Bittersweet (СИ) - Лоренс Тильда - Страница 127

На губах ещё сохранился привкус сладковато-горькой кофейной пенки, и эта мелочь почему-то казалась Ромуальду потрясающе милой.

Илайя, последовав его примеру, тоже исполнил давнее желание, отводя в сторону полу куртки, запуская под неё ладонь, сжимая в пальцах лёгкое вязаное полотно.

Горячий язык скользил у Илайи во рту, руки притискивали ближе. Он подчинялся без возмущения и попыток отстраниться с последующими воплями о том, что кто-то может увидеть, и вообще это безумие. Прощаясь, нужно было следовать задуманному плану. Идти уже в разные стороны, не устраивая эротическое шоу на потеху публике.

Но Илайя не мог оттолкнуть. Не хотел.

А Ромуальду не хотелось отпускать.

– Мне остаться? – выдохнул он, затаив дыхание в ожидании ответа и будто бы получив огромную дозу живительного кислорода, когда вместо отрицательного ответа услышал немного сбитое:

– Да.

========== 34. ==========

Soundtrack: Lindsey Stirling - Stars align

Если и значилось в планах Ромуальда на ближайшее время неприятное событие, то это однозначно был благотворительный вечер.

Нет, ничего такого.

Ромуальд не считал благотворительность бесконечной глупостью. Она-то как раз в его понимании являлась делом полезным и нужным, да только, когда он знал, что деньги действительно попадут на счёт нуждающихся организаций. Когда был уверен, что сама акция не превратится в показательные выступления звёзд разного калибра, решивших покрасоваться друг перед другом, выкладывая кругленькие суммы не по велению души, а чтобы заткнуть за пояс коллег.

Он говорил об этом Челси и готов был повторить неоднократно, что с большим энтузиазмом переведёт деньги на счёт благотворительных фондов без дополнительного появления на людях. Всё равно ничего для себя интересного там не обнаружит, только впустую потратит время. Челси и отец настаивали на своём, продолжая заверять Ромуальда, что это дело жизненно-важное для репутации компании, и он не то что должен, а просто обязан не опозорить честное имя семьи Эган. Ромуальду хотелось в такие моменты убивать, поскольку вновь подключалось воображение, и он без труда представлял себе моменты, проведённые на этом вечере, навязчивых собеседников, аляповатые поделки, выдаваемые за современные произведения искусства, которые необходимо купить. А потом… Потом что-то с ними сделать. Определённого плана так и не получилось. По опыту прошлых лет Ромуальд знал, что достойных экспонатов там практически не встречается.

Знание, что мучиться придётся не в одиночестве, немного успокаивало. Мысль о присутствии поблизости Илайи его подбадривала. Во всяком случае, хотя бы один адекватный собеседник у него уже имелся. Это обнадёживало. В былое время приходилось коротать вечер в компании восторженных идиоток, считавших барахло, представленное на аукционе, произведениями искусства.

Они закатывали глаза, некоторые и вовсе силились упасть в обморок от переизбытка чувств, что им довелось прикоснуться к великому. Ромуальд иногда тоже повторял их трюк с закатыванием глаз, но не потому, что действительно восторгался. Напротив. Он чувствовал, что с каждой минутой общения его мозг скукоживается, превращаясь в нечто неполноценное, забитое чужими неоправданными восторгами и просто бредовыми заявлениями, от которых вяли уши.

Его родственники в мероприятиях подобного толка умудрялись находить определённое очарование. Челси приветливо улыбалась, её муж моментально вливался в разговоры. Эйден и Симона тоже не оставались стоять в стороне. Мать блистала в обществе, отец общался со своими подопечными.

Один Ромуальд не представлял, чем можно себя занять. Если только напиться до критической отметки, выйти к микрофону и толкнуть ядовитую речь относительно того, где он видел эти светские разговоры и прочие «развлечения». На таких вечерах мизантропия его расцветала буйным цветом. Стандартная нелюбовь к людям достигала предела, и Ромуальд с огромным трудом контролировал собственные порывы, то и дело прикусывая язык.

Худшей кандидатуры на роль представителя компании было не придумать, но родственники в своём выборе оказались единодушны. Ромуальду приходилось отдуваться, попутно прикидывая, что можно прикупить во время аукциона, чтобы не травмировать собственную психику, а потом по-быстрому избавиться от приобретения.

Продавать там планировалось произведения современного искусства. Оптимизма данная строчка на пригласительном билете не внушала. Образчики современного искусства вызывали у Ромуальда оторопь и мысли о том, что он, возможно, в этом совсем не разбирается и разбираться не хочет; психическое здоровье ему ещё дорого. Когда он начнёт восхвалять подобные шедевры, появится реальный повод подумать на досуге о многом.

С такими невесёлыми мыслями он собирался на благотворительный вечер, стоя перед зеркалом.

После прибытия на место проведения мероприятия настроение его нисколько не улучшилось. От обилия людей, как на улице, так и в помещении, в глазах рябило, а голова шла кругом. Ромуальд осматривался в поисках знакомых лиц, отмечая присутствие своего вечного раздражителя в компании рыжего пугала, впервые одетого в строгий костюм, а не в яркие вырвиглазного оттенка шмотки, Авы Хёрд, вновь вернувшей себе имидж прежних лет. Вероятно, хотелось казаться элегантной и утончённой. Где-то в пределах досягаемости вращалась Мелисса, попадались на глаза другие менеджеры. Другие артисты, с которыми работала компания. Ни к кому из них Ромуальд подходить не торопился, понимая, что ничего вразумительного сказать не сумеет, более того, может с самого начала испортить окружающим вечер.

Казалось, что его засасывает в водоворот бесконечно противной музыки, не менее отвратительных ароматов духов, смешавшихся в едином потоке, запаха шампанского, разлитого по бокалам и закусок, расположенных на столах, стоявших в отдалении. Шампанское сумело пробиться на передний план благодаря тому, что мимо Ромуальда прошмыгнул официант, державший в руках поднос с многочисленными бокалами. Ромуальд от подношения отказался, не проходя в глубину зала и не бросаясь с приветствиями на каждого более или менее знакомого человека.

Нет, определённо, в «Эган Медиа-групп» знали, кого стоит отправлять на такие сборища народа. Он, несомненно, обрастёт в момент нужными знакомствами, соберёт вокруг себя огромное количество заинтересованных лиц, начнёт сыпать искромётными шутками и всего за один вечер превратится в светского льва.

Да-да, где-нибудь в параллельной реальности. Здесь он способен только на очередной скандал, заявление о том, чтобы все от него отстали и прошествовали в сторону мужских гениталий, да так там и остались, а к нему не цеплялись. Он готов был прямо сейчас выписать чек на любую сумму, в пределах разумного, естественно, сделать вклад в общую копилку, развернуться и отправиться домой. Позвонить Илайе, предложить ему встретиться и провести время куда продуктивнее, наслаждаясь приятным обществом, а не общением, навязанным обстоятельствами.

Проторчав ещё некоторое время недалеко от входа, Ромуальд потянулся к телефону, набирая знакомый номер. Хотелось надеяться, что обстоятельства задержали Илайю ненадолго, и он с минуты на минуту появится здесь. Тогда вечер сразу заиграет иными красками, перспектива общаться с малоприятными людьми покажется ему не столь отвратительной, и он даже аукцион сможет высидеть до конца, не отпуская едкие комментарии в адрес каждого нового лота, выставленного на продажу.

После происшествия с упавшим осветительным прибором репетиции действительно на время приостановили. Челси добивалась того, чтобы в зале проверили каждое крепление, каждую доску и, в случае необходимости, уделили пристальное внимание ремонту. Артисты не должны рисковать своим здоровьем, в конечном итоге, они не нанимались каскадёрами, выполняющими опасные трюки.

Весь процесс обещал растянуться не менее чем на неделю. Челси, конечно, кривилась недовольно, но согласилась на такой срок, поскольку жизнями актёров рисковать не хотела.