Коллекция неловкостей (СИ) - Сойфер Дарья - Страница 22

«Почем нынче беруши? — думала Рада. — Боже, благослови Тома Гарди, который забрал маму к себе и терпит ее там круглосуточно. Святой человек!»

Мастер по указанию Тамары Игоревны сооружал на голове Рады высокую прическу, немного небрежную, но безумно элегантную. Девушка скептически наморщила нос — эту небрежность творили уже второй час! Хорошо, что в этот раз она оделась заранее. Она боялась даже лишний раз качнуть головой, чтобы не нарушить старания мастера.

Сама миссис Гарди носила модную короткую стрижку, поэтому укладка ее ярко белых волос не заняла много времени. Мама Рады была одета в узкую серую юбку-карандаш, подчеркивающую безупречную фигуру и идеальные ноги, и черную блузку с крохотными пуговками в стиле начала века. Дизайнерская блузка была перехвачена пояском из той же ткани с изящным бантом. Тамара Игоревна была красивой и стильной женщиной, никогда не позволявшей себе появиться без макияжа и укладки даже в булочной. В отличие от дочери, миссис Гарди была высокой, стройной и подтянутой. Было нетрудно догадаться, почему она до сих пор имела бешеный успех у противоположного пола, и за свою жизнь сменила несколько состоятельных мужей. Ее чистые голубые глаза, рост и подтянутая фигура, достались Денису. Рада пошла в отца — приземистая, полноватая, зеленоглазая. Глядя на мать, она иногда удивлялась: как у роскошной красавицы могла появиться такая непримечательная дочь.

Впрочем, салон красоты на Покровке не зря драл с посетителей втридорога. Из кресла мастера Рада поднялась если и не красавицей, то, по крайне мере, симпатичной. Открытая шея с «небрежным» завитком волос, который словно выпал из прически, казалось длинной и изящной. Единственным акцентом макияжа была черные тени, которые делали глаза огромными и глубокими. Сама Рада никогда бы не попробовала такой смелый цвет, чтобы не стать похожей на выпускницу ПТУ или ночную фею. Но мастер был гениален. Из-за оливковой блузки глаза горели зеленым огнем, и Рада подумала, что несмотря на все занудство, ее мать — женщина со вкусом.

— Ты гений! — Рада порывисто обняла маму. — Спасибо! Я преклоняюсь.

На сдержанном лице миссис Гарди мелькнуло удовольствие.

— Я уже тысячу раз говорила тебе, что следи ты за собой постоянно, ты бы могла прилично выглядеть каждый день.

— Ну уж нет, — фыркнула Рада. — Мои нервы способны на такое лишь пару раз в год.

— Сколько можно повторять! Ты, прежде всего, женщина, и это такая же работа, как любая другая, и когда ты собираешься…

Рада закатила глаза. Милый нрав определенно не входил в число достоинств ее матери. Хотя сегодня их цели совпадали: миссис Гарди должна была появиться на людях с дочерью и не опозориться, а она… Она должна была встретиться с Романовым. Покорить его. Убить на месте. Повергнуть. Прийти, увидеть, победить. А в случае войны полов такое оружие, как вкус Тамары Игоревны Гарди, было, определенно, тяжелой артиллерией. Рада довольно улыбнулась. И пусть Антон станет свидетелем ее триумфа!

После салона было решено скоротать время в венском кафе. Из-за макияжа и тугого корсета Раде разрешен был только стакан воды с лимоном. Через трубочку. Вскоре в кафе подъехал Том и заказал себе большой кусок шоколадного торта. Глядя на недовольное лицо матери и наслаждение, с которым Том вкушал вершину кондитерского мастерства, Рада подумала, что дома мистера Гарди держат на какой-нибудь зверской диете. Вегетарианство или сыроедение. Мало ли, что могло прийти в голову ее маме! Девушка искренне посочувствовала отчиму. Кто бы только посочувствовал ей! Как тяжело было сидеть в венской кофейне и вдыхать ароматы немыслимых сладостей, кофе и корицы. Но Тамара Игоревна оставалась на страже. И в тот момент, когда Рада уже была готова кинуться к витрине и руками запихать себе в рот какое-нибудь пирожное, миссис Гарди сказала, что пора вызывать машину.

Сердце ухнуло и заколотилось. Романов! А вдруг он решит, что она выглядит вульгарно? Вдруг подумает, что она решила его соблазнить? Собственно, в некотором роде так оно и было, но ведь весь этот макияж был замыслом матери. Машина встала в небольшой пробке, и Раде смертельно захотелось выйти и побежать. Девушка извелась, пытаясь выглянуть в окно и увидеть, есть ли движение. На часах уже 18:28, а они, хоть и были уже на Охотном ряду, ползли, как улитка на солнцепеке!

— Ты протрешь дырку в сиденье! Что ты ерзаешь? — Тамара Игоревна недоверчиво покосилась на дочь.

— Не люблю опаздывать!

— Никуда мы не опоздаем. До спектакля еще полчаса. А тут ехать максимум минут десять.

— Мне надо быть на месте в половину.

— Зачем?

— Ну, мам! Эндрю не пошел, и его билет я предложила своему знакомому. Мы договорились встретиться в 18:30 перед театром. Ну вот! Уже тридцать одна минута!

— В пределах десяти минут опоздание не считается. И что за знакомый? Почему ты раньше не предупредила? Это твой молодой человек?

— Просто знакомый. Из университета.

— Сокурсник?

— Да какая разница! Нет, он… аспирант.

Рада прекрасно понимала, что будет, если она скажет, кто такой Романов на самом деле. А портить вечер она не собиралась.

— У тебя на него виды? — невозмутимо продолжила допрос миссис Гарди.

— Мама! Не знаю я. Может, да, а может, нет.

— Это не ответ.

— Но я и правда не знаю. Мы только познакомились. Только я тебя умоляю… О, подъезжаем! — Рада, схватила сумочку и приготовилась выходить из машины. — Мама, я тебя умоляю. Не надо его допрашивать! Никаких вопросов про семью, образование, работу и доход за последние полгода. Это не знакомство жениха с родителями!

— Да я и не собиралась! — фыркнула Тамара Игоревна с безразличным видом.

— Ладно, я побежала. Извинись за меня перед Томом, скажи, у меня встреча.

Рада вышла из машины и так быстро, как только позволяли каблуки и брусчатка, пошла к театру. Благо на сей раз каблуки были широкими и устойчивыми. Романов уже стоял перед входом и читал афишу. Как у всякого близорукого человека, его боковое зрение было развито слабо. Поэтому Раду он не заметил, и девушка смогла его беспрепятственно изучить. Он надел серые брюки и темно-синюю рубашку. Волосы — гладко причесаны, одежда — без единой складки и морщинки. Если бы Рада его не знала, подумала бы, что он женат. «Возможно, он просто аккуратист. Или расстарался для меня», — подсказал не в меру самонадеянный внутренний голос. Но эту мысль Рада отмела как невероятную. Девушка подошла к Романову и кашлянула.

— Александр Николаевич… Простите, я опоздала.

— Рада! — Романов резко повернулся и замер.

Взгляд его опустился и медленно поднялся от туфель до прически. Мужчина казался ошеломленным.

— Вы прекрасно выглядите! — воскликнул он.

— Спасибо, — у Рады горели уши.

Она расправила несуществующие складки на брюках, чувствуя себя неловко под пронзительным взглядом. Казалось, она должна быть счастлива от произведенного впечатления, но почему-то ей было неуютно и хотелось посмотреть в зеркало и проверить, все ли в порядке. Неужели он решит, что она вырядилась для него? Может, эти тени чересчур вульгарны?

— Наверное, стоит пойти в театр. Скоро начало, — Рада первой нарушила молчание.

— Да, да, конечно, — опомнился Романов. — Ведите.

Рада улыбнулась и повернулась было к дверям, как за спиной услышала голос матери.

— Рада, дорогая, ты не подождешь нас?

Плечи девушки устало опустились. Ну вот! Надо было сразу хватать его за руку и тащить в театр. А теперь начнется…

— Да, конечно, — она повернулась к Романову. — Александр Николаевич, познакомьтесь, это моя мама Тамара Игоревна и ее муж, Томас Гарди. Мама, Том, — Рада перешла на английский. — Это Александр Николаевич Романов. Мой коллега.

— Очень приятно, — Романов тоже заговорил на английском и протянул руку Тому. — Александр.

Том доброжелательно пожал Романову руку. Раскланявшись и, обменявшись любезностями, все прошли в театр. Воспользовавшись моментом, когда мама с Томом отошли за программками, Рада сказала: