Знамена из Пепла (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 18

«Ну конечно! — вспомнил Феранор. — Это тот самый сафуад, приходивший с орком!»

— От брата моего отца,— продолжал Митр, не обращая внимания на полетевший по рядам эльдаров шелестящий шёпот.— Я знаю, что вы направляетесь в Аль-Амал. Это дальняя и опасная дорога. Мне приказано сопровождать вас и следить, чтобы никто не чинил препятствий в пути. С именем Алуита и во славу Его!

***

Эльдары и люди, не смешиваясь, ехали двумя колоннами на Запад по утоптанной до каменной тверди дороге. Вокруг теснились невысокие горы, заросшие пальмами и кустарником, виноградные плантации и белые квадратные домики с узкими окнами. Солнце нещадно пекло. Феранор обливался потом в доспехах и со смешанными чувствами посматривал на небо. Лаккэнан часто и тяжко вздыхал и прикладывался к фляге.

— Вы зря мучаете себя лишней бронёй, — шахский племянник выровнял аллюр своего коня так чтобы ехать рядом с Феранором.— Мы сейчас на обжитых землях.

Сами атраванцы, к слову, ехали в одних синих рубахах, оставив из доспехов обмотанные тканью шлемы и широкие пояса с большими, до половины живота, круглыми пряжками.

— Перед тобой — ревнители,— серьёзно проговорил Феранор, качнув головой в сторону уныло тащившихся улан.— Они способны биться хоть целый день в любую погоду. Что им простое солнце?

— Обмотайте шлемы, как мы,— не отставал человек.— Иначе скоро они раскалятся как печи.

Феранор ограничился неразборчивым бурчанием. Шлем и правда припекал, но ему казалось унизительным следовать указаниям какого-то варвара вдвое младше него.

К полудню они добрались до переправы через небольшую мутную речку. Эльдары переправлялись через неё вброд, презрительно игнорируя мост. Вода частично смыла пот и охладила доспехи. По примеру Феранора уланы намочили в ней подшлемники.

На ночь путники остановились разбив лагерь на одном из курганов. Развели костры, но горячего не готовили, ограничив ужин лепёшками, вяленым мясом и разбавленным вином.

Феранор сидел перед костром, лениво попыхивая трубкой. К курению порошка из болотных трав он пристрастился лет двадцать назад, побывав в Турл-Титле. Возили порошок издалека и удовольствием он был не дешёвым.

Шорох шагов предупредил, что он теперь не один. С другой стороны костра уселся атраванский командир Митр ас’Саир и-как-то-его-там-ещё.

С минуту они молча разглядывали друг-друга сквозь пламя.

— Ты похож на дышащего огнём ифрита,— наконец поделился впечатлением Митр.

Феранор выпустил клуб дыма из носа.

— Кто такой ифрит?

— Существо из огня и камня. Джинн Бездны!

— Кто такой джинн?

— Э-э-э… не важно. Хочу с тобой поговорить, Феран-ока. Здесь и сейчас, вдали от Шагристана и лишних ушей.

— Говори,— Феранор заинтересовался, выпустил обкусанный медный мундштук.

— Для начала я кое-что верну,— Митр полез за ворот рубахи.— Чтобы ты понял, что я не враг тебе.

Феранор поймал брошенный через костёр узкий продолговатый предмет, оказавшийся эльдарским кинжалом. Сердце его встревоженно застучало. Он с трудом оторвал от клинка взгляд, поднял глаза, увидев, что шахский племянник внимательно следит за его реакцией.

— Уно эт Усколизэ,— процитировал Митр надпись на рукояти.— «Победа в Отваге». Достойные слова. Ты потерял его в серных банях, а один из моих людей нашёл.

Мысленно Феранор крепко отругал себя за беспечность. Сделал глубокий вдох. Спросил, почти совладав с эмоциями.

— Как ты узнал?

— Я увидел у тебя пустые ножны, ещё тогда, в посольстве. До этого я заметил, что ты прихрамывал когда спускался по лестнице, хоть ты и пытался это скрыть.

Феранор ещё раз мысленно выругался, на этот раз на наблюдательность Митра. Он присосался к трубке, сделав одну большую затяжку. Выдохнул, скрыв себя в облаке дыма.

— И что теперь?

— Ничего. Глышак ничего не знает. За отказ от мести шах заплатил ему золотом. Ты обошёлся дяде в девять талантов.

— За что такая щедрость?

— Алуиту угодны храбрецы! — коротко рассмеялся Митр.

«Это выходит я теперь должник?! — подумал Феранор.— О, Таэ! За что ты караешь меня?! Но...— тут же успокоил он себя.— Вряд ли люди сделали это по доброте душевной. Наверняка здесь имел место какой-то политический расчёт».

Он выбил пепел из трубки, продул мундштук, спрятал её в карман. Посмотрел на человека внимательно и серьёзно.

«Всё дело в подарках,— решил он.— Щедрость даров превысила все издержки. Вот шах и не захотел портить отношения с Алтаниэль из-за девяти грязных диких орков. Но как бы то ни было...»

— Я это не забуду.

***

По мере продвижения к пустыне, каменистая земля с рощами и густыми кустарниками начала всё больше уступать песку и кактусам. Кони эльдаров фыркали и храпели, выражая недовольство переменами.

Через десять дней отряд добрался до первого поворотного пункта на своём пути — до города Шандаары. Даже по атраванским меркам город был крупным. Он находился на пересечении двух дорог, окружённый кольцом оазисов и возделанных полей, пронизанных сетью оросительных каналов. Под защитой стен теснилось множество низеньких домишек и небольших храмов. Они увидели Шандаару в тот час, когда с тонких храмовых башенках разносился призыв на молитву.

В сам город нужды заходить не было. Перед самыми стенами было несколько караван-сараев, при них стойла и загон для животных, большой рынок и десяток приличных духанов для путешественников. Для постоя было выбрано место между двумя лагерями караванщиков и недалеко от духана. Вокруг было полно повозок, волов и верблюдов между которых шатались слуги и вооружённая охрана.

Митр воткнул в землю четыре копья, определив ими границы лагеря. Хотя торговцы, едва разглядев сине-жёлтые плащи и оружие, сами предпочли держаться от сафуадов подальше. На эльдаров смотрели с любопытством.

В Шандааре планировалось пробыть четыре дня. Было необходимо запастись водой и провизией для пустыни, купить крепких выносливых рабов — разбирать камни, копать песок и носить тяжести.

— Ещё надо найти проводника, знающего дорогу к Аль-Амалю. И возможно, нам придётся оставить лошадей и пересесть на верблюдов,— добавил Митр, чем совершил политическую ошибку.

— На этих мерзких вонючих горбунов? — ужаснулся Лаккэнан всю дорогу стремившийся держаться подальше от шахских воинов.— Никогда!

Раздались нестройные крики в его поддержку. Агаолайт в отвращении сплюнул на камни под ногами.

— Этих тварей сделал для орков Катмэ! — заявил он. — Я лучше пойду пешком чем сяду на них.

— Наши кони — наши товарищи. Мы их не бросим.

— Змеиный яд! — воскликнул Митр.— Упрямые дети ослицы! Верблюд может довольствоваться глотком воды и сухой колючкой, а коням придётся брать дополнительную воду и зерно. Кто всё это потащит?!

— Вы, люди, можете ехать дальше на этих уродцах,— подвёл итог Феранор. — Я своего жеребца не брошу.

— Ах, берите кого хотите! Но без верблюдов нам не обойтись.

Этим же днём они посетили рынок за стенами.

Помимо скота, тканей, масел и других товаров за которые жадноватые торговцы не хотели платить пошлину ввозя в город, там продавались сотни людей различных цветов кожи. Связанные одной верёвкой, забитые в колодки, они понуро сидели прямо на голой земле. Отдельно держали красивых женщин и невольников владеющих каким-нибудь ремеслом. Этих не связывали, держали под грубым навесом из пальмовых листьев и каждый час им давали воды.

Проходя по рядам они видели высоких светловолосых уроженцев земель, лежащих к Северу за горами и узкоглазых островитян с Юга, на чьей родине произрастал любимый Феранором болотник. Было несколько орков в ободранной одежде, злых и со следами свежих побоев. Было много чернокожих невольников державшихся отдельными группами. Одних Феранор интуитивно опознал как шенази. Они сидели с не шевелясь с полной отрешённостью на лицах, даже не пытаясь прогнать лезущих в глаза наглых мух. Вторая группа чернокожих вела себя более агрессивно, зыркала по сторонам выпученными глазами, скалила подпиленные под углом зубы и шипела будто ядовитые змеи. Поджарые тела их увивали канаты мышц, шкуру покрывало множество шрамов полученных как на охоте так и во время неведомых ритуалов. Феранор обратил внимание, что некоторые по форме поразительно напоминают пауков или ящериц.