Bittersweet (СИ) - Лоренс Тильда - Страница 97

«Америка любит тех, кто сделал себя сам и добился высот без посторонней помощи. Потому не исключена возможность, что ты привлечёшь не меньшее количество внимания».

В голове вновь промелькнули слова Челси.

Да, вполне возможно.

Вполне.

До того, как оказаться на мероприятии подобного типа Илайя никогда не задумывался, в каком ключе происходит общение журналистов с медийными персонами. Это кузина постоянно находилась в мечтах о собственных фотосессиях, бесконечных интервью и мелькании по телевизору. Она сидела в кресле, глядя очередной выпуск «Топ-модели по-американски», подпиливала ногти и представляла себя на месте участниц. После того, как программа заканчивалась, начинала крутиться перед зеркалом, примерив туфли на высоченной шпильке, поправляла волосы, разглядывала себя едва ли не под микроскопом. И говорила Илайе, что однажды отправится на конкурс, одержит победу и тогда…

Он усмехался, потому что не видел в сестре модели. Она казалась ему достаточно потасканной даже для подиума, где от глянца одно название, а под слоем грима – синева, залегающая под глазами, пережжённые волосы и торчащие рёбра, о которые реально уколоться, настолько они острые.

Он никогда не задумывался над тем, как чувствуют себя люди, находящиеся под прицелом телекамер.

Сейчас откровение рухнуло на него сверху стремительным потоком, и это оказалось не лестно, приятно и захватывающе, а несколько утомительно. Однако он улыбался, переводя взгляд с одного представителя прессы на другого, стараясь при этом отгородиться от личностного восприятия и не размышлять над тем, какие вопросы заготовлены у каждого из них. Мужчины в строгих костюмах, женщина с лицом змеи, в глазах которой уже сейчас без труда прочитывается желание написать разгромную статью о бездарностях, которые не вытянут на себе мюзикл, вместо этого завалят всё представление и не оправдают затраченные средства. Молодые девушки, начиная от элегантно и неброско одетых, заканчивая теми, кто нарядился предельно ярко, немного раздражающе. Сложно было поспорить с тем, что помимо этого, они ещё и внимание к себе прекрасно привлекают.

Пресс-конференция протекала в мирном ключе, большинство вопросов всё же крутилось вокруг самой постановки и общих деталей. Одна из журналисток попросила Ромуальда спеть. Вопрос получился достаточно некорректным, как показалось Илайе.

Несомненно, они были актёрами основного состава в мюзикле. Они априори должны были хорошо петь, но формулировка вопроса звучала так, словно женщина усомнилась в способностях Ромуальда и насмехалась над ним, напоминая о системе продвижения на сцену по блату.

Атмосфера, как показалось Илайе, накалилась.

А неловкость максимально зашкалила.

Перед тем, как задать вопрос, журналисты поднимались со своих мест, представлялись и называли издание, с которым сотрудничают. Их было много. И газет, и телекомпаний, и радиостанций. Илайя при всём желании не мог физически, с одного раза запомнить всех и каждого. Однако в многоликой толпе встречались люди, которых нереально было упустить из поля зрения.

Вот, например, как эта девушка, требовавшая доказательства профессиональной пригодности Ромуальда, и ещё одна леди, значительно старше предшественницы. Она подкрашивала губы алой помадой, а белые кудри, явно выкрашенные не в домашних условиях, а в дорогом салоне, обрамляли лицо хищницы. Действительно акула пера, не меньше. Такая особа привыкла глотать неопытных мальков, разгрызая их позвоночники с сочным хрустом и с наслаждением от произошедшего.

Илайе её лицо казалось смутно знакомым. Кажется, ему неоднократно доводилось видеть её на экранах телевизоров, да только имя он не запоминал.

До того, как Челси предложила ему принять участие в прослушивании, он и помыслить о повороте жизни в сторону шоу-бизнеса не мог. Особого интереса к жизни знаменитостей не проявлял и вообще предпочитал держаться в стороне от бесконечных сплетен, коими кишел интернет. Конечно, это всё было глупостью несусветной, но затягивало.

Больной, безумный мир.

Мир, в котором чужая жизнь вызывает интереса больше, чем собственная.

Женщина, на которой Илайя «споткнулся», почувствовала пристальное внимание, направленное в её сторону. Повернула голову, чуть приподняла уголок губ, изобразив улыбку. Взгляды пересеклись, а Илайя уже сейчас, на этапе знакомства, почувствовал прилив отторжения и ненависти к даме с алыми губами. Он выглядела чрезвычайно уверенной в себе и явно готовила множество каверзных вопросов. Она вряд ли планировала устроить проверку, попросив Илайю встать к микрофону и исполнить для неё пару треков. Это было слишком мелко для неё. По лицу прочитывалось без труда, что она умеет делать сенсации, и собирается превратить мирную беседу в стиле «вопрос-ответ» в роскошное представление со скандалами, интригами, расследованиями. Потрясание грязным бельём в воздухе, провокационные вопросы и стремление залезть под кожу прилагается.

Она буквально раздевала Илайю взглядом. Но делала это не потому, что он предельно заинтересовал её и очаровал. В её глазах не промелькнуло ни капли интереса сексуального. Исключительно исследователь и объект исследования, а не потенциальные любовники. Она будто спрашивала без слов: «Что у тебя под кожей?». И моментально отправлялась проверять или опровергать свои догадки, не желая сохранять дистанцию. Мысленно препарировала Илайю, как лягушку, сдирая с него кожу и разглядывая, что находится там. Один за другим снимала пласты, чтобы удовлетворить интерес. Илайя не сомневался, что её молчание и нежелание вступать в диалог – затишье перед бурей. Женщина ещё даст о себе знать, заявит с пафосом и шиком. Кажется, ей можно всё. Она известна и достигла больших успехов в своём деле, потому смотрит на артистов мюзикла, как на мусор под ногами.

Илайя отвернулся, журналистка продолжала на него смотреть. Прикидывала, кого стоит зацепить в своём вопросе. То ли направить основной поток внимания в сторону молодого дарования, о котором до сегодняшнего дня никто не слышал, то ли пойти по проторённой дороге и обрушить поток вопросов на Ромуальда.

Уже сейчас Илайя понимал, что имя её врежется ему в память. Не столь важно, встретятся ли они однажды ещё раз или это столкновение станет единичной акцией. Он всё равно запомнит и будет испытывать отвращение, вспоминая цепкий взгляд, надменную улыбку и обещание разобрать его по косточкам, выраженное лишь мимикой, без слов.

Когда она подняла руку вверх, привлекая к себе внимание, Илайя почувствовал, как внутри него всё холодеет. Озвученное имя только усилило нервозность.

Ариадна Банди.

Они были знакомы заочно. Во всяком случае, Энтони Уэбб не упустил возможности просветить своего коллегу относительно происходящего вокруг. Ещё тогда, в кафе, где они встретились впервые, Энтони сказал, что нет в журналистике более противной особы, нежели Ариадна. И, в целом, описывал её примерно в таком ключе, в каком увидел потенциального врага сам Илайя, посоветовав не слишком откровенно вестись на её провокации, потому что в противном случае она не отстанет никогда. Чем больше её ненавидят, тем сильнее она расцветает. Ещё одна почти что мазохистка, которая тащится от ощущений ненависти, направленных в её сторону.

– Я бы хотела задать вопрос мистеру Эгану, – произнесла она, окончательно потеряв интерес к личности бесплатного приложения, глядя неотрывно исключительно в сторону Ромуальда. – Не стану превращать наше достаточно серьёзное мероприятие в цирк, разбрасываясь просьбами об исполнении песен или демонстрации пластики со стороны актёров. Всё это мы сможем увидеть уже в следующем году, когда посетим премьеру и, надеюсь, не уснём прямо там. Зная любовь мистера Уэбба к некоей дотошности, я бы не стала делать радужных прогнозов и ждать лёгкой истории. Для того чтобы исполнить музыку, им написанную и не выглядеть при этом нелепо, нужно находиться с ним на одной волне. Энтони любит страдания во всех проявлениях, когда дело касается творчества. Его песни – это чувства на грани и разрыв сердца на клочки, если знаешь, как подавать материал. Если знаешь, что такое – сильные чувства. Ненависть, желание, любовь. Скорбь.