Попаданка в академии драконов 2 (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 40

— Где же твоя способность действовать в критической ситуации? — Арендар прикусывает мочку уха.

Волна мурашек накрывает меня, я млею и злюсь: я же головой думать должна, а не телом! Крепче зажмурившись, обращаюсь к источнику, стараясь не замечать, как Арендар притягивает меня, целует в губы.

Мисс Клэренс, я должна вообразить… Сосредоточившись, представляю её, обращаюсь к источнику, и… Как провести нити силы к печатям? Арендар находит мои руки и сдвигает большие пальцы на печати в уголках. Меня словно пробивает током: я отчётливо вижу в сумраке закрытых глаз радужно переливающиеся нити, тянущиеся от меня к двум голубым огонькам. Следом за этими двумя возникают ещё два огонька, образуя прямоугольник размером с письмо. Ещё две нити подпитывают эти новые огоньки. Лист в моих руках вздрагивает, ворочается, словно живой.

Широко распахиваю глаза: он дёргается, складывается самолётиком.

— Отпусти его, — сипло велит Арендар.

Освобождённый лист окончательно сворачивается в самолётик и уносится в приоткрытую дверь.

— Даже не знаю, радоваться мне или огорчатся, — Арендар прижимается горячим лбом к моему виску, переплетает наши пальцы.

— Чему? — еле произношу я, боясь голосом выдать охватившее меня сладко томительное волнение.

— Тому, что ты сосредоточилась, пока я тебя целовал. Вроде надо порадоваться, что можешь взять эмоции под контроль, но…

— Это удар по самолюбию? — весело интересуюсь я и опускаю взгляд на хвост Пушинки на колене Арендара.

— Это поражение, после которого сразу хочется взять реванш, — томный шёпот на ухо, трепетные прикосновения горячих пальцев к моим губам, а затем и губы Арендара вынуждают забросить придумывание ответной колкости…

— Я не убегу, — шёпотом напоминаю я, когда рука Арендара вновь касается талии, и ускоряю шаг. — Клянусь, только не надо хватать меня прилюдно.

— Так-то ты ценишь честь совместной прогулки, — притворно сетует Арендар.

Студенты, бредущие в столовую и на занятия, при виде нас теряют томную сонность и смотрят во все глаза. Даже интересно, в какие страшилки обратилось происшествие на полигоне, если на меня смотрят так. Или дело в идущем рядом Арендаре?

Зацеловав меня до слабости в коленях, он доволен. А мне с каждым шагом к больничному крылу всё тревожнее, внутренности словно сжимает холодная рука. И дело не в страхе перед вампирами: я ужасно боюсь, что Ника разочарована в своей новой жизни и теперь меня ненавидит.

Когда ступаем в полумрак больничного холла, зябко повожу плечами. Арендар взмахивает рукой, и меня окутывает тёплым воздухом.

Отлично. Только всё равно страшно. Я так опасаюсь услышать проклятия за сломанную жизнь, что почти не осознаю, как поднимаюсь по лестнице и здороваюсь с мисс Клэренс. Целительница открывает дверь палаты. Ника стоит у окна, свет очерчивает её рыжие волосы, напряжённые плечи, фигуру в светлом домашнем платье.

— Привет, — робко здороваюсь я.

Ника поворачивает ко мне бледное лицо с пылающими алыми глазами.

— Лера… — Она, распахивая руки, бросается ко мне, обнимает крепко-крепко. — Я так рада, что ты в порядке, тут такие слухи ходили, говорили, что ты умерла.

Её щека прохладна, и запах изменился: в нём появилось что-то острое, опасное.

— А я рада, что ты жива, — обнимаю её, стараясь не думать, что её зубы у моей шеи.

— Ну, если твоё состояние можно назвать жизнью.

— Да я живее всех живых! — Ника отодвигается, суетливо пробегает пальцами по своему лицу. — Смотри, какая у меня кожа восхитительно бледная! Словно мраморная! И она останется такой гладенькой навсегда. И грудь не обвиснет. — На щеках проступает блеклое подобие румянца. — А ещё у меня ночное зрение формируется, и теперь я сильнее, смогу кузенам такие подзатыльники отвешивать, что по струнке ходить начнут. Всегда мечтала стать вампиром. А вампир-менталист

— это вовсе классика жанра. — Она вновь обнимает меня и шепчет: — Спасибо, что попросила за меня, если бы не ты…

— …тебя бы не ранили.

— Да брось, пару часов боли — зато теперь я вампир. Это же чудесно!

— Вот и хорошо. — С опаской заглядываю в полыхающие алым глаза. — Только непривычно очень.

— О, ничего страшного, привыкнешь, — Ника улыбается, — я не укушу, не бойся, даже желания такого не чувствую.

— Да я и не боюсь, я рада, что тебя спасли, и ты не сердишься, — от сердца начинает отлегать. Сжимаю её прохладные руки, украшенные бисеринками и золотыми нитями. — Если бы с тобой что-нибудь случилось, не знаю, как бы я…

— Всё получилось просто отлично, — Ника покачивает мои руки. — Я на зубок знаю все публичные законы вампиров, мне даже не придётся привыкать к их календарю, я и так постоянно высчитывала в нём даты.

— Календарю?

— Да, у Лунной федерации, в которую входят кантоны вампиров и волков- оборотней, ведут счёт по лунному календарю, а Империя, срединный союз, да все драконьи королевства, признают солнечный календарь. Впрочем, это не имеет значения, — Ника улыбается, демонстрируя великолепные белые зубы. Не помню, были они у неё такие всегда или стали после превращения. — Как я уже сказала: я легко перевожу одни даты в другие. А теперь рассказывай, что ты делала эти три Дня.

Первый миг хочу сказать, что спала, потом осознаю цифру. Так вот почему я так хорошо отдохнула! Вот почему Арендар успел успокоиться. Просто время у него для этого было! Оборачиваюсь: дверь закрыта, в палате его нет. Деликатно оставил нас поболтать наедине.

— Спала, — всё же произношу я. — Просто спала.

Ника приподнимает брови. Выражение её лица с трудом определяю как удивлённое

— слишком отвлекают её пылающие глаза.

— Правда спала, — повторяю на всякий случай, вдруг она не верит. — Кажется, Арендар меня чем-то напоил, чтобы… успокоилась.

Опустив голову, поглаживаю узоры на ногтях Ники.

— Тебя это огорчает? — Она наклоняется, чтобы заглянуть в лицо. — Принц тебя обидел?

— Просто решил поселить меня в сокровищнице.

— Оо, — Ника улыбается, — это серьёзно. Нет, правда, это значит, что ты ему дорога.

— Понимаю, иначе бы он меня не спасал. Но просто… это немного пугает.

— Лера, драконы пугают всех.

Охотно верю её авторитетному мнению. Но сейчас интереснее другое:

— А теперь рассказывай, как ты овампирилась?

Сверкнув алым пламенем глаз, Ника тянет меня к койке:

— Присаживайся. Сейчас расскажу. К сожалению, начало я не помню, а оно, судя по рассказам, было бурным.

— В смысле? — Мы садимся рядом. Бледная кожа Ники, её светящиеся глаза не оставляют сомнений в том, что она вампир, но панического страха у меня нет, лишь слабая тревога где-то в глубине души.

Ника меня разглядывает, будто пытается уловить эту эмоцию. Моргнув, возвращается к разговору:

— Очередь на вампиризацию расписана на сотню лет вперёд на случай, если кто-то из вампиров решит уйти из жизни или погибнет на дуэли.

— А как это связано? Разве новый вампир может появиться только после гибели прежнего?

— Да, их число ограничено. — Ника морщится. — О причинах мне расскажут, когда стану старше и сильнее, это секрет расы. Но суть в том, что в очереди я тысяча какая-то, и близкая смерть не повод что-то менять: большинство кандидатов умирают, своей очереди так и не дождавшись.

Она умолкает, рассеянно глядя перед собой. Наверное, её ещё пугают воспоминания о нападении и умирании. Тряхнув головой, Ника улыбается:

— Да и при покупке места в очереди разрешение родителей ещё не обязательно, а позже я его не получила, так что заявку при перепроверке точно бы отклонили. Профессор Снаду из-за этого сразу отказался даже пытаться просить за меня перед конклавом архивампиров, — её губы болезненно вздрагивают.

Сжав её прохладную крепкую руку, уверяю:

— Думаю, он бы попросил, если бы верил, что тебя и без разрешения обратят.

— Да, обычно с этим строго. В общем, всё казалось безнадёжным, а завещать своё тело некромантам академии я не успела, — Ника усмехается, — так что рисковала пропустить всё самое интересное. И хотя всё закончилось благополучно, в тот момент я умирала. И это было страшно. Меня изнутри пожирало неизвестное нечто. Звуки казались приглушёнными, смазанными. Существа словно говорили на незнакомом языке. Я чувствовала страх, гнев, отчаяние, бессилие, жалость. Эмоции окружающих наваливались на меня, душили, и я не могла даже попросить их остановиться.