Гроза в Безначалье - Олди Генри Лайон - Страница 64
- Предыдущая
- 64/94
- Следующая
Да еще капалик перехожих, которых вишнуиты тайком стали называть "вшиварями".
Как-то, присутствуя в храме на очередном восхвалении Опекуна Мира, Гангея с удивлением услышал из уст жреца следующие слова:
Далее, после "Странноглазого Шивы", воспевалось создание Опекуном всей восьмерки Локапал-Миродержцев разом и замечательная жизнь Трехмирья в Золотой Век, когда "не было ни у кого обязанности совокупленья – потомство у всех возникало просто силой желанья!"
Обалдев от таких перспектив, регент был потрясен даже не самим славословием – после "Индры рыболовов" Гангею трудно было удивить панегириками. Главным являлось другое: в самом начале проповеди о величии Вишну, там, где обычно ссылаются на тот или иной авторитет, жрец ничтоже сумняшеся заявил:
– Грозный сказал!
И пошел восхвалять…
Регент мрачнел на глазах, слушая приписанные ему слова, а достойный брахман разливался соловьем, сменив тему:
Вернувшись во дворец, Грозный велел призвать к себе жреца-обличителя и поинтересовался: кто еще из разнообразных злодеев входит в подлежащий истреблению сонм? Кого будем карать и приобщать?
Жрец расцвел утренним лотосом и заорал на все покои:
Когда жрец уходил, регент задал ему последний вопрос: почему верные по сути слова он, достойный брахман, приписал Грозному? Достойный брахман изумился до глубины души и поведал, что так изложил сию проповедь некий мудрец по прозвищу Расчленитель, живущий на острове в святом месте слияния двух рек. Гангея потерял дар речи и был вынужден слушать о сыне мудреца Парашары-Спасителя, который с младенчества вырастил собственное тело до взрослого состояния и с пеленок досконально изучил все Веды с комментариями.
Под занавес жрец доверительно сообщил о концентрации личного Жара-тапаса гениального Расчленителя, в результате чего глаза мудреца пылают янтарным огнем.
И, уходя, был разочарован: сообщение не произвело на Грозного особого впечатления.
…слава громом звучала окрест, кшатрии брили головы и славили Вишну, белые знамена реяли над Городом Слона, северные стяги цвета жизни – в противовес южным штандартам, красным, как кровь, как одежды Локапалы Юга, Петлерукого Ямы.
Арийский север, символ благополучия, и дравидский юг, символ беды и злосчастья – если верить златоустам северян и не прислушиваться к иным мнениям.
Но пока еще снег и багрец худо-бедно уживались на просторах Второго мира, и никто не предполагал, что им вскоре суждено сойтись на Поле Куру, превратив четыре с лишним миллиона людей в дурно пахнущее месиво.
До войн Алой и Белой Розы, равно как и до другого противостояния цветов-антагонистов, оставалось много тысячелетий.
Смертный не в состоянии представить себе такой срок.
Разве что бог.
Но боги были далеко, Грозный же – рядом, и о регенте говорили:
– Он удовлетворял богов – жертвами, предков – поминками, бедных – милостыней, дваждырожденных – исполнением их заветных желаний, гостей – пищей и питьем, кшатриев – доблестью, вайшьев – защитой, шудр – добротой; и врагов – усмирением.
Враги внимали и переглядывались.
А на столичном престоле номинально числился царевич Вичитра, Дважды Блестящий юнец, которого давно пора было женить.
Во всяком случае, так считала благоухающая сандалом старуха.
Когда-то здесь был луг – но сейчас этого не помнили даже вековые старцы. Зато не только старцы, но и молодежь гордого княжества Каши, восточного рубежа Срединной Земли, отлично помнила другое: именно здесь тринадцать лет назад встала лагерем армия Грозного! Тогда был еще жив царевич-Блестящий, первенец Сатьявати и Шантану, и ребенок весело смеялся, глядя на полыхающие виллы и предместья Бенареса, кашийской столицы. Жив был и верный Кичака-сотник… нет, тогда еще пятидесятник, а сотником он стал после того, как бился в стенном проломе один против многих, и, тяжелораненный, дал возможность пехоте ворваться в город.
Многие были живы тогда, те, кто сейчас наслаждается в райских обителях, скрежещет зубами в преисподней или вертится белкой в колесе перерождений, забыв о прошлом и надеясь на будущее!
И капают капли из треснутого кувшина Калы-Времени…
Если бы случайный сиддх-небожитель взглянул, пролетая мимо, на бывший луг и бывший лагерь – взору его предстал бы роскошный стадион, каким может похвастаться далеко не всякая столица! Подобно городу, он был окружен стенами из песчаника и мелкими рвами, накрыт со всех сторон пестрым балдахином; и площадок для оркестров было достаточно, чтобы обилие музыки грозило превратиться в какофонию.
Что отнюдь не мешало празднику.
Меж трибунами толпами сновали лицедеи и плясуны, собирая щедрую мзду от горожан и гостей Бенареса. Солнце играло на заново отстроенных виллах вокруг стадиона, скользя по жемчужным сеткам на окнах – и аромат черного алоэ, которым были отделаны трибуны, щекотал ноздри собравшихся. Брахманы в специально отведенных местах заканчивали совершать возлияния, возгласы "Свасти!" и "Сваха!" то и дело вплетались в общий гам, и набожные кашийцы касались лба ладонями, шепча молитву.
Все ждали явления правителя.
Все – в том числе и многие цари Второго мира, чьими временными резиденциями стали дома предместий. Царские суты заканчивали осмотр колесниц и упряжек, свитские кшатрии наводили блеск на доспехи господина и складывали в "гнезда" запасные тетивы со стрелами; а стяги всех цветов радуги трепетали на ветру, выхваляясь изображениями.
Это могло означать только одно: Кашиец объявил от имени трех своих дочерей Сваямвару! На благородном языке – "Свободный Выбор", восьмой вид брака, когда выкупом за невесту служат не коровы и драгоценности, а личная доблесть женихов-соперников!
Восьмой; и самый достойный для кшатрия испокон веков.
Дело крылось даже не в том, что кашийки-женщины из правящего дома отличались приятной внешностью, а за плодовитость их шутливо прозывали "крольчихами". Подлинный смысл "Свободного выбора" был ясен наперед – владыка Каши до сих пор не простил Грозному былого разгрома! И прекрасно понимал: стратегически выгодное положение его земель никогда не перестанет привлекать к себе хищное внимание Хастинапура.
В одиночку Кашиец вечно будет мальчиком для битья. А попытайся он открыто заняться поисками союзников, разгласив истинную причину – неужели Грозный не воспользуется этим предлогом для того, чтобы двинуть войска на Бенарес?!
- Предыдущая
- 64/94
- Следующая
