Голод Рехи (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 65

— Голод — это самое страшное. От голода замерзают, — бессмысленно бормотал Рехи, прижимаясь к теплым телам — то Теллы, то Ларта. Его не интересовало чьим, лишь бы согреться. Но холод снедал его изнутри. Да еще теперь почто постоянно виделись изматывающие картины черных линий мира. Рехи не находил в этом хаосе никакого замысла или высшего испытания. Он уже ненавидел всей душой недальновидного и слишком самонадеянного Ларта, отчего лелеял надежду в скором времени напиться вдоволь желанной крови. Даже если это оказалось бы последним личным пиршеством перед съедением оголодавшими полукровками.

— Тепло… Мне нужно тепло, — вздыхал Рехи, говоря по большей части с самом собой. Ларт тоже истратил свой запас красивых речей, все больше сидел на троне, подперев кулаком лоб, и напряженно соображал, как жить дальше. Да ничего так не надумывал, не помогали ему каменья и золотые цепи. Только под конец дня сползал под трон на шкуры, а Рехи тихо падал у него в ногах. Снов больше не приходило, вообще никаких.

— Я не думал, что они будут так тупы, — тихо вздыхал Ларт. — Они не умеют даже охотиться. Только грабить.

— Есть… Я хочу есть, — бессмысленно бормотал Рехи, пытаясь впиться в шею предводителя, но тот отталкивал от себя. И изголодавшееся дикое создание теряло зачатки разума. Они оба дошли до предела, до горького исступления. Не король и не странник, просто два глупых мальчишки, которые на самом деле не умели никем править.

Наутро Рехи попытался выбраться, кинуться прочь из деревни, но так ослаб, что едва доплелся до забора, а там прислонился к камням. За границей деревни недовольно ворчали рептилии, ящеры стали еще более злобным, чем раньше: им тоже не перепадало свежей еды. Но эти твари как-то умели прокормить себя сами. На них не действовали яды.

«Правильно, сначала паразитировали на захваченной деревне эльфов, потом на деревне людей. А что теперь? Ничего не умеете, даже кочевать», — со злостью думал Рехи, упираясь лбом в валуны заграждений. На стенах неизменно сидели сторожа, но они уже никого не высматривали. В деревне нарастал неразборчивый гул, нестройные возгласы обезумившей толпы.

— Что там происходит?! — прорезал воздух отчаянный возглас. И несколько верных всадников побежали по направлению к шатру Ларта. Но едва они успели заподозрить неладное, как словно бы сонные сторожа резко вскинулись и напали на бывших товарищей со спины. Кинжалы вонзились промеж лопаток или полоснули по горлу — кому как оказалось сподручнее.

У Рехи все двоилось перед глазами. Но он четко отметил с холодной обреченностью: «Вот и началось». А подобрать слова для описания он не сумел.

— Тащите эльфа в шатер к его покровителю! — хохотнул кто-то над ухом. Рехи уже присматривался к свежим трупам, надеясь полакать из разорванных шей хоть немного свежей горячей крови. Так бы ему хватило сил на побег. Любой ценой! Но его подхватили подмышки, крепко приложив головой о забор. Он слабо дернул руками и ногами, но обвис, как кожаный ремень.

В шатре творилось что-то невообразимое. У входа лежали бездыханные тела верных стражей Ларта, которые обычно не пускали посторонних. А возле трона сам король в растерянности взирал на народ. Нескольких его всадников поставили на колени, заставляя клониться к земле. В их же ряд бросили и Рехи. Частично бывший ударный отряд примкнул к бунтовщикам. Как тогда в битве: разделились на два фланга, на два лагеря.

— Что вы делаете? Чего добиваетесь? — слабо пытался увещевать Ларт. И в тот миг Рехи отметил, насколько же жалок предводитель. Вся самоуверенность пропала, остался такой же, как и он, потерянный пустынный житель. Только с золотой короной на сальных белых патлах. Но она уже не служила залогом власти. Блеск золота гаснет под патиной, победы забываются быстро, а голод остается неизменным правителем. И если с ним удается договориться, то держится и король. Ларт проиграл в битве с господином голодом.

— Хотим свежего мяса! Мяса! — орала на разные голоса озверевшая толпа.

— У вас есть мясо! Ящеры — тоже мясо, — отвечал им Ларт, пока его верных людей связывали или пожирали. Прямо там, в шатре. Рехи стоял на коленях, прибитый к земле, и не видел толком ничего. Мир для него слился в единый рев негодования.

— Жесткие! Хотим человечины!

— Нет человечины! — восклицал Ларт, а сам пятился к трону и пытался нащупать меч. Конечно, он бы предпочел умереть в бою, а не стать чьей-нибудь закуской. Он сам научил полукровок пожирать заживо пленников, сам взрастил в них эту жестокость. И теперь боялся, страшно боялся. Рехи даже злорадствовал.

— Ты нарочно это сделал! Нарочно, чтобы мы голодали и слушались только тебя! — прорычал ему в лицо косматый разведчик. Вернее, уже командир. В битве он вел за собой второй фланг, но теперь явно рвался в первые люди. Будто бы от смены власти разрослись сады с неведомыми мясными плодами.

— Что нарочно?

— Приказал нам разрушить деревню, приказал…

— Я нарочно? Да что ты знаешь?

— Не слушай его. Он теперь здесь никто, — вдруг донесся слишком знакомый мелодичный голос. Обычно тихий, теперь он переливался нотками торжества. Через толпу воинов легкой походкой выскользнула… Телла.

— Я предупреждал! — выдохнул Рехи. Он все понял, еще когда девушка «случайно» подвела его на расправу к стражникам. И за время голода ей и остаткам прежних заговорщиков, очевидно, удалось настроить большую часть деревни против «короля». Близость к правителю отводила от нее подозрения, она вроде бы всегда маячила где-то неподалеку. Но оказалась хитрее Ларта. Но вряд ли умнее. Разве она предлагала разумное спасение от голода? Рехи сморщился: слетели все личины, он находился в деревне жестоких дураков и кровожадных дикарей. Двенадцатый через века покарал их, отняв умение размышлять, обратив в подобие зверей.

— Безумная баба! Ты не сможешь управлять ими! — воскликнул исступленно Ларт. Он попытался замахнуться на Теллу клинком, но в тот миг кто-то ударил его сзади рукоятью меча. Его оружие полетело вниз под ноги гогочущей толпы. Ларт бессильно опустился на колени, когда его ударили по ногам. Телла же скривилась и приблизилась к нему, а потом длинным пальчиком самодовольно поддела корону и медленно возложила себе на голову. Она злорадно протянула:

— «Баба», «безумная», «не смогу». Знаешь, Ларт, я слышала эти слова с рождения. Но раз за мной пошли, то не значит ли это, что твое время истекло? И твоего шута!

Она злобно уставилась на Рехи, и тогда его кинули вперед, подгоняя к Ларту. Запястья низложенного короля уже связывали тугим узлом веревки. Их потащили к столбу, удерживавшему шатер, и связали там спина к спине. Кинули на то же место, где сидел недавно вражеский лазутчик. Лучше бы Рехи ничего не узнал от него, лучше бы не пытал. Впрочем, предлог для бунта рано или поздно нашелся бы.

— Но я же… я же все для вас делал! — дрожащим голосом прошептал Ларт. Он уже ни к кому не взывал, лишь стоял на коленях, уставившись прямо перед собой. Величественный всадник погиб, даже если в этом сраженном существе еще теплилась жизнь.

«Не показывай им свою слабость!» — просил его Рехи, замечая, как переменился опальный король. Не осталось ни самоуверенности, ни смелости. Потеря власти, незамеченный заговор — это все ему только предстояло осмыслить. Да и стоит ли о чем-то думать в томительно-короткое время перед казнью? Рехи лишь раззадоривал себя яростью, чтобы не взвыть от жгучей несправедливости мироздания. Зря он отверг помощь Митрия, зря не согласился продолжать путь. Видимо, исход везде один — смерть. Но Рехи по-прежнему не принимал ее неизбежность.

— Мы съедим их на пиру в честь моей коронации! — возвестила всем Телла и устроилась на троне, закидывая ногу на ногу. Ответом ей послужил оглушительный рев полукровок.

========== Голод предательства ==========

Подогнутые ноги затекли, в лопатки сильно врезался толстый шест, на котором стоял шатер. За спиной слышалось сиплое рваное дыхание Ларта. Он глотал воздух, как утопающий. Рехи это раздражало. Еще недавно он видел бесстрашного предводителя, который посреди битвы сметал все на своем пути. Еще недавно Ларт нависал беспощадной тенью разорения над вражеской деревней. И вот он сник, когда познал предательство. Он оказался раздавлен, растоптан.