Эра безумия. Колыбель грёз (СИ) - Анненкова Валерия - Страница 80

- И зачем же, мадемуазель, я мог понадобиться господину де Вильере? - спросил доктор.

- Его жена умирает...

Эти слова девчонки, словно гром, сразили Этюена, заставив пулей примчаться в гостиную и машинально начать собирать небольшой чемоданчик. Шарль с самого детства был знаком с королевским прокурором. Он помнил его еще маленьким мальчишкой, вечно витающим в светлом царстве грез. Всю жизнь следовал за юристом, подобно тени, безмолвной и почти невидимой, становясь свидетелем всех важных событий в его судьбе: от брака с маркизой де Гилье до смерти их ребенка. И сейчас неожиданная новость о том, что представитель власти вновь женат и сейчас его вторая супруга балансирует на грани между жизнью и смертью, буквально низвергла доктора в состояние, когда человек не способен поверить в происходящее. Этюен нервно доставал из шкафчиков различные бутыльки и баночки со всевозможными лекарствами, настоями и отварами, способными хоть как-то вдохнут жизнь в человека. Он складывал все эти вещи дрожащими от волнения руками, казалось, сбиваемыми самой смертью, в светло-коричневый кожаный чемоданчик. Затем, полностью собравшись, Шарль накинул на плечи бежевый сюртук и быстро выбежал из квартиры, по памяти следуя к дому представителя власти.

***

Тем временем ничего не подозревающий Андре тревожно расхаживал по своей комнатушке, бросая взгляд то на один предмет мебели, то на другой. А хотя, вещей-то в его так называемом «доме» было совсем немного: маленькая тесная кровать, стоявший рядом с ней столик, неподалеку находился небольшой темный шкаф, по форме и цвету напоминающий гроб, и стул, занимающий место возле темно-коричневого окна, вид из которого был не особо впечатляющим - обычная серая грязная Парижская улица. И на это все студент променял роскошное поместье своего отца, самого предложившего ему поселиться в одной из шикарных комнат. Разве после этого юноша не имел право считать себя глупцом? Конечно же, мог, ведь он слишком поздно осознал, что революция - вовсе не благородная жертва, а даже наоборот - лишь бессмысленный способ поверхностно заглушить стон свободы, рвущийся из груди народа, вечно требующего все нового героя, для воплощения своих безумных идей.

- Андре, - тихий, нежный шепот раздался за его спиной.

Он даже не стал оборачиваться, прекрасно зная, кто мог стоять там, и чего этот человек мог от него хотеть. Студент закрыл глаза, судорожно сглотнул и хотел представить пред собой Агнессу, по-прежнему страстно желаемую его сердцем и телом, но этот светлый мираж оказался разрушен единственным прикосновением Элен, приблизившейся к нему. Юноша еще надеялся вновь вообразить пред собой самый прекрасный призрак на свете - силуэт красавицы, но его вновь сбило очередное действие девушки, на этот раз поцеловавшей его в щеку. Она скользила мягкими бледными губами по коже его лица, надеясь вызвать хоть какие-то ответные эмоции. Ее ротик еще что-то шептал, но Андре не вслушивался в смысл сказанных Элен слов, пытаясь представить то, что сейчас происходило с Агнессой.

- Я знаю, что ты думаешь о ней... - вдруг заявила девушка, потянувшись губами к шее молодого человека.

- Элен! - надеясь остановить ее, произнес он.

- Но я тебя прощаю, мой милый Андре! - Элен резко отпрянула от него. - Кстати, как поживает господин де Вильере?

Она смотрела на Андре яркими от огня интереса глазами, зрачки которых все больше расширялись в нервном ожидании ответа юноши. Была ли ей на самом деле интересна жизнь королевского прокурора? Конечно же, нет. Элен спрашивала это только ради того, чтобы увидеть печаль обрушившихся надежд и мечтаний, отраженную в голубых глазах студента. Ей нравилось видеть и быть уверенной в том, что Андре не мог достигнуть любви Агнессы, чему в основном способствовал ее властный супруг. Вот это и была та самая женская подлость, заключенная в довольствовании тем, что ее возлюбленный не может вкусить запретный плод, который кажется ему слаще всех других.

- Андре, - шептала она, - что с революцией?

- Сегодня вечером мы и начнем нашу борьбу! - с явно подделанной решительностью заявил студент.

- Дорогой мой, что с тобой случилось? - Элен пыталась заглянуть ему в глаза, надеясь увидеть в них отражение скрываемой истинны, но вместо этого она видела там лишь пустоту. - На тебе лица нет; я пытаюсь поговорить с тобой, а взамен получаю только равнодушный взгляд! Ты не был таким до того чертового бала! Скажи, что случилось? Неужто, там ты встретил Сатану?

Андре будто прозрел после долгих лет мучительной слепоты, скрывающей во тьме от него всю правду. Яркий луч прояснения резко залил его золотистым светом, позволив наконец-то окончательно избавиться от темного покрывала, заслонявшего взор. Теперь молодой человек видел все, как есть: да, он, действительно, встретился на том балу с самим Сатаной! Но только, то был не дьявол в том виде, каким его представляют себе непорочные христиане, то был Люцифер в человеческом обличии, настолько естественном, насколько это можно. И самое кошмарное - то, что он провел с этим дьяволом не один день, а целых четыре: один - на балу, а остальные три - по собственной воле, под крышей ада. Отныне студент понял, в чем причина бед всей его жизни - его отец был не человеком, а Сатаной, явившимся на землю дабы сеять повсюду муку и разврат... конечно же, разврат! Заставить Агнессу забыть о любви к Андре можно было только одним способом - вселив в ее сердце змею этого порока, способного управлять хрупкой женской душой.

- Да, Элен, - хрипло проговорил он, - я видел Сатану! Более того, он смог внушить мне совершенно противоположное отношение к революции! Понимаешь, Элен?

Она глядела на него, как на сумасшедшего, боясь что-либо сделать или сказать в ответ. И вправду, Андре начал походить на ненормального: его безумный взгляд засветился огоньком, как у сумасшедшего, готового в любой момент накинуться на того, кто опровергнет его бредовое предположение, с мимикой лица что-то произошло и правый глаз начал едва заметно дергаться, а дыхание стало прерывистым и судорожным. Юношу словно схватили черти и повели на страшный суд, пророча ему жуткую участь и вечные муки. О, несчастный Андре, он с ужасом осознавал, что его возлюбленная была в прямом смысле одержима тем демоном, тем Люцифером, что называл себя его отцом. Перед его глазами все так же ясно, как будто сейчас, проплывала вчерашняя сцена в спальне королевского прокурора, увиденная им по воле какой-то подлой силы, виновной во всех несчастьях человечества. Молодой человек не мог забыть стоны сладострастного блаженства, обрамленные нежным голосом Агнессы, и ее глаза, прикрытые по велению райского блаженства, даренного ей, увы, не его прикосновениями.

Ревность, закипающая в его жилах, превышала все возможные и невозможные грани безрассудного безумия. Андре надеялся, что унаследованная от де Вильере ядовитая «голубая» кровь, которая текла по его венам, была способна предотвратить отравление этим жутким и коварным чувством, но это был обман. Он пылал ревностью, сходя с ума от того воспоминания и боясь представить себе, что творилось в голове красавицы, с удовольствием отдававшейся во власть королевского прокурора. Как она могла так поступать с ним? Студент весь этот месяц не находил себе места, придумывая способ, как вырвать ее из когтей представителя власти..., а она даже не пыталась остановить мужчину, прекрасно осознавая, что в поместье, кроме них, был и Андре. Возможно, девушка просто не придавала этому никакого значения, желая исполнять роль любовной игрушки своего супруга, а не переживать из-за чувств юноши. Но это уже нельзя было внушить молодому человеку, он твердо стоял на том, что ее попросту околдовал де Вильере.