Удача мертвеца (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 31

Другая половина подсказывала мне залечь на дно, пока всё не утихнет, а затем инкогнито пробираться на Ямайку. Пассажиром или матросом, неважно, зато, когда я бы внезапно объявился в Порт-Ройале, нарядный и красивый, спасший высокопоставленного английского дипломата — это бы запомнили надолго. А насчёт корабля можно и сочинить что-нибудь.

Минутка размышлений принесла свои плоды, и я уже не так переживал насчёт потерянной команды и добычи.

По правде говоря, я и уходил только для того, чтоб подумать в тишине, а не для того, чтоб собирать дрова. Их я быстренько насобирал по дороге, особо не выбирая, и вернулся к Алисии, которая всё так же сидела на берегу и смотрела на бегущую воду.

Она даже не обернулась, пока я раскладывал и разжигал костёр. Я насыпал щепотку пороха, чиркнул огнивом, и порох с шипением и искрами загорелся, а вслед за ним разгорелись и дрова. Пламя несколько раз лизнуло мои руки, и я удовлетворённо кивнул.

— Вам бы у костра погреться, миледи, — сказал я.

— Долго мы ещё будем так прятаться? — спросила она, не двигаясь с насиженного места.

Я пожал плечами в ответ.

— Как только всё поутихнет — будем выбираться отсюда. Поверьте, я и сам не рад.

— Да вам-то что! Живёте одним днём, как мотыльки! — воскликнула она сгоряча. — Убил, ограбил, пропил!

— Мы сражаемся с врагами короны, — возразил я, хотя на самом деле она была права.

— Оставьте эти сказки! — сказала Алисия. — Все мои планы, моя миссия…

Девушка обхватила колени руками и тихонько заплакала, не в силах больше сдерживать чувств.

— Миледи… — произнёс я, сел рядом и попытался её приобнять.

Леди Монтгомери дёрнула плечами, но не оттолкнула меня, и я нежно прижал её к себе.

— Всё будет хорошо, мы обязательно выберемся, — бормотал я невпопад, и сам начинал верить в собственные слова. В голове рождался новый план действий.

Она немного притихла, вытерла слёзы и всё-таки сбросила мою руку.

— Сядем ближе к костру, — сказала она голосом, в котором было столько же льда, сколько на ледниках Гренландии.

Следующие несколько дней мы как-то выживали в лесу. Я построил для нас двоих шалаш, но леди Алисия наотрез отказалась ночевать со мной в одном шалаше, и мне пришлось строить рядом ещё один.

Каждое утро я ходил на охоту, изредка возвращаясь к городу, чтобы оценить ситуацию. В город прибыли солдаты из других колоний, и теперь они в ускоренном темпе отстраивали форт заново. Сгоревшие дома разобрали, некоторые починили, и жизнь Ораньестада постепенно возвращалась к обычному своему состоянию.

Я выходил на рынок, чтобы купить или стащить какое-нибудь лакомство для леди Алисии, собирал слухи, постепенно начиная понимать голландский язык, и искал каких-нибудь достаточно жадных контрабандистов, чтобы они отвезли нас в Порт-Ройал.

Когда со мной пытались заговорить на улицах, то я отвечал на испанском и притворялся, что не понимаю. Когда меня узнавали, то я спешно покидал город и скрывался подальше от нашего убежища. Но сейчас узнать во мне того человека, который грабил Ораньестад с командой головорезов, было бы очень трудно. Я оброс клочковатой бородой, одежда моя почти превратилась в лохмотья, а шпагу я оставлял Алисии, и больше был похож на нищего, чем на известного пирата.

В порт иногда заходили корабли, в основном, голландской Вест-Индской компании. Пару раз заходили португальские, но я предусмотрительно держался подальше. В моём положении лучше избегать работорговцев, чтобы вдруг не оказаться в колодках.

Алисия за это время научилась разделывать птиц и кроликов, готовить на костре и отличать съедобные плоды от несъедобных. Она по-прежнему держалась отстранённо, и чем дольше мы оставались в джунглях, тем больше портилось её отношение.

Нужно было срочно выбираться.

Когда у меня осталась последняя пуля, принадлежащая Уильяму Муру, и охотиться я больше не мог, я сказал об этом Алисии.

— Будь проклят тот день, когда вы пришли в Ораньестад, — буркнула она. — Очень сожалею, что не зарезала тебя в первую же ночь. Что теперь, будем дальше прятаться здесь и питаться манной небесной? Или ты не знаешь?

— Я-то как раз знаю. Голландцы уже успокоились и не обратят на нас внимания, и теперь мы можем сбежать. Мне уже надоел этот проклятый остров, — ответил я.

— Ну и как же мы сбежим? Пешком по морю?

— На корабле, как честные граждане. Есть несколько вариантов, — сказал я. — Но для начала надо добраться до города.

Я вымазал руки грязью и несколько раз провёл по щекам девушки, которая едва не задохнулась от гнева.

— Ты что себе позволяешь! — почти крикнула она.

— Ты слишком красивая, чтобы походить на нищенку. А так есть шанс, что на нас не обратят внимания. В городе ни на кого не смотри, гляди только в землю, держись рядом со мной, ни с кем не разговаривай. Говорить буду я.

Алисия посмотрела на меня, будто я был её злейшим врагом, но промолчала.

— Чуть не забыл. Кольца и украшения сними и отдай мне, — добавил я.

— Да как ты смеешь! Это кольцо моей бабушки!

— Хочешь выбраться отсюда — придётся отдать. У меня не хватит денег на нас двоих.

— Ну так ограбь кого-нибудь другого, разбойник! Всё равно ты беспринципный, грубый, кровожадный и мерзкий пират! — закричала она.

Я пожал плечами и двинулся в сторону Ораньестада, не обращая внимания на требования остановиться. Вскоре Алисия догнала меня и молча пошла рядом, видимо, осознав, что у неё больше нет выбора.

— Я бы на твоём месте не стал оскорблять единственного человека на острове, который искренне хочет тебе помочь, — произнёс я. — Даже если половина сказанного — чистая правда. Я в самом деле беспринципный и грубый пират.

— Я устала, — глухо произнесла Алисия.

— Остановимся и передохнём?

— Нет, я устала от такой жизни. Я хочу домой. Я не хочу жить, словно дикари. Я даже ни разу не сходила в церковь на этой неделе!

Я хмыкнул. Сам я уже и не помнил, когда в последний раз был в церкви.

— Капитан на корабле обычно исполняет обязанности священника, — задумчиво произнёс я.

— Ну уж нет! — воскликнула девушка, а щёки её загорелись от стыда. — Тебе я исповедоваться не собираюсь!

— Вообще-то я имел в виду отпевание.

В Ораньестад мы вошли без проблем, разве что мою шпагу пришлось замотать в плащ и нести в руках как свёрток. Толедский клинок можно было бы обернуть вокруг пояса, но мою шпагу сделали французы.

На двух нищих никто не обращал внимания, как я и рассчитывал. Мы вышли к пристани, где сейчас стояли несколько рыбацких и каботажных мелких судов. Обычно капитаны таких корабликов рады любому заработку.

В порту, как всегда, кипела жизнь. Докеры катали бочки и таскали ящики со складов на корабли и наоборот, подвыпившие моряки шатались по окрестностям, а портовые шлюхи предлагали себя каждому встречному за небольшую плату.

— Побудь здесь, — сказал я. — Если не хочешь выделяться из толпы, то сядь на землю и проси подаяние.

— Поверить не могу… — прошептала Алисия.

— Хочешь жить — умей притворяться. Ты, как дипломат, должна это понимать, — прошептал я.

Леди Алисия Монтгомери послушно села прямо на мостовую, сгорбилась, растрепала волосы и протянула грязную руку. Холёные дворянские пальцы могли выдать, что она не та, за кого себя выдаёт, но вряд ли кто-то будет обращать внимание на руки какой-то нищенки.

— Я быстро, — сказал я и отправился к кораблям.

Сейчас главное не ошибиться с выбором. Если кто-то из моряков донесёт страже, то нам несдобровать.

Я подошёл к небольшому люггеру, что качался у пристани. Такие кораблики обычно и перевозили всякую контрабанду, на люггере можно легко уйти от патруля по мелководью.

— А ну, пошёл отсюда, попрошайка! — крикнули мне с корабля. За эти дни я слышал такие слова уже тысячу раз.

— У меня дело к твоему капитану, — сказал я на испанском.