Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" (СИ) - Шиннок Сарина - Страница 63

— Кэно. Почему-то я знал, где смогу найти тебя, — окликнул его кто-то за спиной.

Кэно обернулся. Перед ним стоял, радостно улыбаясь, Джарек. Он был одет практически точно так же, шел уверенной развязной походкой.

— Брат! — обрадовался встречи Кэно. — Вот так новость!

Он осторожно встал из-за стойки и дружески обнял бывшего напарника. Товарищи присели рядом и заказали еще выпивки.

— Ну что, чем живешь? — спросил Кэно.

— А ты? В клан-то вернулся?

— Нет. Не знаю, стоит ли… — задумчиво ответил Кэно.

Джарек улыбнулся:

— Стоит! Уж ты мне поверь! Борьба за свободу — это дело чести. Вы — единственные в современном мире правые анархисты.

— Мне кажется, здесь есть еще кое-кто из наших, — заметил Кэно. За столиком неподалеку сидел Бес.

— Эй, разведчик! Своих не засек, что ли? — крикнул Джарек.

— Не-е, слежу за вами, — лукаво прошептал Бес. — Анархисты, значит? Что ж, вас разыскивают…

— И что, сдать нас хочешь? — вызывающе спросил Кэно. — Я же и прирезать могу.

— Да что вас сдавать? — горестно усмехнулся Бес. — Я сам к вам собирался. Там я нужнее. Более никому не нужен.

— Случилось чего? — спросил Джарек, видя боль в глазах разведчика.

— Жена ушла, двоих сыновей моих забрала, а я чуть руки на себя не наложил… — нехотя исповедался Бес.

Все замолчали. За соседним столиком громко переговаривались какие-то иностранцы.

— Хотите анекдот про тупых американских военных? — спросил человек с русским акцентом своих товарищей.

Кэно подошел к их столу и ударил по нему своим огромным кулаком.

— Значит так, смотри сюда, сопляк! — зарычал он сквозь зубы, гневно уставившись на парня, обронившего эту фразу. — Это Бес, заслуженный разведчик. Это Козырь, «зеленый берет», капитан. Я майор спецназа, награжден тремя орденами «Пурпурное сердце», Серебряной Звездой и Крестом Выдающейся Службы. Мы втроем пять лет по горячим точкам парились. Ну что, все еще хочешь рассказать свой анекдот?

— Нет, — ответил парень, — не хочу три раза повторять.

Кэно со всего размаху врезал русскому кулаком по лицу. Парень упал со стула и, останавливая рукой кровотечение из сломанного носа, что-то закричал на русском. Кэно, разобрав отдельные слова, понял, что тот позвал земляков.

— За анархию! — взревел он. — «Черный дракон», наших бьют!

Началась драка. Многие, совершенно непричастные к разборкам люди, поспешили заступиться за приезжих, но они не подозревали, с кем столкнулись. Несколько людей, одетых в черную кожу, выбежали на улицу и прокричали:

— За анархию! «Черный дракон»!

На зов пришла огромная толпа народа с ножами и кастетами, они обступили и повалили на пол непокорных туристов, кидаясь в драку с криками: «Черный дракон!», «Анархия!».

— Кэно? — окликнул анархиста за спиной мужчина в очках. — Я-то думал, что ты умер!

— Потом обрадуешься моему возвращению, Страйдер! — крикнул Кэно, добивая какого-то крепкого мужика.

Анархистов становилось все больше. Они просто раздвигали толпу своих, чтобы нанести удар кому-нибудь. Когда хозяин бара вызвал полицию, они ушли в темноту ближайших переулков и растворились в ночной мгле, оставив лишь избитых до полусмерти и напуганных, но проученных на всю жизнь иностранцев, разломанную мебель и битую посуду.

— Кэно, ты вернулся! — радовались соратники, обнимая анархиста. — Ты выжил!

Кэно оглядел толпу, пытаясь найти знакомые лица, но почему-то безуспешно.

— Страйдер! Безумно рад тебя видеть! — узнал он, наконец, одного из своих учителей, окликнувшего его еще в баре.

— Увы, из всех, кого ты знал, остались только я да Морихей, — угрюмо уведомил Страйдер Кэно, протер очки краем рубашки, одел их снова и продолжил: — Это от нас остальной клан узнал о тебе — много наших с тех пор, как ты ушел, погибло. Скарлетт разбилась на мотоцикле. Черного Ангела зарезали в переулки наемники «Красного дракона». Демон получил пулю в затылок, Эд взорвал сотню «Красных драконов», но вместе с собой, про Нейта вообще ничего не было слышно, а две недели назад… расчлененку нашли.

Кэно слушал эти траурные вести с каменным лицом — такая жестокость окружающего мира давно перестала удивлять его.

— Сразу видно — с войны пришел, — отметил мужчина по имени Биннак, — лицо суровое, железный взгляд… Сколько лет-то тебе?

— А сколько дашь? — поинтересовался Кэно.

Биннак задумался:

— Скорее всего, за тридцать…

Анархист грустно ухмыльнулся, приглаживая густую черную бороду:

— Мне двадцать три года.

Биннак взглянул в его глаза, в самую глубину и с горестью прошептал:

— Ты устал. Жизнь измотала тебя… Слушай, парень, а поезжай со мной в Канаду! Я с удовольствием тебя в команду возьму!

— Ах, да, старина. Ты же пират, — вспомнил Кэно. — Хочешь, чтоб я на твоем судне морским разбоем занимался, помогал тебе суда крупных компаний на дно пускать, заложников брать, контрабанду возить?..

Биннак, капитан канадских пиратов, положил грубую ладонь на крепкое плечо Кэно:

— Ты не знаешь, какой жизнью мы живем! Поверь, ты отдохнешь, развеешься! Соглашайся!

— А вы-то куда пойдете? — спросил Кэно Джарека и Беса.

— Я в клан вступлю, — ответил разведчик.

— А ты, Джарек?

Джарек чуть заметно подмигнул глазом:

— Брат, ты же знаешь, я хоть в ад брошусь за тобой. К тому же, я тоже не против отдохнуть.

— Вот и славно! — обрадовался Биннак. — Вы не пожалеете!

К пиратской жизни Кэно и Джареку было не привыкать. Они еще в армии занимались приличным разбоем, если уж говорить начистоту: разоряли арабские деревни, насиловали женщин, грабили жителей, забирая еду и деньги. Тогда это был способ выжить и не сойти с ума окончательно.

Биннак был сыном капитана канадских пиратов, унаследовавшим от отца и «профессию», и корабль. Какими аферами папаша Биннака достал и присвоил себе его — черт знает, а может, не знает и черт. Это было небольшое грузовое судно с пьяными без перебоя матерящимися матросами, за борт которого постоянно летели пустые бутылки из-под выпивки, а на борт в каждой пристани поднимались проститутки. Удивительно, как этой команде праздных беспечных пьяных мерзавцев удавалось отправлять ко дну корабли крупных судовладельческих компаний, брать заложников и получать немалые отступные.

Первое, что почувствовали анархисты, ступив на палубу, — едкий запах влажного воздуха. На этом корабле все до нутра провонялось соленой рыбой, дымом и пивом. К их счастью, им не довелось побывать на камбузе — тамошние запахи не пощадили ни одну носовую полость. Вечером единогласно решили скоротать время под пиво и гитару. Пиво команде разносила длинноногая белокурая девица спортивного телосложения в высоких кожаных сапогах, кожаных брюках, элегантно облегающих ее стройные ноги, белом топе и бандане, на которой что-то было написано белой малярной краской.

— «Iron Maiden»! Хорошая группа, — сказал Кэно, прочитав надпись. — Не хочешь послушать их песни под гитару, детка?

Девица ничего не ответила, а только с улыбкой вылила пиво из кружки на свой топ. Мокрая ткань мгновенно стала почти прозрачной и прилипла к телу, обрисовывая контуры соблазнительной груди.

— Я так понимаю, — Кэно резво ударил по струнам, взяв какой-то тяжелый аккорд, и похотливо лязгнул зубами, — хочешь! Да, детка?

— Джола, — представилась девица. — Пива хочешь?

Похотливо усмехаясь и скаля зубы, Кэно одобрительно кивнул. Джола, не сводя с мужчины глаз, поднесла кружку пива к своим губам и отхлебнула приличный глоток. Она поставила ногу на стул, на котором сидел Кэно, склонилась над анархистом, взяв его за воротник, их губы соприкоснулись. Он почувствовал у себя во рту ее язык и все еще прохладное пиво.

— А ты смела, детка, — заметил Кэно, облизывая смоченные пивом губы.

— То ли еще будет! — улыбаясь, заявила Джола и тут же ее голова оказалась под столом, на коленях анархиста.

Послышался звук расстегивающейся молнии, затем стонущее от наслаждения дыхание Джолы и довольное рычание Кэно.