Знамена из Пепла (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 22

***

Второй раз остановились они только на закате, выбрав для отдыха узкую ложбину меж двух змеящихся дюн. Это место было защищено от ветра и здесь легко было охранять сбившихся в кучу пленников. Им ослабили цепи, дали воды и сухарей. Воду Феранор с жадностью выпил, а от еды презрительно отказался, хотя голод выворачивал кишки на изнанку.

— Решить уморить ты голод?— поинтересовался Омидан.— Завтра ты умереть, алялат. Голодный не идти по пустыня.

Феранор ничего не ответил. Уснул, едва упав на песок. И проснулся, казалось в ту же минуту.

Упавший ночью мороз, казался в таком месте чем-то противоестественным. Ведь всего несколько часов назад они брели словно по раскалённой сковороде, Феранору было дурно от жары и пекущего солнца. Теперь он лежал скрюченным как зародыш, прижав колени к груди, обхватив их руками, выдыхая белые облачка пара. Рядом такой же скрюченный спал Бальфур.

Он попытался повернуться, увидел чёрно-синее небо с яркими гирляндами созвездий. Опознал знакомые ковши Малой и Большой Медведиц, Небесного Креста, увидел маленькую, но яркую звёздочку называемую эльдарами Хайлаэнэ. Услышал треск костра и приглушённый разговор охранников у него.

Он попытался встать, мышцы отозвались болью. Не сдаваясь, Феранор стал их разминать постепенно — сначала вытянул одну ногу, потом вторую, потом разогнул спину и напряг руки, попробовал приподняться…

Чей-то оглушительный свист пронзил ночь, всполошив коней и верблюдов. Встревожено вскочили надсмотрщики и шандаарские стражи. В следующую минуту воздух наполнил отлично знакомый Феранору низкий рассерженный гул пущенных стрел, крики боли и ярости, стук копыт, ржание коней и звон оружия. Загребая пригоршни песка, в ложбину скатился труп в дешёвых ламмелярах. Проснулись, испуганно заголосили пленники, разбуженные лязгом и визгом. Бородатый сосед Феранора справа вскочил. Вскочил и тут же упал, поймав случайную стрелу. Попытался вскочить Бальфур — Феранор словил его за пояс, рывком повалил обратно. Взрывая песок копытами, над ними стремглав пронеслось лошадиное брюхо.

— Делай как я,— приказал он.

Вжимаясь в песок, волоча за собой на цепи труп, эльдары поползли к раскинувшему руки телу шандаарца. На мёртвом лице застыло удивление, широко раскрытые глаза уставились в небо, из горла торчит обломанное древко стрелы. Феранор перевернул его, вынул из ножен кривой меч, подтянул к себе Бородатого. Не вставая, несколькими точными ударами отсёк его голову, разрубил деревянный ошейник. Бальфур зажмурился, когда несколько кровавых капель упали ему на лицо.

— Тащи!

Быстро перебирая руками, эльдары вытянули цепь сквозь кольца в ошейниках. Феранор мельком глянул в сторону костров. От них, всего в тридцати шагах кипел бой. Уцелевшие стражи пытались собраться и дать отпор. Меж ними неясными тенями метались всадники, кололи, секли, топтали упавших копытами. Стреноженные кони, оставленные без присмотра, неуклюже ковыляли прочь.

— За мной.

Они снова поползли, замерли, вжались в песок когда мимо надсадно дыша пробежал кто-то из караванщиков. Следом проносилась тёмная тень, обдав затаившихся эльдаров песком и запахом лошадиного пота. Свист сабли, хрупающий треск, короткий вскрик…

Бальфур толкнул Феранора в бок, показал на что-то впереди.

Кьялин! Не они одни решили сбежать под шумок драки. Облюбованного Феранором коня пытался оседлать знакомый надсмотрщик. Его гладкая лысина отбрасывала лунные блики, заметные как свет маяка в ясную ночь.

Феранор вскочил, выпрямился во весь рост, рискуя получить стрелу в спину. Белая кожа, с которой ничего не могло поделать солнце, выдавала его даже в кромешной темноте. Забыв обо всём, он ринулся к Лысому, но тем уже заинтересовался один из нападающих. С высоким гортанным криком он развернул коня, устремился в атаку. Перед разбойником выросла фигура в остроконечном шлеме. Феранор не видел, что произошло, но конь налётчика споткнулся и полетел кувырком. Каким-то чудом тот успел соскочить с седла и отпрыгнуть от агонизирующей лошади. Враги схватились в рукопашной. Феранор и Бальфур стали обходить их с боков.

Время будто замедлило свой бег. Феранор видел всё будто во сне. Лысый громила трясёт поводьями, неумело пытаясь развернуть коня, Бальфур бежит на него, раскручивая над головой цепь — единственное своё оружие. Взлетает, крутясь, кривой меч шандаарца, выбитый саблей разбойника. За разбойником медленно поднимается сутулая фигура, раньше почти не различимая на фоне песка из-за золотого халата. На спине алеет косой порез, по плечам рассыпаются длинные черные косицы, дразнящее звенят множество золотых цепей и браслетов. Намотав конец хлыста на кулак, он быстро накинул получившуюся удавку разбойнику на шею. Тот захрипел, выпустил саблю, судорожно царапая пальцами шею, но не сдался, откинулся спиной на душителя, двинув стражника обеими ногами. Феранор резко изменил направление бега.

— Омидан!

Бедин обернулся. Увидел. Широкий рот скривился в испуге, но не издал ни звука. Меч с глухим хрустом отделил лохматую голову от завешанной амулетами шеи. Ударивший из обрубка кровавый фонтан окатил Феранора, песок и перекатившегося через плечо разбойника.

В стороне заржала лошадь. Бальфур захлестнул цепью пытавшегося удрать Лысого и теперь стягивал его с коня. Обезоруженный страж скулил, карабкаясь по осыпающемуся склону дюны. Из тьмы выскочил громадный всадник, щёлкнула тетива. Не добравшись до верха шандаарец коротко вскрикнул и повалился ничком.

Несколько конных разбойников приближались со стороны лагеря. Ещё трое вылетели из-за дюны, осадили коней. В мгновение ока эльдары оказались в окружении десятка людей одетых во что попало. Но почти у каждого из них были луки с наложенной стрелой. Под их прицелом Бальфур поднялся, отпустил недодушенного надсмотрщика. Тот не спешил вставать, а смотрел на бандитов с бледным лицом. Феранор медленно опустил меч, выжидательно посмотрел на того кому спас жизнь. Должна же у людей быть хоть кроха благодарности?

Разбойник не спеша и с достоинством отряхнулся, подобрал саблю. Он был из бединов или бала, невысокого роста, узок в плечах и худ. Чешуйчатый панцирь закрывал его торс, оставляя открытыми сильные жилистые руки с белыми отметинами шрамов. Лицо с полными губами, вздёрнутым носом, почти полностью отсутствующими бровями и причудливыми татуировками на впалых щеках. Короткий плащ из шерсти сдвинут так чтоб не мешать в драке. На голове круглый шлем, обвязанный платком так, чтобы его края закрывали шею и уши. Он шагнул вперёд и неожиданно сходу залепил Феранору в челюсть.

— Не смей смотреть мне в глаза, алялат!

— Катмэ! — капитан схватился за челюсть, удивлённо тараща глаза.

Голос у разбойника был высокий надсадный и совершенно точно женский, но удивило Феранора не это, а то, что говорил он (точнее она) на диалекте эльдаров Риенлисета. Совпадение?!

Но нет, она не могла быть той прокажённой из Шандаары. Та была не такой хриплой, а эта будто всю жизнь выкрикивала строевые команды.

На всякий случай Феранор махнул рукой Бальфуру, чтобы тот не наделал глупостей.

— Я спас тебе жизнь, людинка!

Новая зуботычина. Слева.

— Я Сагмира! Я — Чёрный ястреб! Я не нуждалась ни в чьей помощи!

Сморщила нос, бросив что-то на атраванском своим бандитам. Те загоготали. Остриё разбойничьей сабли возникло у Феранора под носом.

— Хочу чтобы ты знал. Я приняла его за мертвеца. Он застал меня врасплох своим нападением, но только и всего. Я легко справилась бы с ними со всеми сама. А теперь брось меч, или разделишь участь торговцев.

***

Снова плен, но на этот раз куда более комфортный. Руки эльдаров связаны, но сами они ехали на лошадях, а не пылили пешком как раньше. Ещё их накормили. Грубой варварской пищей, но это была еда, а не отбросы. И теперь их везли на Северо-восток.

Феранору и Бальфуру достались почётные места сразу за атаманшей. Феранор думал о Талиан и о своём будущем. О том, каким оно могло быть не послушай он Митра. Бальфур угрюмо молчал, иногда тяжело вздыхал. Наверное, вспоминал расправу над уцелевшими стражниками и слугами Омидана. Их вкопали в песок по шею в ста шагах от бывшей стоянки. Сперва он принял это за милость — при крупном везении их мог обнаружить проходящий караван, но потом, когда разбойники бросили рядом несколько трупов, всё понял. Феранор тоже понял. Услышав над головой хлопанье крыльев, он с чёрным сердцем пожелал им дожить до следующего дня, когда к падальщикам присоединятся солнце и жажда.