Женька и миллион забот (СИ) - Ворошилова Лариса Александровна - Страница 26

Но Дима-то! На Ниночку — ноль внимания, фунт призрения! Надо же! Этот парень сразу вырос в Женькиных глазах на целую голову.

— Димочка, вы ей дали достойный отпор?

Хозяин квартиры даже бровью не повел:

— За меня можете не беспокоиться, — ледяным тоном произнес он, — за себя я умею постоять, — и он одарил Ниночку таким многозначительным взглядом, что та сразу как-то сникла.

— Что-то мне нехорошо, — проинформировала она Женьку упавшим тоном.

Женька уже собралась было отчитать ее за съеденные сладости, но Дима ее опередил:

— В вашем положении это не удивительно. Идемте, — он подхватил ее под руку и потащил в комнату. — Сейчас вы приляжете, и вам станет гораздо лучше.

Ниночка приоткрыла было рот, собираясь возразить, но новый знакомый, похоже, чикаться с ней не собирался. Он просто оттащил ее в комнату, уложил на диван и прикрыл пледом.

— Поспите, — командным тоном отдал он распоряжение, — а через полчаса мы вас разбудим.

Женька прихлебывала крепкий сладкий чай из кружки и прислушивалась к капризному голосу Ниночки из комнаты:

— Я что-то не хочу спать. Разве я могу уснуть, когда мой жених, возможно, на грани жизни и смерти…

Женька чуть не подавилась. А когда она пару минут назад флиртовала с хозяином квартиры, она о женихе думала? Однако Дима проявил незаурядную стойкость. Разжалобить его было невозможно.

Маленький кулачок постучал Женьку по ноге.

— Да, да, войдите, — шепотом отреагировала та, даже не глянув в сторону настырного ангела. Ну что за напасть? Когда же он от нее отвяжется?

— Ты так и будешь от меня нос воротить? — он стоял на полу, широко расставив задние лапки, а передними обхватив круглое пузо. Оно у него подозрительно раздулось.

— Эй! А чего это ты так растолстел, интересно?

— А что же мне, по-твоему, с голоду помирать? — Кирюшка сощурил черные глазки. — Вы тут чаи распиваете, а мне, значит, нельзя? Ты скажи спасибо, что я тебя вообще сюда затащил…

— Так ты здесь харчевался? — взвинтилась Женька. — Да ты не Кирюшка, ты Объедалкин!

— Я Объедалкин? Да на себя-то посмотри…

В этот момент в кухню вошел Дмитрий, старательно прикрыв за собой дверь:

— Ну вот, уложил нашу беременную, — потирая руки, произнес он. — А хотите чего-нибудь перекусить? У меня там в холодильнике еще оставалась колбаса и немного икры… а хотите, водочки выпьем… ну… — Дима густо покраснел под пристальным Женькиным взглядом, — за знакомство, так сказать.

— Да нет, спасибо… знаете ли…

Дмитрий решительно распахнул двухметровый холодильник, который ни своими габаритами, ни ослепительной новой белизной никак не вписывался в обшарпанную обстановку старой кухни.

— Так, где-то тут у нас… — Дима замолчал, озадаченно уставившись на пустую полку, где стояло лишь блюдечко и пустая банка из-под икры.

— Свинья! — не удержавшись, прошипела Женька.

— Простите? — Дима повернулся к ней, она тут же изобразила на лице виноватую улыбку:

— Я говорю, ничего не надо, чаю попьем и… того, хватит…

Дима закрыл дверцу холодильника, опустился на табурет, продолжая молчать. В его голове, как видно, происходил некий мыслительный процесс по оценке съеденных ценностей

— А теперь давай колись, — Женька сама того не заметив, перешла на «ты», — кого ты там вызвал?

— Анну Михайловну, — коротко ответил он, словно это должно было о чем-то говорить.

Женька ждала продолжения, но его не последовало.

— И? Она кто? Агент Британской разведки?

— Лучше. Она агент нашей разведки. Бабушка Геннадия.

Женька похлопала глазами, мало что понимая.

— Дима, или ты перестанешь говорить загадками, или… — она решительно тряхнула головой.

— Все, все, уже рассказываю! — парень успокаивающе выставил вперед руки, он был явно озадачен. Оно и понятно — от женщин можно ожидать чего угодно: непредсказуемые существа. — Анна Михайловна — герой войны, сначала в партизанском отряде, потом, когда уже в сорок третьем наступление пошло, попала в разведывательную роту, много раз за линию фронта ходила, языков брала… Ну, в общем, героическая женщина.

Никакой насмешки в тоне Дмитрия не прозвучало. Это несколько озадачивало. Обычно молодое поколение с некоторым скептицизмом и цинизмом относилось к подвигам стариков. Мол: когда это было! Да если и было, то быльем поросло! Видали мы таких героев. Не понимает мелкота, что пулять по виртуальным юнитам, это не то, что по настоящим солдатам. Можно и пулю в репу схлопотать. И главное — не перезагрузишься.

— А чем она нам помочь может? — насторожилась Женька.

— О! — Дмитрий вздернул голову: — Ты эту даму не видела! Вот увидишь — поймешь! Это такая женщина! — он многозначительно потряс кулаком. — Нам с тобой фору сто очков вперед даст. Она Генку в раз вычислит.

— Ты думаешь, Гена в самом деле попал в беду?

Дима пожал плечами:

— Не знаю, но если попал, то без Анны Михайловны нам не справиться.

Женька закусила губу, размышляя над этими словами. Ей даже стало интересно, что же это за бабушка такая, о которой с таким почтением и восторгом отзывается парень… хотя, к черту, какой он парень? Он уже мужчина, взрослый и вполне зрелый…

Да, так что там про бабушек? Женька постаралась вернуть мысли в нужное русло. Ах, да! Бабушки. Ей до сих пор казалось, что бабушки все какие-то стандартные. То ли она с ними дел мало имела, то ли выработался стереотип: обязательный платочек, очки на носу, трясущиеся руки и дрожащий голос. Такой Божий одуванчик не то, что помочь им, сам в помощи нуждался. Женьке очень хотелось верить, что Анна Михайловна окажется именно такой, какой ее описал Дмитрий.

Но реальность превзошла все ожидания.

— Ну, вот и приехала! — радостно сообщил Дмитрий, когда за окном раздался пронзительный визг тормозов. Чей-то женский голос завопил, потом дверца хлопнула, послышалась перебранка.

Дмитрий и Женька, не сговариваясь, кинулись к окну и прилипли лицами к стеклу. Заехав на тротуар двумя передними колесами, рядом с подъездом красовался небесной голубизны москвич. Вернее, он когда-то таковым был, пару десятков лет назад. Теперь краска облиняла чуть ли не до грязно-серого, по лобовому стеклу живописно растянулась замысловатая трещина, похожая на извив молнии. Субтильная в оранжевом парике старушка, далеко и с чувством посылала здоровенную, дородную тетку мощных габаритов. Было видно, что столь значительная разница в весовых категориях ее совсем не смущает.

Женька вопросительно глянула на Диму.

— Это и есть Анна Михайловна? — несколько ошалело поинтересовалась она.

— Ага! — он не отрывал взгляда от этой «старушки».

Женька подергала его за локоть.

— А ты уверен, что это следовало делать? Ну, я ничего против не имею… но, все-таки пожилой человек… и всякое такое… Мы же не знаем, что на самом деле случилось там с Геной, а вдруг ей плохо станет или как…

— Не переживай, все будет сделано наилучшим образом. Сама увидишь.

В дверь позвонили. Дима бросился открывать. Женька запоздало похлопала глазами и двинулась следом. Интересно, это у нее теперь роль такая — ходить за ним хвостом?

Клацнул замок.

— А, Димочка! — раздался жизнерадостно-бодрый женский голос. Если бы Женька в точности не знала, что ожидается старушка, она бы подумала, что его владелица — девчонка лет восемнадцати, не старше. — Как работается? Уже сдал? Нет? А когда? Ты давай не тяни, в конце концов, мы все ждем.

Женька выплыла в прихожую, старушка в рыжем парике… да нет, не парике. Свои у нее были волосы, факт! Крашеные, правда, но свои! Густые, короткие, кудряшка к кудряшке. Старушка выгребала какие-то свертки из хозяйственной сумки.

— Это вот здесь колбаска. Только сразу все не съедай… знаю я тебя… как засядешь за свой компьютер, так лень что-нибудь сготовить… одни бутерброды… Салют, зелень… — кивнула она Женьке и, без всякого перехода продолжала инструкции: — Это вот копченая курица, здесь салат в вазочке, сегодня или завтра обязательно надо съесть… так, теперь, тут пироги… эти, треугольные, с капустой, эти — сладкие, как ты любишь, с яблоками, а тут беляши…