Тьма надвигается с Севера (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 74

Следующие несколько часов прошли в активной деятельности. Готовились только эльфы — людей, наученный горьким опытом Феранор, с собой брать не собирался, пусть лучше охраняют лагерь и ждут их возвращения. Меллорафонские уланы набивали колчаны стрелами, складывали в сумки сухие лепёшки, так как подняться на поверхность снова им придётся не скоро, в меру умения латали пострадавшие в бою доспехи и усиленно гребли все запасы дров. Узнав, что линуги боятся огня, Фенор был твёрдо намерен осветить факелами всю дорогу от лестницы до сокровищницы, чтобы не оставлять этим тварям ни малейшей тёмной лазейки, для чего велел поломать даже копья улан и «белых стражей» чтобы использовать их древки. Атраванцы косились на это дело удивлённо и неодобрительно, но молча. Не понимал такого и Бальфур, пытавшийся доказать Феранору, что от линугов хватит и яркого светляка.

— И сколько таких «светляков» ты сможешь зажечь?! — Отвечал ему капитан. — Ломай и не спорь! Нам потребуется много факелов…

* * * *

Долгий спуск по скользким ступеням и вот оно подземелье. Второй раз переносить ощущение земной толщи над головой было куда легче, чем в первый раз, хотя язык Феранора опять прилип к нёбу, а лицо покрыли мелкие бисеринки пота. До Сокровищницы шли в напряжённом молчании, с опаской косясь на игру теней в свете бальфурового «светляка». Переступив через её порог, Эртаэль — единственный в их троице, кто не был в Сокровищнице ранее, испустил немой вздох удивления, увидев, как засверкали в магическом свете груды золота на полу.

Тела убитых, как и вонь, мокрыми перьями, буквально висящая в воздухе, никуда не делись. Люди и эльфы лежали, вперемежку с тушами подземных тварей, словно бесформенные кляксы, раскидав свои многочисленные лапы, между камнями и россыпями монет. Не было никаких признаков того, что сбежавшие от огня хищники вернулись и Феранора это устраивало! Драться с ними тяжко даже если линуг размером с небольшую собаку, а уж о таком чудовище, как гонявшее вчера Митра и Феранора и говорить нечего. Впечатлённый Эртаэль бродил вокруг твари и осторожно трогая её за задранные к потолку лапы, слушал очередную лекцию Бальфура о существах, обитающих у «Дна Миров».

— Как по мне, то самое неприятное это гигантские слизни. — Вещал молодой отпрыск богатого Дома «Серебряного Дракона», взобравшись с ногами на валун позади Эртаэля. — Говорят, их ничем, кроме огня и магии, нельзя пронять. Руби его мечом, коли копьём, а ему всё нипочём!

— Бальфур, заткнись… — очень добро и ласково попросил его Феранор, решая для себя, что в следующий раз просто молча треснет молодца промеж ушей. — Откуда ты понабрался этой гадости про Нигею?

— У моего отца огромная библиотека. — Брякнул Бальфур и заткнулся, как будто сказал что-то лишнее.

— Ты обучен волшебству, у твоего отца есть огромная библиотека (следовательно и не менее огромное поместье, чтобы библиотека могла в нём уместится)… ты кто, наследник Дома?

— Н-нет… — Испугался шутки Феранора молодой эльф, чем ещё больше укрепил подозрения капитана в том, что ему лгут. — Меня бы тогда не отпустили сюда.

— Ладно, довольно болтовни. — Феранор задавил собственное любопытство, требующее учинить Бальфуру подробный допрос, заставляя себя думать о деле. — Бальфур, ты поддерживаешь яркий свет, чтобы никто из этой дырки больше не выполз. Эртаэль, ты будешь помогать мне. Надо вытащить отсюда наших убитых.

— А атраванцев тоже вытаскивать? — На всякий случай поинтересовался улан, примериваясь как сподручнее взять за плечи труп ближайшего эльдара.

Феранор нехотя кивнул, хотя у него велик был соблазн бросить тела на поживу подземным тварям, но нельзя обижать нужных тебе союзников, даже если они это заслуживают.

Вытаскивать тела приходилось по одному, используя вместо носилок плащи, всякий раз проделывая утомительный подъём по скользкой лестнице и спускаясь вниз за очередным трупом. Ещё маленькое дополнение: проделывали всё это эльфы в своём боевом железе и с оружием — Феранор рассудил, что лучше им устать, но остаться целыми и невредимыми, чем неожиданно столкнуться с мерзкой многолапой тварью без доспехов и оружия. Убитых складывали отдельно, в разных гротах, удваивая свою работу, но хоронить в одной могиле перворождённых и их убийц было бы верхом неуважения к первым. Для эльфов была вырыта неглубокая яма, между колоннами, в которую их сложили накрыв сверху конскими попонами и забросали сверху камнями и песком. Атраванцев просто сложили рядком вдоль стены, вместе с их погибшими в Старом лагере товарищами. Закапывать никого не стал — пусть своими покойниками занимаются сами люди если желают. Покончив с этим скорбным делом, Феранор объявил короткий отдых, чем оба его улана немедленно воспользовались, попадав прямо где стояли, словно были ужасно утомлены. Бальфур, стянув с рук кожаные перчатки, с тревогой уставился на свои ладони, сжимая и разжимая пальцы.

— У меня от лопаты мозоли на руках. — Пожаловался он, демонстрируя товарищам свои ладони. — Знал бы — взял с собой своего гвармола…[1] Чувствую себя настоящим гномом…

— У меня тоже. — Скорбно подтвердил Эртаэль, разминая свои пальцы. — Лучше целый день биться, чем хотя бы полдня рыть могилу и таскать покойников.

Феранор ответил на жалобы снисходительной усмешкой. Усталость тут была скорее не физическая, а душевная. После падения Великого Эльвенора эльфов остаётся не так много в Амалирре и потеря каждого из них это большая утрата. Поэтому, укладывая в могилу своих улан, он хоронил не представителей Домов-соперников, а частичку общего народа эльдаров, и каждый правильный, по мнению Феранора, перворождённый обязан был сожалеть о гибели соплеменника. Хотя бы внешне.

* * * *

После отдыха они вернулись в Сокровищницу и занялись сбором трофеев. Оставив Эртаэля и Бальфура внизу, собирать золото для людей, Феранор поднялся на террасу, погрузившись в царящей на ней густой сумрак, так как холодного сияния «светляка» внизу, не хватало чтобы полностью освещать весь зал Сокровищницы. В нишах царил ещё более густой полумрак, заставивший капитана запалить самодельный факел, сделанный из обломка копейного древка и намотанного на него куска пропитанного маслом плаща. Раздвигая его неверным светом темноту, Феранор нашел нишу с лежащей на массивной треноге Летописью Амаэля. Держа факел чуть в стороне от огромной книги, капитан перевернул свободной рукой первый лист её толстой тяжёлой обложки, раздумывая, как лучше доставить её на поверхность. Переплёт Летописи был выполнен из толстой, задубевшей от времени кожи, которую нельзя было свернуть или смять. Весу она тоже добавляла изрядно — воткнув факел в державку на стене, Феранор взялся за края обложки обеими руками, попробовав оторвать Летопись от постамента, но после нескольких попыток разочаровано отступил на полшага назад, вытирая выступивший на лбу пот тыльной стороной ладони. Пожалуй, втроём эльфы бы смогли дотащить эту книжению до ведущей из подземелья лестницы и даже смогли бы поднять по ней, но протащить её в узкое отверстие лаза было невозможно. Решение же этой задачки было найдено капитаном поразительно быстро.

— Что ж… — Феранор со вздохом извлёк меч из ножен, примериваясь им к обложке Летописи. — Прости меня, Фириат, но придётся тебе искать хорошего переплётчика!

Острое лезвие легко взрезало скрепляющие нити, отделяя от корешка одну страницу за другой. Теперь пергаментные листы можно было сворачивать в рулоны и беспрепятственно вытаскивать наверх. Без своей обложки вся Летопись весила впятеро меньше и спокойно могла быть увезена одной лошадью.

Пока Феранор потрошил книгу, Бальфур и Эртаэль стаскивали в одну кучу то, что предполагалось отдать атраванцам. Явное предпочтение отдавали золотым монетам и щедро усеянным драгоценными камнями искусным золотым украшениям — прекрасным, но бесполезным творениям анаридских мастеров. Вещи, в которых ощущалась явственная магическая аура, они не трогали, согласно чёткому указанию своего капитана.

— Магия, — сказал он, — это священный Дар Таэ, пожалованный лишь нам, Перворождённым! Незачем осквернять его, отдавая в руки пришлым народам, которые не способны его постичь, но зато могут всё извратит всё так, что сам Солнцеликий не разберёт.