В любви случайность не случайна (СИ) - "Biffiy" - Страница 63

— Ева, — укоризненно произнесла Елизавета, — возможно, что это был несчастный случай, хотя…. Узнав, что это за девушка, можно принять и твоё предположение. — Женщина обратилась ко мне. — И всё же, Иветта, зачем такой…прекрасный карнавал?

— Чтобы запутать Мэри. Когда Ева поставила ей диагноз, я навела справки и узнала, что маньяки теряют контроль над действительностью и начинают говорить правду, когда их запутывают и…выводят из себя. А это нам и надо. В ресторане кроме нас троих будут ещё и пресса, телевидение. Вот будет здорово, если она признается.

— Я сомневаюсь. — Тут же сказала Ева. — Мэри хитрая бестия и просто так не сдастся. Ты лучше заставь её ревновать, а лишних слов не говори. Иногда взгляды, прикосновения, томные вздохи говорят гораздо больше болтливого языка, тем более Мэри может тебя узнать.

Я призадумалась, затем подошла к Максу, посмотрела на него любящим взглядом, вздохнула, чуть дотронулась пальчиком до его скулы и по шее провела им до ключицы парня. Я тут же почувствовала, как он среагировал, но и Ева «взорвалась».

— Эй, подруга, не шути…А то я не посмотрю, что ты царица и таких люлей надаю. — Она тут же встала между нами, отодвигая меня в сторону, под лёгкий смешок сестёр Смирнитских. — Вижу, что ты поняла, как надо вести себя, и тебе пора ехать в ресторан. Матвей и Мэри уже как час уехали, а ты запаздываешь.

— Пусть подождут. Матвей соскучится, а Мэри успокоится своей победой. И вот тогда появлюсь я…

Я удивилась, когда Елизавета сказала мне, что в ресторане меня будет встречать Бартоломью. Оказывается, что сёстры посвятили его во всё происходящее и во все наши с Евой выводы. Мужчина решил мне помочь и не оставлять одну.

Бартоломью встретил меня у входа в ресторан и…не узнал. Мне самой пришлось подойти к нему. Он почти минуту меня рассматривал, а потом улыбнулся.

— Вы прекрасны, Иветта. Я бы даже сказал, таинственно прекрасны. Как бы голова у Матвея не пошла кругом, а ведь рядом с ним такая опасная особа, как Мэри. Вы бы только видели, как она его обольщает. Ведёт себя с ним так, будто они только что встали со свадебного ложа. Зато как этому радуются пресса и телевидение. А я на это смотреть не могу. Но теперь пришли вы, и…я не знаю, что будет, но знайте, что я рядом и на чеку.

Я улыбнулась и мы вошли в ресторан. Бартоломью шёл рядом, изредка на меня поглядывая. Лишь мы вошли в большой круглый раз ресторана, как он остановился и указал кивком на группу людей, столпившуюся возле сцены и танцевальной площадки.

— Из-за этой прессы, я уже получил много нареканий от посетителей ресторана. — Сказал он, останавливаясь. — Они оккупировали почти треть зала и очень шумят.

— Так это хорошо. Это будет отвлекать внимание Мэри от меня и не сразу позволит ей меня узнать. Бартоломью, — я достала из своей маленькой сумочки приз-приглашение и передала ему, — идите первым и скажите им, что я уже здесь и скоро к ним подойду. Мне нужно носик припудрить. Но не уходите от них, и когда я подойду, представьте меня, как Викторию.

Он ушел, а я подошла к группе журналистов и, спрятавшись за высокого парня с тремя фотоаппаратами на шее, присмотрелась к «сладкой парочке».

Матвей был явно не в духе, но выглядел как принц. Он сидел за столом, словно статуя, и смотрел на свою мнимую невесту с явным удивлением. А Мэри была прекрасна в своём красном платье и играла на публику всеми возможными способами. Я даже удивилась, как может быть мимичным её лицо. Девушка что-то говорила, сопровождая каждое своё слово движением бровей, различными улыбками и выражением глаз. Даже руки принимали участи в этом спектакле под названием «посмотрите на меня, до чего ж я хороша».

И тут к ним подошёл Бартоломью. Матвей ожил и улыбнулся. Мужчина передал ему моё приглашение и что-то сказал. Вмиг лицо Мэри застыло. Она поправила свои волосы, лежащие на левом плече, и замолчала.

Роли за столом поменялись. Матвей оживился и стал отвечать на вопросы журналистов, а Мэри «замкнулась в себе».

— «Не женщина, а хамелеон. — Подумала я. — Интересно, как ты изменишься в лице, увидя меня».

И Мэри изменилась, когда я подошла к их столику и Бартоломью меня представил. Острый оценивающий взгляд прошёлся по моей фигуре сверху донизу, потом — обратно и остановился на моём лице. Но это всё, что я успела увидеть, потому что меня ослепили фотовспышки журналистов. Хорошо, что Матвей взял меня за руку, усадил за стол и попросил журналистов удалиться на приличное расстояние, согласившись только на то, что бы на нашем столике оставили один микрофон.

Всё это время Мэри не спускала с меня взгляда. И нежность, с которой Матвей обходился со мной, была для неё, как нож по сердцу. Её лицо кривила гримаса, а губы были сильно сжаты. Мне даже показалось, что, если бы вокруг нас не было столько людей, то она со мной расправилась бы прямо за столиком, но также мне показалось, что она меня не узнала. Ну что же, проверим.

— Виктория, — наконец заговорил Матвей, — вас просто…не узнать. Вы прекрасны и меня сразили наповал.

Я ничего не ответила, помня наставление Евы, больше молчать, и лишь слегка пожала плечиком, но это вызвало у Мэри ярость.

Она прищурилась и произнесла. — И откуда вы взялись, Виктория?

— Со дна реки. — Ответила я тихим голосом, одновременно посылая Матвею жгучий взгляд. — Этот прекрасный мужчина меня спас.

— И он не твой! — Почти прошипела Мэри, косясь на микрофон, а потом громко произнесла. — Да, он прекрасен и вам не стоит забывать, что за столиком есть ещё и я.

— Конечно, — я продолжила играть влюблённую дурочку, — я вас вижу, а также знаю, что вы ему…еще не жена, а это значит, что и у…меня есть шанс, как и у многих других девушек. Не правда ли, Матвей?

Матвей, сдержал улыбку, и утвердительно кивнул. — Виктория, вы способны на многое. Вы с таким мужеством прошли все испытания на речном празднике и честно заработали приз. У вас большое будущее, и мне хочется, что вы запомнили этот вечер.

— И он вам запомнится. — Добавила Мэри. — Милый выбери вино. Я предпочитаю красное.

— А я предпочитаю узнать ваш вкус, Матвей. — Сказала я, чуть наклоняясь к нему. — И не только к еде. Расскажите мне, как вы поняли, что встретили свою женщину, если, конечно, она у вас есть.

Матвей что-то сказал Бартоломью и посмотрел на меня, скрывая улыбку.

— У меня есть любимая женщина, Виктория. И встретились мы…очень странно. Нас познакомил мой брат. Он мне сказал, что эта девушка способна удивлять, и…очень опасна. При одном взгляде на неё, я могу потерять разум.

— И как… потеряли?

— Да. Матвей без ума от меня. — Ответила за него Мэри. — Он даже ночью во сне твердит моё имя. Вы, Виктория, наверное, просто не знаете, что такое настоящая любовь, но мы вам её покажем. — Мэри положила свою ладонь на ладонь Матвея и повернула лицо к группе журналистов, которые не упустили этот момент, и запечатлели его во всех мелочах и ракурсах.

Я смотрела на эту девушку, и мне было её жалко. Неужели она так неосознанно может врать самой себе, придумывая то, чего нет. Неужели её мир такой нереальный, что можно посочувствовать? Но тут я вспомнила две жертвы её нереального мира и… тут же придушила жалость к ней в своём сердце.

— Виктория, — вновь заговорила Мэри, повернувшись ко мне, — не старайтесь соблазнять моего жениха. Вы здесь только потому, что выиграли приз и…не более того. В обычное время мы бы вас, такую обычную девушку, к себе даже не подпустили.

— А давайте это проверим? — Предложила я и посмотрела на Матвея. — Говорят, что можно соблазнить мужчину, у которого есть жена. Можно соблазнить мужчину, у которого есть любовница, но нельзя соблазнить мужчину, у которого есть любимая женщина.

— Очень интересно. — Тут же подхватил он эту инициативу и даже подмигнул мне. — Говорите, Виктория, — вы меня заинтриговали.

Я опять поводила плечиком, поиграла глазками, улыбнулась, короче говоря «накалила нервы» Мэри до предела и произнесла. — Вы только что сказали, что у вас есть…любимая женщина, а это означает, что она должна знать о вас…практически всё.