Плывуны. Книга первая.Кто ты, Эрна? (СИ) - Гуревич Рахиль - Страница 53

− Радий Рауфович. Дотронулся, коснулся и начал тосковать. Да? Так? Поэтому ко мне и пришёл?

− Ну да. - я был ни на шутку сражён прозорливостью архитектора.-А вы что-то про него знаете, Радий Рауфович? Что-то я его не вижу...

− Видишь, видишь, видел.− глаза архитектора загорелись. Однажды к нам в класс приезжал поэт и читал стих. Вот у него тоже глаза так горели. - Просто теперь твой пятнистый не пятнистый, он теперь выглядит иначе.

− А-аа. Понятно, − кивнул я. - Я и заметил. Больше рыбёшек не удит. Да и вообще, кроме него, на втором пруду никто из рыболовов не сидел. Маленькая лужа, искусственный водоём. Ротанов запустили. Это ладно. - Мне надоела болтовня, и я спросил в лоб: − Радий Рауфович!

− У? - архитектор снова закурил. (И приличные сигареты, между прочим!)

− Скажите мне, объясните, наконец: что происходит? Что всё это значит? Вы в прошлый раз говорили...

− А ты в прошлый раз не поверил. Посчитал меня не того, сдвиги по фазе.

− Нет, то есть да. Я не поверил. Но сейчас постараюсь поверить. Что происходит? Почему мне нет покоя? Я схожу с ума. Я рыскаю дня три по городу, ищу этого пятнистого.

− Прекращай. И если ты действительно хочешь узнать, присаживайся. - архитектор вынес три табуретки... - сам сбил, − похвалился. − Вот тебе и девочке твоей.

− Спасибо! Я тут пригрелась. - отозвалась Катюша.

Солнце действительно показалось. Сразу стало веселее на душе.

− Как знаешь, − он сел, и я сел, я абсолютно был без сил, силы оставили меня. Архитектор продолжил: − Твоя ошибка в том, что ты не зришь в корень. Не знаешь первопричину.

− Как не знаю? Ну да не знаю. Но я догадываюсь. И вот вы сказали, что я дотронулся до ходока...

- Дело не в том, что дотронулся, а что дотронулся в его переходный период. Сейчас можно было бы и побить его, и измочалить, и ничего, и всё бы было нормально, он теперь человек, а ты пристал к нему в самый что ни на есть сложный период, вот тебя и накрыла эта скука смертная. Энергия тоски передалась от плывунов. Он же весь в тот момент был сгустком энергии.

-- Да кто?

-- Твой пятнистый - а по-плывунски - ходок.

− Во! Именно, Радий Рауфович! Именно. Скука смертная.

Архитектор усмехнулся. Он светился. Он был старый, неухоженный, но он светился. Так впервые я понял, нет, скорее почувствовал, что знание и доброта придаёт человеку силы, облагораживает и даже омолаживает, без всяких операций и психологических практик.

− Повторюсь, как в прошлый раз. Думаешь, наш город такой как прежде? Такой, как и другие города?

− Что? Что не так в нашем городе? - я испугался почему-то за маму. Всё-таки если город не такой, то это её касается если не в первую очередь, то в одну из первых очередей.

− Совершенно верно. В городе всё давно не так.

− Вы про несовпадение старых и новых карт подземных вод? - я всё надеялся, что дело только в этом, хватался за соломинку, я боялся узнать правду, я чувствовал, что меня ждёт что-то дикое и страшное.

− Не только карты. Хотя дело и в них. Тогда произошёл час икс. А сейчас час игрек.

− Час икс - это когда здание обрушилось?

− Да. Обрушилось - это следствие, причина - плывуны. Причина! Слышишь, Артём? Причина - плывуны.

− Так это все знают.

− Знают-то знают, − вздохнул архитектор. Он вздохнул не тяжело а как-то очень свободно, очень своеобразно, так курильщик вряд ли сможет вздохнуть - полной грудью это называется вдохнуть, это не для стариков. - Знают, да не догадываются.

− В смысле?

− В смысле, что плывуны - это не те плывуны, которые просто подземные воды. А эти -- и воды, и не воды. Они пробили себе пространство под нашим городом. Или над нашим. - архитектор посмотрел на небо. По небу бежали тучки. - А может и там и там. Резиденция у них здесь, в нашем городе, точнее - под ним или над ним. - И Архитектор снова посмотрел на небо.

− Кто пробил? Какая резиденция? Какой-то полный бред, Радий Рауфович.

− Хуже бреда, Тёма. Намного хуже, впрочем, − архитектор задумался, − может и лучше. Помнишь, говорили о конце света?

− Н-не-ет.

− Ты тогда молодой был. Так вот он настал.

− Да ладно. - это сказала Катюша. Я обернулся. Катюша шла к нам, значит, она всё слышала с самого начала: - Не было конца света, это всё туфта. У меня мама ждала, и бабушка. Апокалипсис читали. Они верили, а оказалось туфта.

− Тут не в прямом смысле. Можно сказать, что свет, то есть наш земной мир перешёл на новый виток. А для дислокации плывуны выбрали наш город. Они диктуют нам свои условия. Во всяком случае, начинают диктовать.

− Какие условия?

− Сам толком ничего не знаю. Мне они плохого ничего не сделали, если не рассматривать тот прорыв и обрушение здание, в которых обвинили меня. Плывуны вообще меня жалеют. Я даже видел однажды их короля. Они всячески пытаются загладить свою вину передо мной. Король обещал меня оберегать.

− Ну что это такое, Радий Рауфович? Может, вам это приснилось? - раньше бы я решил, что место архитектора в психбольнице, но мне-то тоже что-то мерещилось! Я сказал: − Подземный ручеёк диктует условия? Не может быть.

− Нет, Тёма. Это не подземный ручеёк. Это мир мёртвых.

− Да ладно.

− Точно говорю. Они с нашими разделены.

− С кем, с нашими? С нами?

− Не приведи господь, не с нами. С нами они не разделены. «Нашими» я называю наших жителей, − архитектор сделал такой широкий жест, как бы обводя могилы, приветствуя их и приглашая нас с Катюшей присоединиться.

− Но они мёртвые, скелеты.

− Да это да, никто не спорит. Но знаешь, кладбище такое место. Разное случается... Но дело не в этом. Это-то все давно знают, что там на кладбище ночью лучше не ходить, и так далее, и тому подобное. А плывуны... они совсем другие. - Архитектор перешёл на шёпот: − Они показываются. И не так, как кладбищенские. Я сам видел и тех, и тех. Проводники у них реально к нам выбираются и при солнце. Закат любят.

− Кто куда выбирается? Какое солнце? Какой закат?

Слышался шорох - я дёрнулся, обернулся. Фуу. Катюша водила носком ботинка по гравию.

− Проводники выбираются. Покажутся, иногда с живыми встретятся, иногда к себе пригласят, и пропадут.

− Здесь на кладбище? Зомби?

− Нет. Что ты! Тут у нас на кладбище испокон века устои не нарушались. И никто на закате не показывался никогда

− А где же? - я посмотрел на Катюшу, она слушала серьёзно, спокойно, она не смотрела больше с превосходством на архитектора, она попала под его обаяние.

− Где же? Где? - архитектор раздумывал, наконец указал куда-то налево. − Насколько я понял, места дислокации плывунов там где теперь первый пруд, где застройщики строились и бросили, где митинг, помнишь, был, и ещё где-то недалеко. Они там показываются. Проводники эти.

− Ага. - кивнул я. - Значит, хоккейная коробка их второе место.

− Нет, что ты, не место. Просто выходы у них. Как бы главный выход и запасной.

− То есть, они подземные жители, живут в сырости, пробивают грунты, двигают потоки вод?

− Нет. Ты конченый материалист, Артём.

− Ещё бы знать, что это такое, − материалистом меня ещё никто не называл, вот пофигистом, это да, это сколько угодно.

− Ты слушай внимательно и вникай. Они пробили эти выходы с другого пространства, можно сказать из другой реальности, из параллельного мира - как хочешь. Они очень сильны. Уже, видишь, научные эксперименты ставят.

− Это вы насчёт ходока? - до меня постепенно стало доходить.

− Именно. Хорошо, что ты наконец мне веришь, а не держишь за идиота. Это что-то новое, Артём, не советую тебе в это влезать. Я-то не мог не влезть, надо было разобраться, всё-таки здание рухнуло, пусть низкое двухэтажное, на наших-то грунтах...

Я перебил. О грунтах сейчас мне слушать лекцию не хотелось:

− И давно они выходят с того света на этот, на наш свет?

− Точно не скажу. Не сразу конечно, постепенно. Они никуда не торопятся. Я бы многое отдал, чтобы у них побывать.