В мире будущего - Шелонский Николай Николаевич - Страница 118

- Нам необходима земля, колонии. Кроме того, мы приобретем новые рынки для сбыта наших произведений.

- Но эти дикари, как вы их называете, умеют сами производить все, им необходимое, - они не станут ничего получать от вас.

- Мы их заставим!

В это время редактор привел Муррея к дверям комнаты, на которой красовалась надпись: «Отделение сенсационных новостей».

- Важнейший из отделов нашей газеты! - заявил редактор.

- Но разве всегда бывают подобные новости?

- Почти всегда. Когда же их не бывает, репортеры обязаны их изобрести.

- Зачем?

- Общество требует, интерес возбуждается, и вместе е тем…

- Что?

- Идет усиленная розничная продажа.

- Да разве это честно?

- Кому же мы вредим?

- Но вы вводите в обман читающую публику!

- Если она сама этого требует?

- В наше время…

Сэр Муррей не кончил начатой фразы.

- В ваше время это было невозможно?

- К сожалению, я не могу этого сказать.

- Ну, вот видите! Только у вас было меньше изобретательности. Но жизнь идет вперед.

В отделении сенсационных новостей редактор переговорил с несколькими репортерами и затем провел своего спутника в контору. Здесь толпились тысячи посетителей.

- Почему тут так много публики? - спросил Муррей.

- Многие пришли для подписки, поместить объявления, заказать статьи…

- Заказать статьи?

- Конечно. Печать - могущественное средство. При помощи ее можно все пустить в ход.

- И вы принимаете подобные заказы!

- Это один из важнейших наших доходов. Но что это вас так удивляет? Разве в ваше время не допускалось ничего подобного?

Сэру Муррею снова пришлось промолчать.

Из конторы при помощи внутренней электрической дороги проехали в помещение типографии.

Здесь сэр Муррей увидел знакомую картину: сотни наборщиков стояли за своими кассами, снизу доносился шум и грохот работавших машин.

- Разве у вас не употребляется книгофотографирование? - спросил он у редактора.

- А где вы это видели?

- В России.

- Мы обходимся при помощи машин, - с видимым неудовольствием ответил редактор.

Осмотр типографии продолжался около часа. Было уже довольно поздно, когда сэр Муррей расстался с редактором, обещая ему доставить рукопись.

Он не хотел возвращаться домой для обеда, так как знал, что там уже наверное ожидает его целая толпа, собравшаяся благодаря расклеенным по городу афишам.

Ему захотелось пройтись пешком. Переходя из улицы в улицу, он решительно не узнавал местности. Неожиданно, пройдя каким-то переулком, он попал в лабиринт узких, извилистых, грязных улиц, застроенных громадными, неприглядными домами.

Навстречу ему, вместо шумной, оживленной толпы, попадались лишь изредка случайные прохожие, но зато на каждом углу, на каждом перекрестке он видел нищих.

Переход от нарядных, чистых, застроенных роскошными дворцами улиц был поразителен.

Сэру Муррею припомнилось, что и в его время в Лондоне наряду с богатством уживалась нищета.

Так вот прогресс, которым хвалились его соотечественники! Их жизнь была устроена на тех же принципах, как и в девятнадцатом веке. Никакие успехи техники и промышленности не могли дать счастья человеку, пока он не отрешился вполне от ложных взглядов, дававших направление его деятельности…

Переходя из одной улицы в другую, сэр Муррей окончательно не мог уже теперь ориентироваться. Наудачу он повернул назад и через несколько минут вышел на обширную площадь, кишевшую народом.

Здесь снова увидел он роскошные здания и шумную толпу.

Вся середина площади занята была высоким помостом, от которого, по различным направлениям, ежеминутно отходили вагоны, с поразительной быстротой мчавшиеся по рельсам, проложенным на тонких столбах.

- Как возвратиться мне в Новый Лондон? - вежливо спросил он у полицейского.

Тот молча указал ему пальцем на одну из лестниц, ведших на платформу.

Заплатив в кассу деньги, сэр Муррей прошел через турникет и взошел на платформу.

Здесь ему пришлось две-три минуты ждать очереди, прежде чем он попал в вагон.

Рельсы были проложены выше домов, и из вагона открывался местами вид на весь город. Всюду, куда только мог достигнуть взор, виднелись здания и крыши.

Сэра Муррея поражало совершенное отсутствие зелени.

- Скажите, сэр, - обратился он к своему соседу, - существуют в Лондоне сады и бульвары?

Джентльмен, к которому был обращен этот вопрос, взглянул с некоторым недоумением на сэра Муррея и затем ответил:

- Бульвары, сэр?

- Да.

- Их нет.

- Но почему же?

- Во-первых, не хватает земли…

- А во-вторых?

- Во-вторых, на что они нужны?

- Как на что? Растения очищают воздух…

- Он очищается искусственно.

- Если даже и так, то приятно взглянуть на зелень, вдохнуть воздух, полный аромата цветущих деревьев!..

- А мне, да и многим другим, сэр, кажется, что зелень только портит впечатление: рядом с великолепным зданием вдруг будет торчать какое-нибудь неуклюжее дерево. Что в этом хорошего? А гулять нам некогда, сэр, так же, как «вдыхать ароматы цветущих деревьев», как вы изволите говорить: мы заняты добыванием средств к жизни, денег, то есть делом серьезным. Но до свидания, сэр!

Вагон на секунду остановился, и собеседник сэра Муррея сошел.

Еще через несколько минут, и сэр Муррей был на станции Нового Лондона. Покинув вагон электрической железной дороги, он не воспользовался ни одним из предложенных ему способов передвижения - в виде механической запряжки, обыкновенного кеба и летающей лодки - и предпочел идти пешком.

На станции, в киоске, он приобрел план города и теперь отчасти мог ориентироваться. Это было тем легче, что все улицы помечены были номерами по порядку; и кроме того, и самые улицы расположены были параллельно. Заметив на плане, что часть Нового Лондона очерчена была красной краской с надписью: «рабочий квартал», - сэр Муррей направился именно сюда. Рабочий квартал был совершенно схож с тою частью Старого Лондона, которую уже посетил ученый по дороге в редакцию «Всемирной газеты» и которая поразила его своей неприглядностью.

Проходя этим кварталом, сэр Муррей зашел в попавшийся на дороге ресторан, по своему виду напоминавший таверну средней руки.

До обычного обеденного часа было еще далеко, и обширная зала ресторана была почти пуста - за табльдотом все места были свободны, и только отдельные столики были кое-где заняты.

Лишь только ученый успел усесться около окна, как в залу вошел новый посетитель, наружность которого сразу обращала на себя внимание. Это был высокий, худой человек не старше тридцати лет, одетый более чем бедно. Его интеллигентное, умное лицо, бледное и изможденное, с первого раза привлекало своим симпатичным, почти страдальческим выражением.

Когда новый посетитель проходил мимо столика, за которым сэр Муррей заказывал слуге обед, лакей остановил вошедшего.

- Обеда вам больше не дадут! - грубо произнес он.

Молодой человек остановился. Несколько мгновений он, видимо, был в нерешимости. По лицу его пробежало что-то до такой степени скорбное, беспомощное, что сэр Муррей сейчас же решил помочь ему, чем может.

- Заплатите сначала деньги за старый, - продолжал слуга.

- Виноват, сэр, - обратился Муррей к молодому человеку, - не можете ли вы вывести меня из затруднения?

Молодой человек подошел к столику и поклонился.

- Чем могу служить, сэр? - вежливо спросил он.

- Я приезжий и совершенно не знаю Лондона. Мне необходима помощь. Вы знаете Лондон?

- Я здесь родился и вырос.

- В таком случае не сделаете ли вы мне удовольствия пообедать со мной - в это время я, изложив вам свои затруднения, сказал бы вам, чего ожидаю.

- Вы очень добры, сэр, и очень деликатны. Я принимаю ваше приглашение. Позвольте же мне вам представиться - Артур Эллиот, писатель!

- Очень рад, - отвечал Муррей, пожимая руку новому знакомому, - что касается меня, я попросил бы позволения - по причинам, которые вы можете узнать потом, на время сохранить инкогнито - пусть хоть я буду лордом В… Вы не в претензии?