Давай сыграем… в любовь… (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 48

Рудольф отвернулся, избегая ее взгляда:

— Ему перегрызли горло…

— Боже… — она побледнела. Ночной кошмар, когда она чудом избежала смерти, вновь стал явью.

— Амалия, — Рудольф вновь порывисто прижал ее к себе, зарываясь лицом в волосы, — Я не буду рисковать… Прошу тебя, останься здесь…

Это отрезвило. Она вздохнула и мягко выскользнула из его объятий:

— Я пойду с тобой.

Он с укором посмотрел на невесту:

— Уверяю тебя, это зрелище…

— Я видела мертвых. К тому я собираюсь не смотреть, а слушать. Ты ведь идешь туда, потому что граф Вельзеер попытается вызвать душу…

— Верно, — Рудольф бросил взгляд на часы.

— Тогда мне действительно лучше присутствовать на допросе, в конце концов, дело касается и меня.

— Амалия…

— Рудольф, пожалуйста! — взмолилась девушка и, видя, что он колеблется, тихо добавила, — Я действительно боюсь оставаться здесь, без тебя…

— Пять минут назад ты собиралась вернуться в соседнюю спальню, — коротко заметил он. Амалия прикусила губу и с несчастным видом посмотрела на жениха.

— Хорошо, только не задерживайся, времени очень мало, — сдался он, понимая, что не в силах противостоять ее взгляду. Наверное, это было слишком эгоистично, но в последнее время ему было гораздо спокойнее, когда Амалия была рядом.

— Я постараюсь, — уверила его девушка. Она вихрем промчалась через свою спальню в будуар, достала костюм для верховой езды, единственный, не предполагавший корсета, быстро сменила ночную рубашку на блузку, с большим трудом, едва не повыдергав от спешки волосы, заплела косу, уложив ее узлом на затылке, затянула завязки на юбке, буквально впрыгнула в сапоги и, накинув жакет, вернулась к нетерпеливо поджидавшему ее Рудольфу.

— Подержите! — она сунула ему в руку цилиндр и перчатки, застегивая пуговицы жакета.

— Не ожидал, что вы соберетесь так быстро, — заметил он, возвращая ей её вещи.

— Вы же просили не задерживаться, — девушка подошла к зеркалу, надела цилиндр, привычно закрепила вуаль и повернулась к Рудольфу, — Я готова.

— Пойдемте, — он увлек ее за собой. В гостиной их ожидал барон Фриш, судя по его виду, он не спал большую часть ночи. При виде Амалии он вопросительно посмотрел на императора, но спрашивать ничего не стал. Втроем они спустились на крыльцо и сели в карету.

— Куда мы едем? — спросила девушка, когда экипаж тронулся.

— В анатомическую клинику, тело доставили туда, — пояснил адъютант. Его голос звучал очень сухо, по всей видимости, он был сердит на неё из-за Мари. Рудольф с неодобрением посмотрел на своего адъютанта, а Амалия невольно улыбнулась, подумав, что для её фрейлины нападение оборотня явилось, скорее, удачей. Оставалось надеяться, что, привыкнув постоянно думать и беспокоиться о Мари, барон настолько привяжется к ней, что решиться сделать предложение, невзирая ни на что.

Заметив довольную улыбку у своей невесты, Рудольф вопросительно изогнул брови, но Амалия едва заметно покачала головой, и он промолчал.

В полном молчании они доехали до анатомической больницы — огромного здания, стоявшего на краю города. Граф Вельзеер уже поджидал их, вышагивая между двух рядов белоснежных колонн, поддерживающих портик. При виде девушки, выходящей из кареты, шеф жандармерии встопорщил свои бакенбарды и с укором посмотрел на своего государя:

— Ваше Величество…

— Рад, что вы уже на месте, — перебил его Рудольф, — Моя невеста пожелала идти с нами.

— Ваша Светлость, — граф склонился над протянутой ему рукой, в его взгляде читалось осуждение, — Возможно, вы все— таки передумаете? Поверьте, это зрелище не для женских глаз.

— Амалия развивала свой дар целителя, — вмешался император, — И в любом случае не станет визжать или падать в обморок.

Последняя фраза прозвучала как приказ. Девушка кивнула:

— Именно.

— Как пожелаете, — шеф жандармерии вздохнул, отчего его бакенбарды распушились еще больше.

— Ведите, Вельзеер, — достаточно жестко распорядился Рудольф, давая понять, что пререкания неуместны.

Они вошли в здание, где еще царило спокойствие раннего утра, прошли по длинному коридору, спустились в полутемный подвал. Амалия поёжилась от холода и невольно обхватила себя руками.

— Может, все— таки останетесь? — тихо спросил ее император, решив, что она дрожит от страха. Девушка упрямо покачала головой.

— Прошу сюда, — шеф жандармерии подошел к одной из дверей, около которой стояли полицейские, распахнул ее, — Ваше величество…

Рудольф прошел первым. Амалия проследовала за женихом и оказалась в небольшой комнате, посередине которой стоял стол.

Там, под белой простыней, угадывались очертания тела. Девушка вновь вздрогнула и невольно приблизилась к Рудольфу. Тот бросил на нее быстрый взгляд и ободряюще сжал ее ладонь.

— Приступайте, граф, — негромко приказал он, как только барон Фриш вошел и закрыл за собой дверь. Вельзеер вздохнул и начал творить заклинание.

Позабыв о страхе, Амалия во все глаза смотрела на него, до этого момента она ни разу не видела, как работают Голоса Смерти — люди, чей магический дар позволял на небольшое время привлечь душу в тело умершего. Она знала, что это возможно лишь в течение трех дней с момента остановки сердца, вот почему Рудольф так торопился.

Тело под простыней вздрогнуло, подалось вперед, село, белая ткань соскользнула. Наверное, при жизни Герольд был очень красивым мужчиной: темные волосы, огромные, почти черные глаза, смуглая кожа, правильные черты лица, даже легкая небритость придавала ему этакий шарм бродяги. Но сейчас его глаза были безжизненны, а на шее зияла огромная рваная рана, края которой темнели от спекшейся крови, а в глубине блестели белые кости позвоночника.

При виде этого мужчины поморщились, Амалия на мгновение отвернулась, борясь с подступившей тошнотой, но тут же взяла себя в руки.

— Вельзеер, приступайте! — распорядился Рудольф.

— Твое имя? — шеф жандармерии в упор смотрел на труп. Фиолетово— синие губы зашевелились, но не произнесли ни звука. Мужчины переглянулись.

— Что происходит?

— Я не знаю, Ваше величество! Он должен отвечать, но вы сами видите…

— Возможно какое— то побочное заклятие? — предположил адъютант, шеф жандармерии покачал головой:

— Нет, я бы почувствовал!

Газетчик все еще шевелил губами…

— Рудольф, он не может говорить! — сообразила вдруг Амалия, — У него вырвано горло!

Все трое посмотрели на девушку, затем перевели взгляд на Герольда.

— Её Светлость права, — заметил Вельзеер.

— Принесите бумагу и карандаш, — распорядился Рудольф. Приказ был исполнен незамедлительно. Повинуясь знаку императора, шеф жандармерии дал писчие принадлежности мертвому газетчику:

— Напишите свое имя.

«Герольд цу Сиверз»

— Кто вы?

«Газетчик»

— Вы помните, как вы умерли?

«Я шел домой. На меня напали»

— Кто? — Рудольф слегка подался вперед.

«Не знаю. Большая собака… или волк»

— Когда?

«Этой ночью»

Мужчины вновь переглянулись.

— Тело спрятали под мостом. Его нашли при облаве на бездомных мальчишек… — пояснил шеф жандармерии.

— Это расскажете позже, — нетерпеливо оборвал его Рудольф, — Почему на вас напали?

«Я не знаю. Я шел домой. От Лилианы»

Император усмехнулся:

— Она передала вам мои требования?

Труп захлопал глазами. Это смотрелось жутко. Амалия невольно шагнула к императору, словно ища зашиты.

— Он не знает, кто вы, — пояснил граф Вельзеер, — Вам передали ультиматум императора?

«Да. Она была в отчаянии. Не хотела на каторгу»

— Что было дальше? — поторопил его Рудольф.

«Напал зверь»

— Откуда он появился?

«Я не знаю»

— И что дальше? — тихо спросил адъютант, — Мы зашли в тупик… вряд ли он знает, как эта бестия вышла за ограду.

Амалия посмотрела на мужчин, затем шагнула вперед:

— Вы знали о том, что буря, погубившая императора Франца, не была случайностью?