Куколка Последней Надежды - Панов Вадим Юрьевич - Страница 45

• Предыдущая
• 45/79
• Следующая

– Я знала, что ты придешь.

Белокурая красавица холодно смотрела из беспросветного мрака зеркала. Могучие черные крылья устало сложены за спиной, но гордая поза, вызывающий блеск ореховых глаз говорили сами за себя – сил у нее оставалось очень много.

– Ты испугалась?

– Я не боюсь.

– Ты испугалась. – Черные крылья презрительно дернулись.

– А даже если так? – Олеся протянула руку, погладила отражение по щеке. Бессмысленно врать самой себе. – Я испугалась.

– Чего?

– Я боюсь, что ты не уйдешь. Что после того, как все закончится, ты по-прежнему останешься со мной.

– Тебе придется смириться с этим. – Красивые губы высокомерно скривились.

– И не подумаю, – покачала головой Олеся.

– Значит, ты боишься меня?

– Нет. – Теперь Олеся улыбнулась. Улыбнулась широко, уверенно. Улыбнулась, потому что на этот вопрос она знала точный ответ. – Я не боюсь. Я тебя ненавижу.

– Олеся!! Ты меня слышишь, Олеся! Открой глаза!!

Сквозь туман, продолжающий обволакивать сознание, медленно проступили черты лица. Знакомого, красивого лица… Зина…

– Твой песок… – прошептала Олеся. – Зиночка, твой песок…

– Что? – Брюнетка склонилась ниже. – Тебе плохо?

– Где я?

Олеся огляделась. Совершенно обнаженная, холодная, как лед, она сидела на полу ванной комнаты, крепко вцепившись пальцами в край ванны. Вторую руку держала испуганная Зина.

– Я проснулась, тебя нет. Услышала какие-то голоса, прихожу, а ты… – Зина поцеловала ледяную ладонь Олеси. – Тебе что-то приснилось?

Холод пришел, и тело сотрясла крупная дрожь.

– Ты так замерзла.

– Ко мне снова приходил Анку, – тихо сказала Олеся. – Точнее, я была у него.

– Он убьет тебя.

– Нет, – попыталась объяснить Олеся. – Он не убивает. Он предупреждает.

– Я имела в виду не Анку, – серьезно прошептала Зина. – План. Наш план. Наш чертов план! Он убивает тебя.

– Я должна пройти… – Олеся улыбнулась. – Я должна через это пройти. Я пройду. – Она мечтательно закрыла глаза. – Я пройду. И буду летать над облаками.

– Повтори, что он сказал, – потребовал Копыто.

– Помощник маршала-распорядителя заявил: он, конечно, не верит, что с нашим сегодняшним соперником что-нибудь приключится, но на всякий случай предупреждает, что мы на подозрении, – послушно повторил Иголка и приложился к бутылке «Уокера». – Намекнул, блин.

– Мы, типа, всегда на подозрении, – вздохнул Контейнер и погладил Громовержца по лысому черепу. – Надо отказываться от боя.

– Мля, да не получится! – проворчал уйбуй.

– Почему?

– Они сразу поймут, что вчера мы схитрили.

– Проклятые крысоловы, – буркнул Иголка. – Подставили нас, блин. Нельзя было с ними связываться.

– Им-то что, мля, – поддержал Копыто бойца. – Они из Темного Двора, их не тронут. А нам отвечать, если что. – Уйбуй посмотрел на Контейнера. – Надо выставлять Грэмми.

– Убьют его, – тоскливо отозвался боец.

Громовержец испуганно вздрогнул. Техническая победа, которую ему присудили вчера, стала настоящей сенсацией Турнира. «Тиградком» посвятил оливковому уродцу целых три минуты в ежедневном отчете, букмекеры подняли на четверть пункта его шансы на победу, пронырливый Иголка сумел выудить деньги у добродушных и зажиточных приставников. Дикари радостно улыбались в лучах славы, и оставался всего один, правда, очень неприятный момент, о котором Красные Шапки предпочитали до сих пор не думать: собственно четвертьфинал. Через десять минут Громовержцу предстояло отправиться на бой.

– Не пущу! – упрямо выкрикнул Контейнер.

– Мля, хватит паниковать, – отрезал Копыто. – Пусть он выйдет на ринг. А потом мы откажемся продолжать бой.

– Ага, – заулыбался Иголка, – если успеем крикнуть.

– Главное, пусть Грэмми сразу же после гонга прыгает в угол. Подальше от соперника. – Уйбуй посмотрел на голема. – Прыгнешь?

Оливковый неуверенно кивнул.

– Объявляется четвертьфинальный бой Кубка Големов! – Маршал-распорядитель выдержал паузу. – В красный угол ринга вызывается Лунатик, мастер Баррага, официальный флаг – Темный Двор!

Зрители, едва дождавшиеся появления любимца, разразились радостными криками, приветствуя долговязые фигуры голема и его создателя.

– Надеешься, что Лунатик проиграет? – Захар Треми посмотрел на Мубу.

Хван покачал головой.

– Он возьмет Кубок Големов, в этом нет сомнений.

– Тогда что ты здесь делаешь? У нас сегодня финал командных боев.

– Хочу посмотреть на схватку, – серьезно ответил Муба, не отрывая взгляд от покачивающейся куклы. – Это единственное, что стоит между мной и Молотом Трех Драконов.

– Только это? – насмешливо прищурился масан.

– Только это. И я должен знать о нем как можно больше.

– Вряд ли этот бой много тебе скажет, – рассмеялся Захар.

– Почему?

– А ты не обратил внимания на то, с кем придется сражаться Лунатику? – Треми кивнул в сторону технического коридора.

– Меня это не интересова… – Муба посмотрел в указанном направлении, пару мгновений пытался осознать происходящее, затем прищурился и улыбнулся. – Глазам своим не верю!

– В синий угол ринга вызывается голем Громовержец, мастер неизвестен, официальный флаг – Красные Шапки.

Пыхтящий Контейнер, стараясь ругаться как можно тише, тащил Громовержца на ринг за цепь, прикованную к ошейнику голема. Но каждый шаг давался ему с большим трудом, даже несмотря на то, что Копыто, Иголка и еще два бойца толкали несчастного Грэмми в спину, не давая тому возможности вцепиться когтями в пол. Перепуганный голем, уверенный, что его обманули, предали и отдали на заклание, упирался всеми четырьмя лапами и жалобно верещал, периодически заглушая царящий в «Олимпийском» гул. Среди зрителей послышались легкие смешки. Минут через пять после начала церемонии Красным Шапкам удалось перекинуть Громовержца через ограждения ринга, и Гуго де Лаэрт откашлялся:

– Голем готов к бою?

– Еще как готов, – подтвердил Копыто, швырнув к ногам куклы пару ятаганов. – Можно начинать.

Оливковый монстр забился в угол, всем видом показывая, что скорее умрет, чем выйдет против Лунатика, длинная фигура которого подрагивала в противоположном углу ринга.

– Пусть он возьмет в руки оружие, – предложил маршал-распорядитель.

Но на несчастного Грэмми его слова не произвели никакого впечатления – маленькие глазки монстра были прикованы к длинным шипам герданов Лунатика.

– Возьмет он ятаганы, возьмет, – пробормотал Копыто, утирая пот. – Это у нас такая тактика… Мы заманиваем… Давайте, что ли, бой начинать?

Гуго пожал плечами и покинул ринг.

– Вперед, Громовержец! – заорали осы, Красные Шапки и примкнувшие к ним приставники. – Надери ему…

Поклонники Лунатика молчали. В победе долговязого они не сомневались, но происходящее сильно напоминало убийство, и это публике не нравилось.

– А ты говоришь, ничего интересного, – азартно прошептал Муба Захару. – Мне очень важно, как Лунатик поведет себя сейчас.

– Стукнет зеленую куклу по башке булавой и пойдет в раздевалку, – предположил масан.

Лунатик вопросительно посмотрел на хозяина. Мастер Баррага недовольно скривился, затем развел руками и тихонько бросил голему несколько слов. Лунатик вздохнул, передал герданы секундантам и двинулся к центру ринга.

– Баррага велел просто выбросить его…

Но впавший в истерику Грэмми не понял, что спасен. Он видел только одно – приближающуюся фигуру долговязого убийцы – и не собирался терпеливо ждать смерти. Оливковый попытался выпрыгнуть с ринга, но Красные Шапки были начеку, он швырнул в Лунатика ятаганы, тот увернулся и прибавил шаг. И тогда Громовержец издал протяжный вой и бросился вперед.

• Предыдущая
• 45/79
• Следующая