Фагоцит разбушевался (СИ) - Величко Андрей Феликсович - Страница 22

Вскоре я начал понимать, в чем тут дело. Руководство пыталось бороться с нарастающим товарным дефицитом, и я бы сказал, что в общих чертах довольно успешно.

Ведь что такое пресловутый дефицит? У его две составляющих. Первая - это перекосы в ассортименте производимых товаров. То есть того, что мало кому нужно, прорва, им забиты все полки во всех магазинах. Например (и лично меня это не переставало удивлять), тот самый горячо любимый Антоновым консервированный лосось в собственном соку. Несмотря на то, что роман с рыбной принцессой остался в далеком прошлом, «дракон» продолжал закупать банки в товарных количествах. Этим лососем были забиты полки не только в «Рыбе», но и во многих других местах, и никто его особо не брал. Зато найти шпроты - тот еще квест, хотя стоят они ненамного дешевле, а по питательности и вкусовым качествам и рядом не лежали.

И вторая составляющая - нарастающий избыток денежной массы, ведь Брежнев твердо держал курс на повышение доходов трудящихся, вот только он забыл перед словом «доходы» поставить «реальные». В результате денег прибывало, а возможность купить что-нибудь нужное в магазине потихоньку убывала. Зато, естественно, прибывала у спекулянтов.

Так вот, недавно партия и правительство (ну принято сейчас так говорить, принято) занялись решением этого вопроса, причем, что меня удивило, по обоим направлениям и комплексно. Кое-что я уже видел своими глазами, просто не обращал особого внимания из-за Луны и роботов на ней.

Например, двухскоростными мопедами еще в прошлом году были завалены все спортивные магазины, ибо четыре года назад для управления ими стал нужен документ. То есть права категории «М» - это вовсе не изобретение двадцать первого века. Естественно, такие мопеды тут же перестали покупать.

Отменять мопедные права никто не стал, но их получение резко упростили, а на селе и в поселках городского типа их выдачу вообще переадресовали участковым. Вместе с отменой медсправки это привело к тому, что спрос на такую технику прилично возрос.

Еще один пример - минские мотоциклы «Макака», то есть М-104 и М-105. Не сказать, чтобы их так уж хватали, хоть они и были довольно дешевыми. Однако в прошлом году отменили техосмотр для техники с объемом двигателя менее ста пятидесяти кубов, и «Макаки», а заодно еще и «Вятки» начали продаваться куда лучше.

Получилось, что чисто административными, то есть почти ничего не стоящими мерами государство мягко склонило народ слегка увеличить траты.

И все новации из области кооперативного строительства были из той же оперы. То есть партия и правительство, похоже, взяли курс на то, чтобы возможность тратить деньги росла по отношению к увеличению зарплаты опережающими темпами.

Кстати, условия для этого были самые благоприятные. Попробуйте-ка что-то разрешить, да еще и за деньги, когда запретов вообще нет! Обломаетесь. А когда их полно, можно отменять по одному, начиная с самых дурацких, придуманных Хрущевым. И, естественно, отменять не на халяву.

Вот, значит, на селе уже были сняты многие ограничения на личное хозяйство колхозников, а про хрущевские «агрогорода» никто давно не вспоминал. Зато начали часто цитировать ленинскую статью «О кооперации», из чего можно было сделать вывод, что впереди нас ждут довольно интересные времена. И осталось только выяснить - расширение кооперативного жилищного строительства будет идти за счет сокращения темпов ввода бесплатного жилья или как? Хотя, пожалуй, на «или как» в обозримом будущем можно не надеяться, стройматериалов-то сколько было, столько и останется.

В общем, у нас все еще впереди, и эта мысль тревожит.

Из вождей первым вернулся Брежнев, но не в Москву, а прямиком в Завидово. И пригласил меня, так что вскоре мы с ним уже сидели в знакомой беседке.

- Ты, Витя, конечно, критикан и антисоветчик, хоть и коммунист, - благодушно просвещал меня Леонид Ильич. - Но умный, с кем попало не откровенничаешь, а только с теми, с кем можно. Так и надо, мы тебе за это благодарны. С твоей колокольни часто бывают видны такие недостатки, которые с нашей не очень заметны. Но вот как ты один из главнейших вопросов нашей советской действительности пропустил, я понять не могу.

- Наверное, занят был, - предположил я. - С этой Луной я не то что какую-то там действительность держать в памяти - жене чуть не забыл подарок на девятнадцатилетие приготовить! Еле успел вспомнить. А что за вопрос-то такой ужасный?

- Неужели не понимаешь? Программа партии!

А ведь действительно, сообразил я. Та программа, что вроде как действует сейчас, написана при Хрущеве и явно под его диктовку - без нее наворотить столько чуши не получилось бы. Одно только «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» чего стоит, а ведь это далеко не единственный перл. Там еще очень убедительно говорилось о ликвидации различий между городом и деревней, между умственным и физическим трудом и даже, кажется, между мужчиной и женщиной. Впрочем, конкретно в этом я не уверен. Скворцов эту программу если когда-то и читал, то начисто забыл после взрыва на учениях. Антонов, правда, точно читал, но давно и не очень внимательно. Однако воспользоваться его воспоминаниями все-таки можно.

- Ну, кое-что из программы как-то выполняется - например, на пятидневную рабочую неделю перешли еще в прошлом году, - неуверенно промямлил я.

- Видишь? Даже ты больше ничего не смог вспомнить. Практически партия сейчас живет и работает без программы, и это совершенно нетерпимое положение. Я собираюсь поднять этот вопрос сначала в Политбюро, а потом и на пленуме. Когда там у вас была принята следующая программа?

- В восемьдесят шестом году. Но ее назвали всего лишь новой редакцией, и вообще эту бумажку никто всерьез не воспринял. Не та уже была обстановка в СССР.

- Вот-вот, типичный пример, к чему может привести затягивание с принятием необходимого решения. Поэтому ты мне, пожалуйста, эту программу скопируй. И снабди своими комментариями. И я разрешаю... нет, даже прошу - не стесняйся. Пиши все, что думаешь. Если тебе покажется, что цензурными словами какую-то мысль не выразить, выражай ее нецензурными.

- Сделаю, - кивнул я, для солидности выдержав паузу. - И, кстати, одно соображение у меня уже есть.

- Сначала налей себе сока, раз уж не можешь пить, как человек, мне за двоих приходится отдуваться. Ну, за программу! Так что ты там хотел сказать?

- Вам понадобятся помощники, причем желательно не из идеологического отдела ЦК. Там можно будет показать только уже основательно проработанный документ.

- Хм... какой-нибудь общественный консультативно-созерцательный совет... - икнул Брежнев, - в смысле совещательный... а что, не помешает. Небось предложишь туда своего Ефремова?

- А кого же еще? Можно, правда, поговорить со Стругацкими.

- Вот и поговори со всеми, но сам свою часть тоже не откладывай. Программу и комментарии только на флешке, никаких распечаток. И коли ничего не пьешь, так хоть закусывай по-людски! Вон как физиономия-то осунулась за последний год. Давай, Вить, настала пора возвращаться с Луны на Землю.

В начале дороги до дома Антонов донимал меня комментариями к беседе с генсеком.

- Ни за что бы не поверил, если бы сам не видел твоими глазами - Леня Брежнев в роли начинающего антисоветчика! Охренеть и не встать. Вы, значит, теперь два сапога пара. Тут впору самого Маяковского вспомнить и слегка подправить - типа «ну, бл...ь, вам общим памятником будет растоптанный в грязи социализм».

- Да успокойся ты! Никто твой социализм топтать не собирается - ни я, ни тем более Леня.

- Он скорее твой, чем мой, я-то давно при капитализме живу. Привык уже.

- Тогда тем более, я что, дурной - топтать свою же собственную вещь? Лучше поднять, отряхнуть и положить в укромное место, авось когда и пригодится.

Мы уже ехали по кольцевой, но тут плавное течение нашей беседы было нарушено. Не сказать чтобы грубо, скорее наоборот - приятно для глаза. Во всяком случае, именно так выглядела обтянутая фирменными джинсами женская попка, выглядывающая из-за приткнувшейся на обочине «Явы» без заднего колеса.