Дублёрша невесты, или Сюрприз для Лорда (СИ) - Обская Ольга - Страница 46

Тряхнув головой, мужчина скинул капюшон. Тусклого света, льющегося с окна, было достаточно, чтобы Тоня узнала гостя:

– Брайон?

Однако она догадалась, что это он, ещё до того, как разглядела черты лица. Кто ещё мог явиться к «Белинде» среди ночи? Кто ещё мог позволить себе начать разговор с прикосновений?

Антонина судорожно соображала, что делать. Получается, Брайон испытывает к Белинде сильные чувства. До сегодняшней ночи Тоня в этом сомневалась. Если мужчина влюблён, он не будет хладнокровно наблюдать, как его девушка воюет за право выйти замуж за другого. Но теперь он здесь и, скорее всего, явился, чтобы выкрасть любимую. Вот попала Тоня в переплёт.

– Белинда, – ласки Брайона становились всё смелее. Теперь он уже нежно гладил подрагивающей от волнения рукой плечо и шею. И судя по тому, как его губы приближались к Тониным, собрался поцеловать.

Чёрт! Антонина, конечно, добровольно согласилась исполнять роль Белинды. Но не в таких же ситуациях! Она упёрлась руками в грудь Брайона:

– Подождите!

Он легко сломил сопротивление, собираясь довести намерение до конца.

– Я устал ждать, Белинда. Я соскучился.

– Да, постойте же, Брайон! – Тоня вновь принялась его отпихивать.

– Мы не должны были так поступать. Это было ошибкой – расстаться, – он не давал Антонине вывернуться.

Что было делать?

– Я не Белинда! – выпалила она.

И хоть в груди жгло, и душил новый приступ кашля, но, тем не менее, слова дались абсолютно легко – во рту не было вязко. Можно сказать, вырвались сами собой. Выходит, никакого психологического блока нет?

– Я не Белинда, – повторила Тоня более спокойно.

Брайон опешил. Смотрел несколько секунд не моргая, а затем отстранился. Отсел с кровати в кресло и запустил руки в волосы:

– Где она и кто вы?

Хорошо, что поверил. Сил отбиться у Тони точно бы не хватило.

– Расскажу, если обещаете сохранить всё в тайне. Если информация просочится, это навредит Белинде.

Не было смысла скрывать от Брайона детали, если уж пришлось сказать самое главное.

– Я не сделаю ничего, что навредит Белинде.

Оставалось поверить, что так и будет. Тоня начала повествование с самого начала – с научной подоплёки всего произошедшего. Не зря Брайон – профессор. Воспринял информацию о параллельных реальностях и о существовании двойников довольно адекватно. Но дальше у Тони были для него не очень обнадёживающие новости.

– Белинда приняла отворотное зелье. Ей долго было плохо из-за побочных эффектов.

– Всё-таки приняла… – Брайон от досады стукнул кулаком по подлокотнику.

По своему интеллекту он вполне был похож на профессора, а вот по эмоциональности – нет. Не чувствовалось в нём степенности и сдержанности. Белинда писала Тоне, что он страстный и темпераментный – огонь. Похоже, не преувеличивала.

Брайон дослушивал историю, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. На скулах играли желваки.

– Благодарю за помощь, – произнёс он, когда Тоня закончила и собрался уходить, но она остановила его:

– Помогите и вы мне.

Антонина вынула из-под подушки флакончик с зельем.

– Не знаете что это?

Профессор покрутил бутылёк в руках.

– Там есть надпись, – подсказала Тоня. – Алхмическая формула. Но я не смогла расшифровать её. Можно включить торшер, чтобы разглядеть.

Брайон поднёс флакончик к свету и задумчиво изучил символы.

– Нет. Такая формула мне не встречалась. А откуда это у вас?

– Посыльный передал от Белинды. Но, как выяснилось, Белинда мне ничего не отправляла. Думаю, это может оказаться, как что-то очень полезное, так и что-то очень опасное. Поэтому всё время ношу с собой, в кармане, и даже на ночь под подушку кладу, как видите.

– Очень благоразумно. Я бы также поступил. Лучше держать при себе, чтобы не попало в руки несведущему.

У Тони был ещё один вопрос к Брайону. Пришлось накинуть халат и встать с кровати. Со стеллажа она сняла книгу со странными символами, которую получила в подарок от Мариабеллы. Там, между страниц, лежал листок из блокнота Белинды с так и не расшифрованной записью.

– Может, вам знакома эта система обозначений? – Тоня протянула листок Брайону.

Профессор в лице переменился, как только его глаза пробежали строчки. Руки начала бить крупная дрожь.

– Откуда это у вас? Вы знаете, что записка адресована мне?

Как Тоня могла знать, кому адресовано послание, если ни одного иероглифа не смогла разобрать? Она рассказала историю, как листок попал к ней.

– Так что там?

– Это очень личное, – выражение лица Брайона говорило, что подробностями он делиться не намерен.

Любовная записка? Ну, вот, хотя бы одной тайной стало меньше. Тоня, разумеется, воздержалась настаивать, чтобы профессор изложил ей суть. Чувство такта не позволило просить процитировать личное послание.

– Я заберу листок с собой, – прозвучал полувопрос-полуутверждение. – Это память о чувствах… которые уже, похоже, не вернуть.

Тоня пожала плечами:

– Берите.

Брайон выскользнул из комнаты также беззвучно, как и вошёл.   

Максимилиану не спалось. Уже которую ночь подряд. И причина всё та же – пахнущая смородиной дерзкая девчонка, от одного взгляда которой заводишься. У неё филигранно получалось изводить его три недели подряд. Это такие качели: бешеное удовольствие держать её в объятиях, жечь губы поцелуями, и не менее палящее чувство досады, что она что-то скрывает, что играет – и исход этой игры ему не понравится.

Но сегодня он ей поверил. Даже не столько поверил, сколько подавил в себе иррациональное желание узнать её тайну. Она имеет на неё право. Ему не важно, о чём речь. Теперь уже не важно. Он не сомневался, что у неё был роман с Брайоном – вряд ли источники Макса ошиблись, да и расшифрованная им записка тому доказательством. Но это всё в прошлом. Те чувства сейчас остыли. Белинда бы не стала ему лгать. «Мне нравитесь только вы, милорд», – эти тихие слова взорвали мозг. Хотел бы он только, чтобы её чувственные губы произнесли его имя вместо этого официального «милорд». В своих фантазиях он представлял, как нависает над ней, а она подставляет шею для поцелуев и выдыхает: «Макс». Он согласен перестать настаивать, чтобы она выложила ему свою тайну, если наградой будут его ожившие фантазии. В конце концов, у него тоже есть история, которую он не рвётся никому рассказывать.

Ему было восемнадцать, ей двадцать восемь. Их познакомила Мариабелла. Хотела, чтобы Максимилиан взял несколько уроков у талантливой виртуозной музыкантки. Лоуренна на тот момент уже была знаменитостью, собирала на своих концертах тысячи поклонников. Но всё равно ей польстило дать уроки юному отпрыску правящей семьи.

Он увлёкся моментально. С первой их встречи. Лоуренна показалась ему необыкновенно утончённой. У неё была нежная кожа, изящная шея, трогательные ямочки возле ключицы, к которым ему хотелось прикоснуться губами. А ещё она умела смеяться, запрокинув голову, так звонко и нежно – казалось, такие звуки не способен издавать даже клавесин. Их занятия сделались регулярными. Он любил смотреть, как она играет, и с замиранием играл для неё сам. А после она позволяла ему немного такого, чего учительница не может позволить ученику.

Это была наивная незамутнённая юношеская влюблённость, которая лишала сна. Он думал, что Лоуренна страдает так же, как и он, от мысли, что им не суждено быть вместе – не позволяла разница в возрасте и разница в происхождении. Но однажды Мариабелле, которая догадалась о чувствах Максимилиана, пришлось спустить его с небес на землю. Она рассказала, что у Лоуренны имеется кавалер. До остального Макс додумался сам. Флирт с будущим Лордом был нужен музыкантке для единственной цели – вызвать ревность поклонника и простимулировать поспешить с предложением руки и сердца. Тот и поспешил. Недавно у счастливого семейства родился уже третий ребёнок.