Царь горы - Панов Вадим Юрьевич - Страница 8
- Предыдущая
- 8/85
- Следующая
– Иногда мне кажется, что я родился не в том клане, – негромко произнес Густав, снимая пиджак и вешая его на спинку стула. – Мой ум требует другого артефакта: Алого Безумия или Диадемы Теней, но Игла…
Луминар снял рубашку, оставшись голым по пояс, почесал волосатый животик и продолжил:
– Игла любит воевать, а я – плести интриги. Нам бывает скучно, но мы научились уважать друг друга. И я знаю, что в нужный момент мой Амулет не подведет. Мой ум и его сила – вот залог успеха.
На полу подземного зала черным камнем был выложен шестиугольник. Сейчас его контуры излучали голубоватое сияние, в дымке которого появлялись и исчезали иероглифы масари.
– Ваши жизни уйдут ко мне, друзья, и вы продолжите убивать даже после смерти. – Густав помолчал. – Разве это не прекрасно?
«Друзей» было трое. Они молча стояли в вершинах шестиугольника, и каждый держал в руке ритуальное оружие: меч, топор и булаву. Еще три вершины оставались пустыми: вторая Драконья Игла принадлежала другому кардиналу, который проводил аналогичную церемонию на копье, стреле и молоте.
– Вы продлите свои никчемные жизни и окажете неоценимую услугу истинному кардиналу. Я бы на вашем месте гордился подобной участью.
Луминар встал в центре шестиугольника, закрыл глаза и, взявшись за рукоять двумя руками, поднес кинжал к лицу.
Голубое сияние загустело, стало плотным и вязкой стеной отделило ритуальную площадку от остального мира. А вот белые иероглифы, появлявшиеся в дымке, исчезли, или, возможно, переместились? Ибо на гладком клинке Драконьей Иглы проступили древние символы.
Ноздри Густава раздулись.
– Кровь, – прошептал он. – Я чувствую кровь.
Стоявшие в вершинах шестиугольника масаны зашевелились, сковывавшее их заклинание перестало действовать, и разъяренные вампиры бросились на истинного кардинала…
Семь кланов семьи Масан. Семь Амулетов Крови. Семь истинных кардиналов, великих магов, способных поспорить с лучшими колдунами Тайного Города. Конечно, магия крови не могла соперничать в мощи с классическим искусством Великих Домов, основанном на использовании Источников. Но нет правил без исключений, и Амулеты выводили своих обладателей на необычайно высокий уровень.
Диадема Теней Робене, сокровище Тьмы, позволяющее прикоснуться к таинствам, доступным лишь навам.
Алое Безумие Бруджа, рубин колоссальной мощи.
Драконьи Иглы Луминар, Амулет безумного, беспощадного боя.
Каменные Глаза, которыми удивляли своих подданных истинные кардиналы Треми.
Железный Пояс Гангрел, наделяющий армии клана колоссальной силой и выносливостью.
Крылатый Перстень, принадлежавший некогда клану Носферату. С его помощью истинные кардиналы уродцев умели оборачивать своих подданных в не боящихся солнечного света летучих мышей.
Мертвая Роза Малкавиан, опутывающий предплечье золотой стебель и пышный цветок, вырезанный из черного бриллианта. О возможностях этого Амулета ходили самые невероятные легенды.
Семь истинных кардиналов правили со времен становления семьи Масан, однако многочисленные войны и внутренние конфликты привели к тому, что лишь трем кланам удалось сохранить старинные реликвии. Диадема Теней Робене, Алое Безумие Бруджа и Драконьи Иглы Луминар. При этом Густава и его двоюродного брата Бориса трудно было назвать истинными кардиналами. Совместно уничтожив старого Ги Луминара, родственники честно поделили захваченную пару кинжалов и разошлись: Густав остался в Лондоне, а Борис увел свою часть клана в Нью-Йорк. Каждый из них именовался истинным, но ощущал неполноценность титула и не упустил бы возможность собрать Амулет целиком.
А потому не было ничего удивительного в том, что когда голубое сияние исчезло и опьяненный кровью Густав вышел из шестиугольника, он сразу же подумал: «Интересно, братец, а ты получил предложение от дядюшки?»
Собирает ли барон всех истинных кардиналов или хочет говорить только с Лондоном? Или, сговорившись с Нью-Йорком, решил заманить Густава в ловушку? Или предложит совместно уничтожить Бориса?
Густава била крупная дрожь, ставший немыслимо тяжелым кинжал оттягивал руку, ноги подгибались, но голова, как всегда после церемонии, оставалась ясной. Луминар медленно опустился на стул, вернул Иглу в ножны и продолжил размышления.
«Бруджа умен и продумывает каждый ход. Что он хотел показать, расправляясь с греческими сепаратистами? Свою силу? Свои намерения? Или перспективу? Подобный знак можно расценить как глубокую уверенность в будущем, которое Бруджа видит только в объединении семьи. Пока усилия были напрасны, старик вел себя с сепаратистами как все. Возникает вопрос: на чью поддержку он рассчитывает теперь?»
– И на чью поддержку могу рассчитывать я?
Густав устало потер лоб.
Подобно Брудже, кардинал Луминар прекрасно понимал, в каком тупике оказалась семья, и хотел перемен. Но в первую очередь Густав думал о себе. Начало Расколу положили истинные кардиналы: именно Бруджа, Робене и Луминар отказались подчиниться Великим Домам и начали гражданскую войну. Возможен ли вариант, что барон спятил и решил истребить лидеров Саббат? Но с чьей помощью? Ответ казался очевидным и невероятным одновременно. Густав не хотел в него верить, но отдавал себе отчет, что других вариантов быть не может.
«Старик договорился с навами…»
– С такими картами, дядюшка, ты меня побьешь. Значит, мне тоже нужны козыри.
Где их взять, кардинал Луминар придумал давно. Оценил привлекательность для возможных союзников, просчитал последствия и решил, что затея вполне жизнеспособна: ему есть что предложить на переговорах. Придумал и отложил: до сих пор у него не было причин начинать столь сложную интригу. Сейчас, похоже, выхода не осталось.
Кардинал вытащил из кармана пиджака трубку мобильного телефона и набрал номер:
– Тедди!
– Да, Густав.
– Тот юноша с горящими глазами, о котором ты упоминал месяц назад… На него еще можно рассчитывать?
– Конечно.
– Свяжись с ним.
Великий фюрер Красных Шапок был дикарем необычным, в чем-то – уникальным. И дело даже не в том, что он сумел стать первым, – лидеры в семье менялись с дивной регулярностью, и иногда на вершину заносило удивительных кретинов. Необычность одноглазого заключалась в том, что, дорвавшись до власти, Кувалда умудрился надежно закрепиться на троне и достойно отражал атаки оголтелых сородичей. Невысокий Шибзич, бывший в свое время фюрером самого слабого клана, умело юлил между Великими Домами, когда надо угождал, когда надо уходил в тень, не забывал жестоко расправляться со смутьянами и тут же бросать подачки наиболее опасным уйбуям. Любителям порассуждать о низких умственных способностях дикарей следовало бы понаблюдать за Кувалдой и убедиться, что у любого правила бывают исключения: рулить непредсказуемой семейкой столь длительный срок – это, знаете ли, искусство.
– И не надейся! За такую цену я тебе сам эти железяки продам!
– А гфе ты такие найфешь?
– Кувалда, – Урбек Кумар с иронией посмотрел в единственный глаз фюрера. – Ты хочешь сказать, что у меня нет связей?
– Я хочу сказать, что за такую цену тебе никто их не профаст! – продолжил гнуть свое великий фюрер. – А если профаст, то значит, это буфут ворованные железяки. А зачем тебе тоже ворованные, если я тебе уже ворованные префлагаю?
Все Шибзичи шепелявили, но у Кувалды характерная клановая особенность была выражена очень сильно. Впрочем, Кумар не в первый раз вел диалог с фюрером и прекрасно понимал высокопоставленного собеседника.
– А вефь товар какой, Урбек! Золото!
– Железо, – машинально поправил одноглазого Кумар.
– Несгораемое! Невскрываемое! На кофовых замках есть, и на электрических замках есть…
– Электронных.
– Берешь?
Урбек кисло поморщился.
- Предыдущая
- 8/85
- Следующая
