог с жильем, купил маленькую комнатку в том самом доме на канале Грибоедова. Шталь заменил мне отца. Строгий, требовательный. И заботливый. Опекал, советовал, отчитывал. Он убедил меня попробовать работу фотомодели. Познакомил с нужными людьми – фотографами, владельцами модельных агентств. Заплатил за мое портфолио. Иногда, даже лично сопровождал на кастинги. Я не хватала звезд с неба. Несколько неплохих контрактов в рекламе, два или три – для глянцевых журналов.

• Предыдущая
• 40/82
• Следующая