Голод Рехи (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 23

— Где? Ты их видел? — воскликнула недовольно Лойэ, отскочив в сторону, скрываясь в густой темноте. — Нет, Рехи, мы пойдем только вперед. Ты и сам это знаешь.

Рехи некоторое время молча лежал, ощущая спиной только вывернутую наружу мягкой стороной тунику, расстеленную на камнях. На зубах неизменно поскрипывал прежний песок, а в пещере монотонно капала вода.

— Куда ты идешь? — вскоре спросил Рехи.

— К Последнему Бастиону, — чуть помедлив, ответила Лойэ, вновь приближаясь, садясь рядом. — Я хотела уйти из деревни еще с тех пор, как погиб отец. Сейчас выбора не осталось. В Бастионе есть место для всех. Так говорят. Помнишь наших соседей…

— Которые все перемерли в пути? Помню я про Бастион. Еще одна выдумка. Значит, нам не по пути. Я иду к Разрушенной Цитадели.

— Будто она реальна. Да, значит, не по пути.

— А, может быть, остаться здесь? — вновь несмело предложил Рехи. Он уже не слишком верил, что дойдет до Цитадели, да и Сумеречный с Митрием направлялись туда же. Встречать их больше не хотелось. А последние слова Сумеречного об отсутствии плана и вовсе звучали зловеще. Уж если такие, как те двое, не представляли, что делать, то куда уж Рехи. Что же за монстр такой этот Двенадцатый Проклятый? Возможно, стоило просто остаться, остановиться, стать незаметной песчинкой на фоне великих свершений.

— Остаться? Где? — снова встрепенулась Лойэ, словно дикий зверь. От нее исходила необузданная энергия, которую не сломила даже пустошь. Она вбила себе в голову не менее безумную цель скитаний, чем Рехи. Остановиться бы всем, отдохнуть.

— Ну, прямо здесь.

Он обвел взглядом пещеру. Лойэ вздохнула, потянулась к нему, запустив длинные пальцы в спутанные патлы. Рехи прикрыл глаза, стало как-то спокойно и даже уютно. На мгновение он почти поверил, что Лойэ согласится с его противоречивыми задумками. Но она с прощальной грустью ответила:

— Нет. Уже никак. Мы теперь дети урагана. Он нас снес вместе с деревней. Это ураган! — Она прижала руки к груди, к сердцу. — Он теперь внутри. Мы теперь — ветер. Чувствуешь это вечное стремление куда-то?

— Чувствую, — признавался Рехи, и собственные глупые идеи о новой деревне оставили его.

— Вот и я тоже. Мы идем только вперед.

— Но почему не в одном направлении-то?

«Мне с тобой ни к Цитадели, ни остаться нельзя. Бастион я не ищу. Как же нам удержать друг друга?» — терялся в невозможном выборе Рехи. Лойэ же, вероятно, неуклонно следовала своему неведомому плану, потому не мучилась.

— Так уж случилось.

— Я так устал… — пробормотал вскоре Рехи, Лойэ вновь ласково погладила его по голове, и с прикосновениями ее ладоней уходила щемящая тоска, забывались искореженные линии мира, наставал глухой, но сладостный покой. Время не имело значения, пока она оставалась рядом. На миг или на вечность — не так уж важно.

— Спи.

— Чтобы ты меня убила? — постепенно проваливаясь в сон, ехидно заметил Рехи. Нет-нет, он уже знал, что Лойэ простила его, вернее, решила, что они в расчете. Обидеться бы, высказать что-то. Но зачем? Слишком мало времени для взаимного непонимания. Лучше чувствовать прикосновения ладоней и легкие поцелуи на рассеченных скулах. Умела же Лойэ быть невероятно нежной, какой-то невыразимо трепетной.

— Уже не убью. Ты предал меня, я предала тебя, мы оба выжили — равновесие восстановлено.

— Стихийная ты… точно ураган.

— Ураган…

Голоса таяли и тонули, тишина застыла перезвоном капель и крошечным миром пещеры для двух скитальцев. Сначала Лойэ держала голову Рехи на своих коленях, потом свернулась рядом калачиком. В полудреме казалось, что нет места безопаснее и надежнее этой пещеры. Но за ее пределами наползал и сгущался мраком хаос…

========== Не в своем уме ==========

Вновь мерещились непонятные картины, случайные штрихи свивались в строения, мерцающие точки — в живых существ…

Замок показался знакомым, непроизвольно легко вспомнились названия растений в садах, не пугало обилие гобеленов и барельефов в прилегавших к ним галереях; статуи на фонтанах и в нишах не смотрелись уже непривычно и дико. Правда, на это раз сад показался запущенным и унылым: на дорожках шелестели пожелтевшие листья, вода в фонтанах отдавала гнильцой, по ее мутной поверхности плавали мелкие веточки, утонувшие мухи и сморщенные лепестки. Не осталось полноты богатства и радости жизни, которая шокировала в прошлый раз. Или Рехи просто привыкал к занятным непонятным снам, где он оказывался вроде и не собой. Слишком много знал, слишком легко понимал то, что никогда не видел и даже не подозревал, как выглядел мир до Падения. Но печать приближавшейся беды подсказывала, что садом просто некому заниматься.

Кажется, правители мобилизовали в регулярную армию последнего садовника и поваренка, оставив служить во дворце лишь самых немощных. «Откуда я таких слов-то нахватался? — дивился самому себе Рехи, впрочем, интересные видения заставляли махнуть на все рукой: — А… Я не я. Лучше знать, чем не знать, лишь бы не мешалось».

Так он парил, не ощущая собственного тела, по опустевшему дворцу, где скулили длинноногие мохнатые животные, которых называли собаками. Выглядели вкусно, определенно вкуснее ящеров, и даже сквозь сон Рехи неведомо как почуял теплую кровь в бьющихся жилах. Вот если бы остались они, не пришлось бы людьми питаться… Хотя… Почему не осталось никого, кроме ящеров? А вдруг тех же собак превратили просто в таких же мохнатых рептилий? По стати и размеру вполне подходили. После взгляда на хваленые «линии мира» Рехи — или другая сущность в его сознании — строил всевозможные теории. Вряд ли смутные сны показывали историю другого мира. Только где существовал дворец и город? Почему речь шла об армии? Все воспринималось априорным и бездоказательно верным, и пугали слишком сложные слова, значение которых воспринималось на уровне подсознания, как готовая картинка.

Вот так Рехи легко и определил, когда «подлетел» к просторной пустынной зале, что попал на военный совет. Вокруг длинного стола с обширными подробными картами стояло несколько человек в начищенных доспехах, плащах и мантиях. Явно некоторые принадлежали к военному сословию, другие — к жрецам, третьи — к вельможам, о чем говорили пышные бархатные камзолы всех цветов…

Цвета… Яркий свет и цвета! Рехи различал цвета! Неправильно и странно, он видел сон, где существовало такое многообразие красок, что наяву он бы в миг сошел с ума от их изобилия. Да измененное зрение жителя ночи и не восприняло бы такое ненужное разнообразие оттенков. Вот и новое открытие, вот и новая странность. Впрочем, рассматривать новых знакомых не хотелось слишком подробно, больше заинтересовало, над чем корпит совет элиты во главе с самим уже знакомым правителем.

— Королевства эльфов согласились присоединиться к нам в борьбе с вашим братом, мой король, — донесся обрывок отчета одного из советников. Он раскатал предлинный список по столу, надломив зеленую сургучную печать с гербом в виде скрещенных сабель на фоне дубового листа. Там же содержался текст, с которым немедленно ознакомился король, хмурясь по мере прочтения.

Рехи глядел искоса через плечо правителя, который не гнушался сходить с трона и склоняться вместе со всеми над картой. И, что самое удивительное, Рехи различал буквы. В реальности он бы тупо поглядел на сплетения бессмысленных черточек, напоминавших следы маленькой ящерки. Но здесь он четко уловил написанные витиеватым стилем распоряжения другого короля, согласие на посильную поддержку ресурсами и военный союз. Эльфийского короля. У Рехи перехватило дыхание, если так случается у призраков из будущего, попавших в прошлое: «Эльфов?! Эльфов? Эльфов… Но как? Мы что, сражались плечом к плечу с людоедами триста лет назад? Или они еще не были людоедами?»

Он задумался, что за всем этим изобилием вряд ли скрывалось поедание друг друга, да и старики не просто так утверждали, будто когда-то эльфы не пили кровь. Не открытие, скорее принятие сто раз повторенной правды.