Счастливчик (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 101

А ко мне подходит Спик.

— Ну, и как ты? — спрашивает.

— А что со мной? — усмехаюсь, не понимаю.

— Ну, а кто вчера под дождем шарил по крыше и вернулся разве что не с сосульками на носу?

Ух ты, обо мне заботятся. Я ценю, правда.

— У меня иммунитет крепкий, — отвечаю.

На самом деле, я очень редко болею. Калечусь часто, а простуда обычно обходит меня стороной.

— Долбанный живчик, — ругается Спик, но из его уст это что-то вроде комплимента.

— Спасибо, — благодарю серьезно.

— За что? — широкие брови взлетают вверх.

Пожимаю плечом, мол, разве не понятно?

— За заботу, — говорю и иду вслед за ушедшими Гаем и Тедом.

Из-за Гая приходится закругляться вовремя и топать на обед. Больше всех этому факту рад, конечно же, Вилли.

— Всегда бы так, — довольно потирает руки на выходе из склада и протягивает нам с Гаем один зонт на двоих.

— Ничего, потерпи еще недельку, — а у самого аж озноб от своих же слов: чуть больше недели до назначенного срока, то есть до даты, на которую запланировано убийство всех рабов, в том числе Дилайлы и экипажа "Старой ласточки".

Вдвоем под одним зонтом неудобно, так как у нас с братом пока значительная разница в росте, но утром третий зонт нужно было искать, а никто из нас не захотел тратить на это время. Мне приходится здорово согнуться, чтобы Гай не промок.

Вилли отстает и идет позади нас, должно быть, высматривая опасность. Еще бы, ведь Изабелла доверила ему две свои самые главные ценности: любимого сына и ее путевку на должность в руководстве.

— Неделя — и ты уедешь? — спрашивает мальчик, который тоже обратил внимание на мои слова.

— Как повезет, — отвечаю честно.

— Но ты ведь вернешься? — с надеждой.

Что на это скажешь? Он ведь не знает, что ни во Второй сектор, ни в какой другой я все равно не поеду.

— Нет, Гай, — говорю правду, — если уеду, я не вернусь.

— Как? — ахает. — Но мама сказала…

Просто мама тебе врет так же, как и мне.

— У нас с твоей мамой немного разный взгляд на ситуацию.

— Снова "твоей", — цепляется брат. — Она и твоя мама.

Забавно, но до того момента, как прослушал запись, я не отдавал себе отчет в том, что мне и правда хотелось, чтобы Изабелла стала и моей матерью.

— Нет, малыш, — качаю головой, — моя мать ждет меня дома.

— Сам ты малыш, — огрызается.

Точно, глупый и наивный, помню.

— И я тоже, — соглашаюсь.

Несколько минут идем молча, Гай доверчиво жмется к моему боку.

— И ты совсем-совсем тогда не вернешься? — спрашивает, шмыгнув носом.

— Угу. Эй, — толкаю его в плечо. — Я еще никуда не уехал. А может, и не уеду. Рано хандрить.

Гай выдавливает из себя улыбку, но выходит она вымученной.

— А ты мне скажешь, когда… если соберешься уехать? — он поднимает голову и встречается со мной взглядом. Молчу, не зная, что на это ответить, потому что ему врать мне претит. — Я не доложу маме, если ты об этом, — морщится, правильно поняв причину моего молчания.

Обожаю его проницательность. Хоть бы Изабелла не загубила Гая своим "воспитанием".

— Скажу, — обещаю серьезно.

Гай выдыхает с облегчением. Оказывается, для него было очень важно получить с меня это обещание.

Когда подхожу с подносом к столу, Гай с энтузиазмом рассказывает матери о своем посещении склада, активно жестикулирует. Изабелла слушает с плохо скрываемой скукой.

— Я тоже так хочу, — заканчивает мальчик свой рассказ. — Хочу уметь делать всякие полезные штуки своими руками.

— Для этого нужно хорошо учиться, — назидательно замечает Изабелла. — Особенно по математике и физике.

— И программировать хочу научиться.

— Научишься. Алекс, когда ты начал этим заниматься? — обращается ко мне.

Пожимаю плечами.

— Серьезно — лет в тринадцать.

— Вот видишь, — Гаю. — Еще рано. Успеешь.

— Но начал интересоваться лет в десять, — добавляю мстительно.

Изабелла сверкает глазами, но сдерживается. Терпеливая моя — как хочется получить повышение.

— Вот видишь, — тут же подхватывает Гай. — Уже пора.

Мать закатывает глаза к потолку.

— Хорошо, — соглашается. — Закажем тебе курс по основам программирования в следующем учебном году.

— Ура, — радуется мальчик.

Надеюсь, ему она хотя бы не врет.

— Я позвонила госпоже Корденец, — переключается на меня Изабелла, когда Гай наконец успокаивается и принимается за еду.

— И? — поощряю.

— Она дала добро. Сразу после обеда можем идти смотреть помещение, где будет расположен пульт управления. Коды доступа для тебя мне уже прислали.

— Отлично.

— И госпоже Корденец было очень приятно получить от тебя пожелание здоровья, — добавляет многозначительно.

Не сомневаюсь. Порадовал старушку — плюс к карме.

— Можешь передавать ей от меня привет всякий раз, когда с ней разговариваешь, — разрешаю. — Мне же скоро ехать в ее сектор. Надо подготовить почву. Я прав?

Гай даже перестает жевать, поднимает голову и смотрит на меня как на психа, разве что пальцем у виска не крутит.

Изабелла же расплывается в улыбке.

— Давно бы так. Буду передавать с удовольствием.

"Помещением" оказывается довольно просторная комната неподалеку от кабинета Изабеллы. Ого, даже окно имеется.

Прохаживаюсь по пустому пространству, заложив руки за спину. На несколько секунд "зависаю" перед окном, смотрю на сплошную пелену воды за ним — с нашего возвращения дождь усилился. Отсюда кажется, что снаружи настоящий потоп.

— Ну как? Подходит? — интересуется Изабелла.

Оборачиваюсь к ней.

— Не мне же потом дежурить в этой комнате, — напоминаю. — Но да, хорошее помещение, просторное.

— Мне тоже нравится, — Изабелла ходит по комнате туда-сюда с видом риелтора, предлагающего клиенту приобрести дорогую недвижимость. Останавливается напротив. — Ты даже не представляешь, как теперь изменится на Пандоре жизнь благодаря твоим изобретениям.

В точку. Если у меня ничего не получится, и сотни рабов умрут по моей вине, мне вполне можно ставить памятник поверх их могил.

Черта с два. Еще как получится.

— Скажи, сделка ведь правдива? Ты меня не обманываешь? — спрашиваю с мазохистским желанием еще раз услышать от нее порцию вранья.

Изабелла ахает, подносит ладонь к губам.

— Откуда эти мысли? — мастерски изображает возмущение. — Мы же уже сто раз все обсудили. Всех отпустят, как и договаривались. Слайтекс уже в пути.

Дергаю плечом.

— Не знаю откуда, — говорю, — просто мы на финишной прямой. Нервы.

— Глупости, — улыбается Изабелла, подходит ближе, касается рукой моей щеки. — Верь мне, я же твоя мама, я не обману.

Ей надо было идти не в шпионки и затем в рабовладелицы, а в гипнотизерши. Какой талант пропал.

— Я верю, — киваю, — мама.

Изабелла даже подпрыгивает от радости, а потом виснет у меня на шее.

— Вот видишь, совсем не сложно было это сказать.

Молчу и жду, пока ее актерский запал иссякнет.

Она права, назвать ее мамой несложно, потому что теперь это всего лишь игра.

Ди сидит на кровати в одной футболке, на коленях — форменный черный комбинезон, в руках — нитка с иголкой.

Притворяю за собой дверь и замираю, пытаясь сложить картинку воедино.

— Откуда у нас швейные принадлежности? — спрашиваю первое, что приходит в голову.

Девушка поднимает на меня глаза.

— Мила одолжила, — отвечает настороженно.

Мила, значит.

Подхожу и протягиваю руку.

— Покажи.

— Да нечего смотреть, — уверяет подозрительно быстро и пытается спрятать форму за спину. — Уколешься, — вскрикивает, когда пытаюсь отнять вещь, но расслабляет хватку, убедившись, что я не шучу.

— Кто? — спрашиваю, рассмотрев разорванный ворот комбинезона.