Прощай, Ариана Ваэджа! (СИ) - Странник Стелла - Страница 17

— О-о-о! В музеях и на выставках! — согласился тот. — На всякого рода публичных показах! А вот так, чтобы самому ногами потоптать — не приходилось...

— Господа! Определим свои планы! Думаю, сегодня вы устали от долгой дороги в поезде... Время для дискуссий еще будет! — Старожилов на правах хозяина мягко вырулил тему разговора. — Я предлагаю один день отдохнуть, а завтра с Федором Алексеевичем осмотрите наши достопримечательности. Можно и на курганы съездить... Здесь недалеко откопали следы человека каменного века...

— Что вы, Антон Федорович! — остановил его Кондратьев. — Как это — «устали»? Мы не на курорт приехали! Так что пообедаем и двинемся... ну, хотя бы... в музей! Завтра с утра пораньше — на курганы, а уж потом приступим к изучению ландшафта... так сказать, к своим основным обязанностям. Кстати, и с курганов пробы возьмем... попутно...

На том и порешили.

***

Арбенин, наконец-то, попал в свой гостиничный номер, когда стрелки часов приближались к одиннадцати пополудни. Он мог этого и не узнать, если бы не взглянул на огромный круглый циферблат в холле, как раз напротив двери. Ноги гудели от непривычки — столько пришлось пройти пешком — и по залам двух музеев, и по хранилищам центральной библиотеки, потом еще заезжали в гости к одному историку... Короче, обо всем этом он напишет позже, и самым подробным образом... А пока...

Пока... Николай Петрович мучительно раздумывал о своей удивительной находке, одной интересной книжице, не столь толстой, но очень важной... Об этом сочинении он был наслышан еще лет пять назад, но как-то не пришлось подержать его в руках, может быть, и надобности не было... И вот сегодня, именно сегодня, в первый же день экспедиции, а это, конечно же, не случайно, книга попалась ему на глаза. Да-да, это именно «Шаманские изображения» того самого Александра Андреевича Спицына, о котором и упомянул ненароком известный географСтарожилов! Не зря он говорил об этом человеке с особым трепетом!

Книжицу обнаружил он в библиотеке, когда просматривал библиографический указатель по истории Пермского края. А потом... заинтересовался литературой, собранной по другим регионам. Конечно же, ее было совсем мало, а так хотелось охватить глазом как можно большее пространство, ведь после посещения Прикамья обязательно будут поездки на Южный Урал!

Благодаря такой находке ушла на второй план некоторая обида на Кондратьева за то, что тот публично принизил роль Арбенина в экспедиции, сообщив о назначении своим заместителем другого географа, Леонтия Скорожитовского. В то время как... А впрочем, что от него следовало ожидать?

«Эх, не зря эти края притягивали и раньше петербургских исследователей! — размышлял Николай Петрович. — Такая важная фигура как член археологической комиссии Петербургского археологического института господин Спицын и... бросил все, поспешил в Пермь... Для чего, спрашивается? Чтобы впитать в себя... этот дух, пропустить через... сердце! А может, даже одержимость какой-то тайной идеей, мистическим учением и... помогли ему стать научным руководителем пермских краеведов... Обычный человек никогда не соберет столько старинных вещей по селениям да деревням! И не раскопает столько курганов и погребений! А его передовая методика полевых исследований? Почему ее до сих пор применяют и называют спицынской? Нет, в этом человеке есть... тайна!».

В дверь постучали. «Странно, никого не жду, да и не хотел бы видеть именно сейчас, когда...» — подумал он, но ничего не оставалось, как только молча открыть задвижку.

— Извините меня, Николай Петрович! — в дверях стоял несколько растерянный геоморфолог Сибирцев. — Столько сегодня впечатлений, что не могу уснуть!

— Не беспокойтесь, Иван Викторович, я тоже еще, как видите, не в постели... И что же вас так взволновало? Вижу, чем-то взбудоражены не на шутку!

— Помните, когда мы заехали к историку Потапову, там зашел спор о нескольких интересных находках? О ложках! Одна с головой лося, ну, а другая — вообще... с хищной птицей, которая клюет голову лося?

— А... Когда мы были в гостях у Александра Петровича? Конечно же — помню! — Арбенин молча пододвинул своему гостю стул. — Да, действительно, мнения разделились... Одни утверждали, что эти ложки завезены из Сасанидской Персии или Византии... Другие же... А вот вы, Иван Викторович, с ними были не согласны...

— Конечно! Ложки нашли на территории Пермской губернии. Так вот, я думаю, что, может быть... они и были предметами культа местного населения... в железном веке?

Сибирцев замолчал, словно ожидая необычную реакцию со стороны Арбенина. Однако тот не произнес ни слова и лишь с еще более выраженным интересом смотрел на Ивана Викторовича. Наконец, он переспросил:

— В железном?

— Да! А что вас удивляет?

— Узнать возраст любой находки не так уж и сложно... На это есть специальные исследования... Но почему именно на этом вы заострили внимание?

— Мне кажется, Николай Петрович, что здесь не обошлось без влияния иранского и византийского мира! И я почти уверен, что предки пермских народов когда-то контактировали с иранцами...

— А-а-а, вот вы о чем? — Арбенин задумчиво посмотрел на своего позднего гостя. «Сказать ли ему о своей находке? — вертелась в голове мысль. — А может, воздержаться? Человек он для меня совершенно новый...»

— Вы знаете, Иван Викторович, в вашем утверждении что-то есть... Вот сегодня я обнаружил одну интереснейшую книжицу археолога Спицына... Называется она «Шаманские изображения»...

— Так это ее вы так долго держали в руках... в библиотеке? — воскликнул тот. — А я подумал, что-то по истории Урала...

— Это и есть история! Правда, конкретно о шаманских мотивах, которыми пронизаны рисунки на скалах, но еще больше — предметы обихода... О «зверином стиле»...

— Так и на ложках тоже звери!

— Да! Только на многих других вещах есть еще и сам шаман... Например, не выходит из головы одна ажурная бляшка... На ней — человек в шаманском головном уборе в виде головы лося. И сидит он верхом на ящере, туловище которого покрыто... рыбами. А над головой шамана летят три птицы с собачьими головами. Одни ученые считают, что ящер воплощал преисподнюю, другие — речь идет о подводном царстве... И если склониться ко второй версии, то мы увидим на этом изображении три зоны мифологического космоса! Вот вам и «железный век»!

— Как интересно! — удивлению Сибирцева не было предела. — Так вас тоже волнует этот вопрос?

— Еще как! Поэтому хотел бы найти здесь связи местных людей, а точнее, их предков, с Сасанидским Ираном! Интуиция мне подсказывает, что неспроста появились образы скифского звериного стиля. А что, если это и есть знак того, что где-то не так далеко отсюда и существовала наша общая прародина?

Иван Викторович поправил свои солидные очки, съехавшие с переносицы:

— Готов объединить усилия в этом исследовании!

— Мы, в принципе, уже в одной команде...

— Но... сейчас я говорю об особых обстоятельствах, так сказать, непредвиденных... Если что, имейте в виду — на меня можно положиться!

За окном стояла непроглядная темнота. Не было видно ни одного уличного фонаря. И только ветер слабо шелестел листвой вековых деревьев, растущих вдоль тротуара. Затем послышался его надрывный вой, словно кто-то ненароком побеспокоил задремавшего зверя. Эти звуки становились все более устрашающими, пока не превратились в раскаты грома.

— Хорошо... — полушепотом произнес Николай Петрович. — Мы с вами... в кровном союзе, не так ли?

— Да, что бы ни случилось — я с вами! — его гость тоже перешел на шепот.

— Ладно. Идите. Потом поговорим. Время уже за полночь, а утром — на курганы! Хорошо бы, если гроза утихомирится...

Оставшись один, Арбенин продолжал раздумывать: «А почему над сидящим шаманом летят три птицы с собачьими головами? Да, вот... еще... У шаманского костюма есть птицевидные привески... Для чего они? Скорее всего, эти прибамбасины не просто украшали костюм... А если эти птицы переносят покровителей людей на небо?! Ну да, конечно! Они помогают им обрести вечность! И опять же... Этот образ самый что ни на есть иранский!»