Принцесса по приказу (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 38

Сеншаль замолчал, на всякий случай важно надув щеки. Рой небрежно скользнул взглядом по бумагам, лежащим перед ним:

- Да, все верно. Козимо?

- Я читал их уже несколько раз, последний как раз перед твоим прибытием, не думаю, что, даже желай ты, у тебя хватило бы времени подменить их!

Алайстер ухмыльнулся:

- Какое прекрасное мнение у тебя обо мне, кузен! Тогда подписывай.

Повинуясь знаку, поданному принцем, паж, совсем еще мальчик, в тунике с серебряной лилией на груди, преклонив колено, подал своему господину на бархатной подушке чернильницу и перо, раскрашенное в несколько цветов. Рой озадаченно нахмурился и невольно провел над пером рукой, проверяя на магию, покачал головой: чисто. Я невольно хихикнула, Козимо раздраженно пожал плечами:

- Даже не спрашивай, я понятия не имею, кто ввел эту дурацкую моду, но сейчас в Риччионе раскрашены все перья, даже у куриц! – с этими словами он поставил размашистую подпись, после чего передал перо графу. Рой взял перо, покрутил в руках, еще раз осматривая яркие пятна краски, обмакнул в чернильницу и подписал, правда, более аккуратно.

Затем скатал документ в свиток и приложил свое кольцо-печатку. Яркая вспышка, и на ленте, удерживающей свиток, появилась магическая печать с изображением единорога. Принц взял меня за руку и торжественно подвел к графу, тот церемонно поклонился, а затем повернулся к придворным.

В тот же момент раздался выстрел из пушки, послуживший сигналом для продолжительных оваций. И если в замке свита принца была все-таки сдержанна, то, судя по шуму, царившему в городе, горожане начали веселиться вовсю.

Как только крики стихли, слуги распахнули двери в обеденный зал, и восхищенное «ах» пронеслось по толпе. Бальный зал Риччионе всегда поражал своим великолепием, но сегодня те, кто украшал его, превзошли самих себя. Гирлянды из красных лилий, переплетенные голубыми с золотом лентами, обвивали колонны, поддерживающие арочные своды потолка. Капители сейчас представляли собой корзины, полные цветов и фруктов. Под ногами были разостланы ковры, настолько пушистые, что нога буквально утопала в ворсе.

Стены были украшены мозаикой: полупрозрачные разноцветные стекла, в которых переливались синие и зеленые искорки. Зеленые портьеры на окнах задернули, и зал освещался лишь свечами. Слуги в белых туниках с вышитым на груди гербом Риччионе, красной распустившейся лилией, бесшумно скользили по полу.

Все пространство зала сейчас занимали три стола, настолько огромные, что места вокруг почти не было. Рой подвел меня к центральному, накрытому белым шелком. На нем стоял макет замка, в котором мы находились. Рядом с замком стояли фигуры двух кораблей в полной оснастке, что подразумевало собой союз двух стран. На столах для гостей стояли фигурки домов, между которыми были бирюзовые каналы. Я тихо ахнула, удивляясь, как такое возможно.

- Это всего лишь магическая иллюзия, - прошептал граф мне на ухо, слегка посмеиваясь в ответ на мое изумление, - Я же говорил, что Лагомбардия прекрасна!

- Да, если вас не пытаются убить, - фыркнула я. Он нахмурился:

- Это правда?

- Не знаю.

Козимо за нашей спиной зашипел, напоминая, что мы не одни, а люди, идущие за нами, жаждут начала праздника.

- Поговорим позже, - пообещал Рой, подводя меня к столу.

Как только мы с ним заняли свои места, положенные жениху и невесте, ставни замка, стоявшего на столе, раскрылись и оттуда выпорхнули белые голуби. Я слегка напряглась, опасаясь, что птицы могут нагадить на головы сидящим. Обошлось.

Голуби упорхнули в предусмотрительно открытое окно, вызвав бурю оваций среди простого народа. Окно сразу же закрыли, вновь погрузив зал в полутьму. Мне подумалось, что это освещение – прекрасная возможность для отравителя.

Откуда-то сверху раздалась музыка, я с первого взгляда и не заметила галерею, построенную специально для музыкантов.

- Белые коломены – символ мира и невинности помыслов, а также пожелание молодоженам иметь много детей, - Козимо улыбнулся мне. Как обычно, его глаза оставались холодными, - Это была моя идея.

- Мило и… неожиданно, - кивнула я. Рой как-то нехорошо посмотрел на кузена, но ничего не сказал.

Тем временем красивое тонкое сопрано в сопровождении арфы и скрипки поплыло по залу, иногда перебиваемое взрывами смеха: виночерпии уже вновь разлили фьён из огромных кувшинов. Мелодию вскоре подхватили лютни. Певица вместе с музыкантами пряталась где-то на галерее. Как я ни старалась ее увидеть, мне не удавалось.

За виночерпиями потянулись пажи, подносящие блюда. В основном мясо, приготовленное на вертелах. Принц, вгрызаясь в свиную ножку, рассказывал о новой поэме известного поэта. В ней говорилось о певце, сошедшем в мир теней в поисках своей возлюбленной, которая умерла от укуса змеи. Своим пением он так очаровал Владыку Теней, что тот согласился отпустить девушку. Условием было то, что певец не должен оборачиваться, пока не достигнет выхода из пещеры, но, увидев впереди солнечный свет, юноша не выдержал и обернулся. Его единственная любовь осталась в царстве теней. Козимо так поэтично описывал все страдания, пришедшиеся на долю нерадивого влюбленного, что дамы достали платки, чтобы вытереть слезы.

- Граф Алайстер, вы не находите, что это романтично? – взволнованно произнесла пышнотелая женщина, сидевшая неподалеку от нас. Она так призывно смотрела на него, выпячивая грудь, что я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Рой бросил на меня укоряющий взгляд.

- Да, это пронизано определенным шармом, - небрежно согласился он, машинально прокручивая кольцо на безымянном пальце, - Потерять все по глупости - что может быть поэтичнее?

- И это все, что вы можете сказать? – наигранно изумилась она, - Неужели вы не пойдете за своей возлюбленной в царство теней?

- Скорее, не допущу, чтобы она туда попала, - граф бросил на меня еще один быстрый взгляд и улыбнулся.

- Ах, как бы я хотела быть на месте вашей возлюбленной! – вздохнула его собеседница, приняв все на свой счет.

- Милая Диана, к сожалению, мой кузен не знает, что такое любовь. У него нет сердца! – вмешался принц, - Это известный факт!

- Козимо, с каких это пор ты стал романтиком? – поддразнил его граф. Тот пожал плечами:

- С тех самых, дорогой, как ты покинул наш замок! Я лишился руки, постоянно направлявшей меня на стезю порока и разврата!

- Позволь мне в этом усомниться, поскольку слухи о твоих увлечениях достигли и Лаччио… не думаю, что тобой двигала лишь романтика… особенно в том случае с тремя…

- Ты несправедлив, кузен! – вскричал Козимо, - я старался угодить своим дамам! Ты же идешь напролом, стремясь как можно быстрее получить желаемое!

- Ты-то знаешь, что у меня мало времени, - усмехнулся Рой, хотя взгляд был напряженным, - Поэтому я всегда действую быстро!

- И так же быстро забываешь! Мне говорили, что у тебя в спальне есть насечки на одном из столбов балдахина - по количеству женщин…

Граф бросил на меня быстрый взгляд. Я почему-то вспомнила руины, наш поцелуй и невольно сжала руку в кулак, чтобы сохранять спокойствие и не наговорить лишнего.

- Ты хочешь пожаловаться, что у тебя меньше, или похвастаться, что хоть в чем-то превзошел меня? – небрежно поинтересовался Рой, откидываясь на спинку стула.

Козимо лишь рассмеялся, салютуя кузену кубком:

- Чертов поганец, умеешь же все обернуть в свою пользу! Твое здоровье!

Тост был подхвачен, все пили за здоровье графа, затем – невесты и жениха, затем опять графа Алайстера. Судя по едва заметной ухмылке, Рой не обольщался искренностью пивших за его здоровье.

Принц ел, пил, много шутил, все время стремясь подколоть своего кузена, тот отвечал ему тем же. В основном все шутки касались их юношеских увлечений. Правда, Козимо вспомнил и пару скабрезностей, произошедших недавно в Лагомбардии. Рой резко оборвал его, указав на то, что кузен явно пьян.

Сам граф почти не притронулся ни к еде, ни к вину. Мне тоже не хотелось: мясо было пережарено, а фьён здесь отдавал сливой, которую я не любила из-за резкого привкуса, да и мысль о пузырьке, разбитом на ступенях Джеммой, не покидала меня. К тому же шутки Козимо, помноженные на собственные воспоминания, не располагали к пиру. Рой то и дело бросал на меня хмурые взгляды, точно был недоволен, но молчал.