Love Is A Rebellious Bird (ЛП) - "100percentsassy" - Страница 92

***

У Луи точно была причина, чтобы подняться наверх, он знал это наверняка. У него был конкретный план, когда он вышел из гостиной и взобрался сюда по лестнице, но теперь он стоял посреди коридора, приложив руку ко лбу, отчаянно пытаясь вспомнить, что же он хотел сделать. Луи разочарованно проворчал, потому что ему не удалось мысленно восстановить цепочку событий, и он уже был готов признать своё поражение и спуститься вниз, в надежде, что физическая нагрузка восстановит его память, когда услышал голос Гарри.

— Лу? — крикнул тот. — Это ты?

Луи побрёл в сторону кабинета Гарри и просунул голову в приоткрытую дверь.

— Да.

Гарри засмеялся, откидываясь на спинку своего кожаного допотопного кресла.

— Что ты там делаешь? Я слышал, как ты ворчал. Что-то случилось?

Луи вздохнул, уже полностью открывая дверь, и зашёл в комнату.

— Да, я просто не могу вспомнить, зачем я поднялся сюда…

Гарри снова усмехнулся.

— Ох, провалы в памяти, да?

Луи тихо отрицательно захрипел.

— Такое случается с людьми всех возрастов, Гарольд!

Гарри только улыбнулся в ответ, явно не будучи убеждённым. Он пожал плечами, пытаясь оставаться невозмутимым.

— Что ж, если ты оказался здесь…

— Если я оказался здесь?.. — повторил Луи, борясь с собственной улыбкой. Он знал, что будет дальше.

— Не хочешь встать позади меня? — спросил Гарри, ухмыляясь, как ему казалось, достаточно убедительно. Пытаясь намекнуть, чего именно он хочет, он слегка покачал головой таким образом, что его волосы упали ему на лицо.

— Ты неисправим, — сказал Луи, ласково закатывая глаза. — Я не буду делать тебе массаж головы, Стайлс.

— Стайлс-Томлинсон, — поправил его Гарри, зная, что Луи ждал этого. — Ну давай же, пожалуйста, я весь день смотрел на эти проклятые ноты, моя голова раскалывается…

Он слегка надулся, и хотя Луи знал, что даже после почти двадцати лет, проведённых вместе, Гарри думал, что он отточил своё мастерство, чтобы заставить Луи уступить… он был чертовски прав, потому что тот собирался сделать именно это в любом случае.

Он бросил быстрый взгляд на свои часы.

— Хорошо, но только пять минут, — сказал он, строго смотря на Гарри. — И ни один из твоих запросов…

Гарри выглядел как сама невинность, как будто он совершенно не понимал, о чём говорил Луи, будто это не он начинает почти стонать: «Надави пальцами здесь! Надави пальцами здесь!» или: «Можешь помассировать мою шею тоже? Вот там, именно там, да, нет… да. Ох. Да! Да! Здесь. Сильнее, пожалуйста, сильнее! Идеально!» через секунду после того, как руки Луи касаются его волос.

— Десять минут? — произнёс Гарри, смотря на Луи из-под ресниц, глазами полными надежды.

Луи не смог удержаться от смешка.

— Ох, ладно. Боже, Хазза, ты ещё хуже, чем Фрэнси и Микки.

Гарри засмеялся тоже. Фрэнсис и Микки всегда пытались выпросить дополнительные пятнадцать минут FIFA перед сном. Луи в свою очередь безусловно всегда был лёгкой добычей в этом плане.

— Люблю тебя, — пробормотал Гарри, закрыв глаза и откинул голову назад так, что его затылок коснулся живота Луи. Напряжённое выражение лица сменилось на блаженное, как только Луи прикоснулся к его голове. — Лучшие руки.

— Да, да, — кивнул Луи. Он улыбнулся, нежно оттягивая кудри своего мужа, после чего принялся нежно массировать кожу головы круговыми движениями. Гарри вздохнул с наслаждением, почти тая в своём кресле.

— Над чем ты работаешь? — поинтересовался Луи, заглядывая ему через плечо и указывая на партитуру, расположенную перед ним.

— Прямо сейчас над Холстом, — ласково объяснил Гарри. — Пытаюсь подготовить мою программу для Open Air.

Луи промычал в ответ, целуя Гарри в макушку, сочувствуя ему из-за количества его работы и вдыхая слабый, но хорошо знакомый аромат сирени и цитрусовых. Каждый год в конце мая ЛСО устраивали бесплатный концерт на Трафальгарской площади, и в последние несколько лет Гарри участвовал в нём в качестве дирижёра. Он всегда уделял достаточное внимание поиску надлежащих пьес, которые были бы интересны в исполнении, нравились слушателям и хорошо звучали вне стен акустического зала.

Луи почувствовал прилив гордости, размышляя о том, как эффектно смотрелся Гарри, ведя оркестр, пока естественное мерцание вечера опускалось на город, а его прекрасные волосы развевались на ветру. Возможно, он целовал его немного дольше чем следовало, после их выступления в прошлом году, слишком смущая своих детей.

— Так или иначе где наши дети сейчас? — спросил Гарри, будто читая мысли своего мужа.

— Ну, тебе повезло, что я хорошо присматриваю за ними. Я полагаю, один из нас должен делать это, — поддразнил его Луи. Он провёл пальцами по тёмным волосам Гарри несколько раз, наслаждаясь мягкостью шелковистых кудрей, и улыбнулся попадающимся седым волоскам, переливающимся на свету. — Наша старшая дочь сейчас на работе…

— Это я знаю, — пробормотал Гарри, слегка простонав, когда Луи снова потянул его за волосы.

— Фрэнсис и Микки на заднем дворе, дурачатся с теми странными детьми, которые живут через три дома от нас, — продолжил он.

— Омерники, — подсказал Гарри, его глаза всё ещё были закрыты.

— Именно. А Мира у Хоранов, играет с Патриком, — закончил Луи, резко убирая одну руку из волос Гарри и поднимая её в триумфальном жесте вверх. — Вот! Да! Я вспомнил, зачем я оказался здесь! Найл сказал, что он может глянуть мою новую пьесу и сделать пару пометок. Я собирался завезти ему её, когда буду забирать Миру.

Он уже хотел уйти, когда Гарри резко схватил его за запястье, широко раскрыв глаза.

— Не-ет, — проскулил он. — Ты не можешь уйти. Ты должен был предупредить меня за две минуты, прежде чем ты остановишься. Таковы правила. Ты знаешь это.

Луи раздражённо вздохнул, по-прежнему улыбаясь.

— Мне жаль, — сказал Гарри, явно ни о чём не сожалея, — но так принято. Не я устанавливаю правила.

Теперь Луи открыто смеялся.

— Именно ты это и делаешь.

Гарри тихо засмеялся вместе с ним, вновь трепетно прикрывая глаза. Ямочки на его щеках были слишком выраженными из-за широкой улыбки, а на лице отражалось счастье. Луи закатил глаза от любви, которая распространялась по всему телу при виде Гарри. Как будто он когда-нибудь мог перечить ему.

— Ладно, но считай это официальным двухминутным предупреждением, ясно? — сказал Луи, пытаясь звучать грозно, снова располагаясь позади мужа и нежно проводя пальцами по его бровям. — Ты будешь должен мне…

— Да? — самодовольно произнёс Гарри. Он расплылся в дерзкой улыбке, заводя руку за спину, чтобы нежно сжать задницу Луи, скрытую под домашними штанами. — Теперь мы клянчим сексуальные услуги, неужели?

Луи хихикнул, хлопая по руке Гарри и пожимая плечами.

— Я бы не отказался…

Гарри двусмысленно поднял брови под подушечками пальцев Луи, и это было настолько смехотворно и привлекательно одновременно, что Луи не мог удержаться, поворачивая Гарри к себе лицом и целуя в губы.

Гарри рассмеялся в поцелуй, будучи слегка удивлённым такому порыву, и развернулся вместе с креслом, чтобы усадить Луи себе на колени и поцеловать его надлежащим образом. «Вот теперь это двухминутное предупреждение», — пронеслось у него в голове.

— О боже! Мои глаза!

Гарри и Луи отстранились друг от друга, услышав удаляющийся голос их тринадцатилетней дочери в коридоре. Они прижались друг к другу лбами, хихикая.

— Ух, как грубо. Я слышу ваш смех, если вы не в курсе! — заныла Фрэнсис из-за двери. Луи мог только представить, как девочка возмущённо закрывала ладошками своё пылающее красное лицо.

Он изогнул бровь, смотря на Гарри, по-прежнему сидя у него на коленях.

— Что ты хотела, Фрэнси? — спросил он, плохо скрывая своё веселье от её дискомфорта.

Она застонала.

— О боже, вы такие бессовестные, — она несколько раз пнула дверь ногой, чтобы выразить своё раздражение, после чего смиренно продолжила: — Я просто хотела спросить у папы, что у нас на обед…