Опаленные крылья любви - Агаджанян Самсон - Страница 104

Возле могилы сына Умар опустился на землю, рукой провел по свежему холмику, тихо произнес:

— Доброе утро, сынок…

Из-за гор медленно выходило багрово-красное солнце. Его лучи золотистым светом скользили по склонам гор. Высоко в небе величаво парил орел. Стояла необыкновенная тишина. Умар с тоской поднял голову к голубой бездне Вселенной и, словно обращаясь к таинственной силе, произнес: «Ответь мне, в чем я провинился перед тобой?» Вселенная молчала. Орел по-прежнему гордо парил над землей. Умар сидел и мучительно размышлял над смыслом пройденной жизни. Искал для себя ответ, но его не было.

Просидел он до самых сумерек и лишь с наступлением темноты поднялся, в последний раз окинул взглядом могилу сына.

— Прости, сынок, что не смог уберечь тебя от смерти.

Спускаясь но тропинке, при свете луны впереди он увидел одинокую фигуру. Возникла мысль, что это брат Любы и, не сбавляя шаг, стал подходить к нему. На тропинке, опираясь на палку, безмолвно стоял отец. Некоторое время они шли молча. Первым заговорил отец.

— Ты когда собираешься уезжать?

— Завтра.

— Может, побудешь с нами еще пару дней? Мать неважно себя чувствует.

— Хорошо, отец. Поеду в субботу.

Они опять шли молча. Умар мучительно размышлял, сказать отцу, что у него есть сын или лучше об этом написать… Неожиданно, словно кто-то его дернул за язык, произнес:

— Отец, у меня в Ташкенте сын растет. Ему уже больше года.

Тот резко остановился:

— Повтори, что ты сказал?

Стараясь не смотреть на отца, он рассказал, как родился сын, как умерла Наташа. Когда он замолчал, Анвар недовольно спросил:

— Почему ты нам об этом не писал?

Склонив голову перед отцом, Умар молчал.

— Когда мы его увидим?

— Через месяц у меня отпуск и я его привезу.

— Не спеши. Надо повременить. Если Люба узнает, что у тебя есть сын, она подтолкнет братьев, чтобы тебя убили.

С приходом к власти Дудаева они стали хозяевами здесь. Настоящие головорезы, таких еще белый свет не видел. Всех держат в страхе.

— Я их не боюсь.

— Я знаю, что ты их не боишься, но не забывай, что у тебя растет маленький сын. Одного ты уже похоронил, хочешь и этого лишиться? К осени мы сами приедем к тебе. А Наташу жалко. Хорошая женщина была…

В субботу утром, попрощавшись с родителями, Умар уехал в Минводы. В аэропорту он купил билет до Ташкента. Самолет улетал вечером и, чтобы скоротать время, Умар поднялся на второй этаж, в зале ожидания нашел свободное место. Он сидел и без всякого интереса смотрел на пассажиров, которые беспрерывно передвигались по залу. Время проходило томительно медленно. До отлета оставалось больше пяти часов, и он решил подышать свежим воздухом. Выходя из здания аэропорта, возле стеклянных дверей лицом к лицу столкнулся с мужчиной, который с трудом нес огромный чемодан. Умар молча уступил ему дорогу. Тот мельком взглянул на него и уже прошел мимо, но неожиданно остановился и громко произнес.

— Умар?

Умар повернулся и узнал Бирюкова, с которым учился в военном училище.

— Валера? — не веря своим глазам, спросил он.

Они крепко обнялись.

— Ты куда летишь? — спросил Умар.

— Провожаю сына в Москву на учебу. А ты в Ташкент?

Умар удивленно посмотрел на него.

— Откуда узнал, что в Ташкент лечу?

— Про тебя, дружище, я все знаю. Героев Советского Союза с нашего курса не так уж много. Я рад за тебя… Умар, через тридцать минут улетает самолет. Провожу сына, и мы с тобой посидим в ресторане, поговорим. Не возражаешь?

К ним подошел сухощавый стройный парень, скромно остановился в стороне и стал ждать, когда отец обратит на него внимание. Бирюков увидел сына, подозвал его.

— Знакомься, сынок. С этим генералом мы учились в военном училище и притом в одном отделении. Он был моим командиром.

Паренек улыбнулся.

— Мне о вас отец много рассказывал.

По радио объявили, что заканчивается регистрация билетов на Москву. Бирюков поднял сумку и вместе с сыном побежал к стойке, где проходила регистрация. Умар, глядя Бирюкову в спину, почувствовал щемящую тоску. Память оживила далекие безмятежные курсантские годы…

Минут через десять к нему подошел Бирюков.

— Все. Теперь я свободен. Пошли в ресторан.

Официантка окинула взглядом суровое лицо генерала и посадила их за удобный столик.

— Что будем заказывать?

Бирюков взял меню и стал рассматривать.

— Две бутылки французского коньяка…

Официантка быстро записала заказ, молча кивнула головой, ушла. Бирюков посмотрел на Умара.

— Плачу я.

— Видно, солидную пенсию получаешь? — усмехнулся Умар.

— На мою пенсию только один раз можно сходить в приличный ресторан, и то в одиночку, — смеясь, ответил Бирюков.

Минуты через две официантка принесла холодную закуску и спиртное, налила его в рюмки, пожелав приятного аппетита, ушла. Бирюков поднял рюмку, с улыбкой посмотрел на Умара.

— Если бы ты знал, как я чертовски рад нашей встрече! Давай выпьем за это.

Они выпили и некоторое время молча ели салат. Немного погодя Бирюков спросил:

— Умар, а ты кого-нибудь из ребят нашего взвода видел?

— Троих, не считая тебя.

— А ты первый, кого я увидел. Интересно, где сейчас наш замкомвзвода Русин? Наверно, давно уже в генеральских лампасах ходит.

— Он погиб.

Бирюков, пораженный услышанным, не донеся вилку ко рту, замер. Для него это был настоящий удар.

— Когда?

— Под конец войны, в Афганистане.

— Жаль! Какой мировой парень был. Даже не верится, что его нет в живых. Это уже третий, кто погиб, из нашего взвода.

Умар вопросительно посмотрел на него.

— Кто еще?

— Помнишь Захарова?

— Мишутку?

— Да. Говорят, прыгнул с парашютом, приземлился прямо в болото и утонул. Глупая и бессмысленная смерть.

— А кто еще?

— Храмаев Андрей. Он в Афганистане погиб. Давай помянем ребят.

Они встали и молча выпили. Официантка принесла им горячее. Валерий пристально посмотрел на совершенно седую голову Умара.

— Видно, генеральские лампасы тебе нелегко дались?

Тот неопределенно пожал плечами.

— Ты лучше расскажи о себе. Как у тебя служба сложилась?

— Она у меня не сложилась. Помнишь, как в училище я мечтал стать генералом? Так вот, моя заветная мечта навсегда осталась мечтой. После училища меня направили служить в Забайкальский военный округ. Прослужил там ровно шесть лет. Служба сложилась удачно: к сроку получил старлея, а через два года досрочно присвоили капитана и поставили на должность начальника штаба батальона. Через год я написал рапорт для поступления в академию Фрунзе. Ты не забыл, что у меня красный диплом?

— Нет, не забыл, — отозвался Умар.

— За месяц до поступления в академию неожиданно тяжело заболел сын. Врачи порекомендовали нам переехать на Северный Кавказ. С большим трудом я добился перевода в Северо-Кавказский военный округ. А вот здесь служба у меня не сложилась…

Бирюков замолчал, налил коньяк в рюмки и молча выпил. Умар ждал, когда он вновь заговорит, но тот молчал. Не дождавшись, спросил:

— Почему у тебя не сложилась служба?

— Это долгая история. Наверно, потому, что забыл пословицу: «Всякая кривая вокруг начальства короче всякой прямой». Здесь каждый офицер всеми силами цепляется за свое место. Покидать теплые края никому не хочется. Из армии меня уволили по сокращению, в звании майора. Двое сыновей. Младшего ты уже видел. Старший — арендатор. Жена — учитель.

— Ты работаешь?

— Да. Заведующим столовой в одном закрытом учреждении.

— Если не секрет, что это за учреждение?

Бирюков улыбнулся.

— Военная тайна.

— Догадываюсь, что за военная тайна. А живешь где?

— В Двубратском.

— Это где?

— Возле Усть-Лабинска. Это на Кубани.

— Понял, — кивнул Умар. — Жизнью доволен?

— А кто сейчас ею доволен? Сейчас время хапуг, ворюг и рвачей. Вот они и довольны этой жизнью…