Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" (СИ) - Шиннок Сарина - Страница 52

Внезапно чья-то тяжелая рука коснулась его плеча.

— Ты веришь в призраков? — спросил низкий грубый голос.

Джарек отшатнулся, оступился и упал на землю. Перед ним стоял Кэно.

— Придется поверить, — сказал он Джареку. — Мы с тобой — призраки, тени на этой Земле, хоть мы и живы.

— Брат! — закричал Джарек, придя в себя. Впервые за долгие годы его лицо озарила радость. Он бросился обнимать друга, но Кэно удрученно молчал, его взгляд был переполнен грустью.

— Мы думали, что ты мертв! — похлопывая его по плечу, говорил Джарек.

— Почему ты говоришь: «Мы думали…»? — немного оживился Кэно. — Кто еще выжил?

— Кобра и Кира. Остальные похоронены глубоко под землей…

— Кира?! — сердце Кэно замерло. — Есть все-таки справедливость на этом свете!

— Пошли быстрее — я ее обрадую, — был безумно счастлив возвращению соратника Джарек.

Они вошли в дом. В помещении горел свет, и Джарек увидел множество глубоких порезов на лице и руках Кэно.

— Кто тебя так? — с сочувствием спросил он.

— Это я осколками стекла поранился. Где моя детка?

— Кира! Красавица, иди сюда!

Кира вбежала в комнату и не поверила своим глазам, она бросилась на шею террористу, нежно положила голову ему на плечо и зарыдала.

— Чего плачешь, детка? Все хорошо.

— Я люблю тебя, — вытирая слезы радости, прошептала Кира, и Кэно несколько раз поцеловал ее.

— Кэно? Джарек был прав, черт возьми! — Кобра, вбежавший в комнату был шокирован.

— А, салага… — бросил Кэно, свысока глядя на парня. Он взял у Киры два ножа и дал один Кобре: — Посмотрим, чем ты был занят в мое отсутствие.

— То есть, — недоумевал Кобра.

— Дерись, — сухо сказал анархист. — Нападай. Прямо сейчас.

— Может, в рукопашную… ну, без ножей? — замялся парень.

— Хорошо. Давай на кулаках.

Кобра выставил правую ногу вперед и поставил кулаки перед грудью. Кэно шагнул ему навстречу, ожидая его действий. Руки были расслаблены, он рассеяно смотрел по сторонам. Кобра рубящим движением ударил сверху вниз, его предплечье столкнулось с предплечьем главаря, парень почувствовал боль.

— И это все, на что ты способен, слабак?

— Я не слабак! — возразил паренек.

— Ха! Ну, салага! Дерись, как мужик!

Кобра рассержено, собрав все силы, врезал главарю ногой по ребрам. Кэно упал на колени.

— Значит, не такой уж и слабак… Эй! Что с тобой? — парень перепугался, увидев, как побледнело его лицо.

Джарек подбежал к товарищу и взял его за плечи.

— Выпрямись. Так будет лучше. Боль сильная? Позволишь, я взгляну?

Он осмотрел и ощупал место удара. Кэно что-то прорычал от боли.

— У тебя три ребра сломано, — сообщил Джарек.

— Э-э, я не мог сломать ему три ребра! — перебывал в негодовании Кобра. — Чисто физически… Я не сломал бы и одного.

— Ты не при чем, — проговорил Кэно, преодолев боль. — Они до этого были повреждены. Спасибо, гаденыш, что доломал.

Кира присела на корточки рядом с Кэно.

— Не нервничай, детка, — попросил он. — Если бы ты видела ту драку… Я из лаборатории сбежал! Кстати, за Мавадо спецназ пришел. Эти крысы в камуфляже предали его. «Красного дракона» больше нет! — и Кэно спокойно и искренне улыбнулся.

Утром Кэно вышел на улицу и в задумчивости присел на пороге. На нем была затертая косуха и рваные черные джинсы, дырки на которых были небрежно закрыты нашивками «Manowar» и «Iron Maiden». Кира вынесла две бутылки пива и протянула одну Кэно.

— А где мне пиво, красавица? — нахально спросил Джарек. Кира в ответ показала ему средний палец.

— О чем ты думаешь? — спросила она Кэно, кладя руку ему на плечо.

— Для меня нет ничего более унизительного, чем плен! — говорил он со злобой и презрением. — Я лучше десять раз сдохну, чем сдамся в плен, понимаешь? И для меня это такой немыслимый позор, что я хочу пойти за угол и зарезаться! Но… я смотрю на тебя — и мне хочется жить.

Кира виновато опустила голову.

— Мы предали тебя…

— Кобра мне все рассказал. Он поступил правильно. Это был мужественный поступок. Ты должна жить дальше. У тебя, детка, в отличие от меня, все еще впереди.

— А разве ты не заслужил того, чтобы жить?

— Я — пропащая душа, конченый человек, детка! А ведь мне прочили большое будущее! И что теперь?

— Ты жалеешь?

Кэно горестно усмехнулся.

— Детка, если бы мне дали второй шанс, вторую жизнь, я бы прожил ее точно так же. И так же жалел бы. Судьба…

Воцарилась тишина, звенящая грустью. Киру пугали слова террориста. Ей не хотелось, чтобы он ставил на себе крест.

— А что было с тобой в клане «Красных драконов»? — спросила она.

— Опыты… Точно не знаю… Скорее всего, они создают армию таких чешуйчатых тварей.

— Я не о том. Как ты?

— Такое чувство, — задумался Кэно, — будто я помолодел на десять лет. Нравится, детка? Теперь нам не так мешает разница в возрасте.

Кира обиделась и произнесла:

— Мне она никогда не мешала. Я уважаю тебя и твой жизненный опыт. За полвека можно многое повидать…

— А толку?! В нашем клане все мечтали умереть молодыми, не дожив до сорока. И у многих получилось. Мне тоже так хотелось… Когда-то.

Джарек покачал головой и зашел в дом.

— Мне не хочется умирать, пока ты жив, — пыталась переубедить его Кира.

— Поцелуй меня, — улыбаясь, попросил он.

Они пылко целовались взасос около двух минут. Кире до сих пор не верилось, что он вернулся, что ее заветное желание сбылось.

— Эх, Кира! — воскликнул он. — Вытворяешь со старым террористом все, что хочешь!

— Человек не стар, пока он к чему-то стремится, — стояла она на своем. — Мы держим кулаки за тебя. Поверь!

— Споешь со мной песню, вожак? — спросил Джарек, выйдя на улицу с гитарой. — Играть-то еще не разучился?

— Да я всем покажу настоящий Hard’n’Heavy! — оживился Кэно. Он поставил пустую бутылку на землю, взял гитару, настроил и спросил: — Ну что, «Manowar» слабо?

— Не слабо! — подмигнул Джарек.

Кэно начал играть:

Кира тоже подхватила мотив:

Когда припев спели все трое, снова запел один Кэно: