Сталкер (ЛП) - Уайлд Кларисса - Страница 25

— Хорошо. Давай так и оставим, — отвечаю с улыбкой.

— Ты знаешь, я никогда не хотела тебя ненавидеть, но сейчас ты преуспеваешь. Хорошая работа, — усмехается она.

— Роль плохиша мне подходит больше, сладкие щечки. Это делает меня мной. — Я вынимаю из кармана сигарету и подкуриваю ее. — Ты не против, если я покурю здесь, не так ли?

Она морщится, но не отвечает. Сука.

Так было не всегда. Когда-то было время, когда я считал, что она мне нравится. Черт, я даже думал, что очень нравился ей. Черт, каким же я был идиотом, поверив женщине вроде нее.

— Тебе это еще аукнется, — говорит Ванесса, дергая прутья, словно они могут ослабнуть. Они не сдвинутся с места. Я очень тщательно и лично их проверил.

— Просто смотри. — Я делаю столь желанную тягу.

— Как только они поймут, что Пейдж пропала, ее семья начнет ее искать, — говорит Ванесса. — И сначала они направят полицию в мой дом.

Хохочу и подхожу к ее клетке, затягиваясь еще раз. На этот раз она не пятится, а держится за решетку, словно думает, что сейчас сможет выиграть. Похоже, она не понимает, что уже проиграла в момент, когда предала меня.

— Ты правда думаешь, что у нее есть семья? Ты когда-нибудь спрашивала?

— Ну… — она сглатывает. — А у кого ее нет?

Я улыбаюсь.

— У нее нет никого, кроме нее самой. А теперь у нее и этого нет.

Обожаю взгляд на ее лице, эти большие глаза, полные шока. Выдуваю дым в лицо Ванессы, заставляя ее закашляться.

Ванессе не нужно знать, что девушка все еще жива, хоть и брошена связанная в шкафу. Единственная причина, по которой я не убил девушку, в том, что Ванесса обещала без возражений сделать все, что я захочу. Так намного легче воплотить месть. Ну, а может быть, я пожалел девушку. Или нет. Я просто человек своего слова. Честь означает для меня многое, что также является причиной того, что я могу трахнуть Ванессу так, что она забудет, как ее зовут, потому что у нее чести нет.

Честь ни черта для нее не значит, поэтому сама девушка не значит ни черта для меня.

Как и все остальные в этом мире.

Меня ничем не пронять. Ничем.

Я не позволяю никому подойти ближе, и не позволяю себе чувствовать то, что она пытается заставить меня почувствовать своими крокодильими слезами. Я не поддаюсь эмоциям. Убийца без угрызений совести.

И все из-за нее.

Женщины... их хорошо лишь ломать.

Бросаю сигарету на пол и растаптываю ее.

— Итак... тебе тут удобно? — спрашиваю я, дразня.

— Нормально, — отвечает она. Кратко и колко, как раз, как мне нравится.

— Ты не выглядишь нормально.

— Да, вот что происходит, когда сталкер запирает тебя и убивает твоих любовников.

— А кто сказал, что я убил их обоих? Я не знаю, что случилось с Артуром.

— И тебе дважды насрать на то, чтобы выяснить, — добавляет она.

— И не поспоришь, — подмигиваю я. — Мне есть, чем заняться, извини.

— Дразнить и использовать меня. Вау, столько дел, — она делает вид, что зевает и продолжает смотреть на меня. — Скажи мне... ты получаешь наслаждение от убийства людей?

— На самом деле, да, получаю, — улыбаюсь я.

— Забавно, потому что я не таким тебя помню.

— Значит, ты ничего не помнишь, — отвечаю я, постукивая по клетке, чтобы подразнить ее. — Я всегда был жестоким придурком.

— Это я помню.

Смотрю на нее через прутья.

— Вот, что получаешь, общаясь с такими людьми, как ты.

Внезапно и она стучит по клетке.

— Это твоя вина в том, что ты стал убийцей. Не моя.

— О, да неужели? Последний раз, когда я проверял, я был не единственным убийцей в этом доме.

— Не смей снова обвинять меня.

Прищуриваюсь, хватаясь за прутья, пристально глядя ей в глаза.

— Ты знаешь, что это гребаная правда. Ты такая же убийца, как и я. По тебе, может, и не скажешь, но ты прогнила до самой сердцевины. — Я указываю себе на грудь для акцента. — Как червивое яблоко.

— Почему их нужно было убивать? Зачем?

— Кого? Твоих любовников? — произношу я, немного посмеиваясь. — Можно подумать, ты не хотела, чтобы они умерли, — рычу я. — Не надо. Мне. Лгать.

— Все дело в деньгах?

— Убийство Филиппа — да, хотя ты, вероятно, мне не поверишь, — говорю я, начиная расхаживать по комнате, задаваясь вопросом, что мне делать сейчас, когда она моя. Возможности бесконечны, но креативности у меня маловато.

— А Артур?

— Он мешал. Ему не повезло.

Сажусь на стул в углу и смотрю, как она разваливается. Мне нравится этот разговор. Он приближает ее к безумию с каждым произносимым мною словом.

Ванесса сглатывает.

— Для тебя это так легко, не так ли?

— Для тебя тоже, вот только я не вру сам себе. А ты врешь, — говорю я.

Она кривится, и я могу сказать, что она прикусывает щеки, чтобы сдержаться и не обложить меня матом. Хорошо. Она начинает понимать, что происходит, когда она меня злит.

— Артур был невиновен. Его не нужно было втягивать в это.

— Ты сама втянула его, когда поцеловала. Это было отвратительно. — Ее глаза расширяются, поэтому я добавляю: — Да, я видел все... все, что ты делала. — Я вожу пальцем по кругу в воздухе. — В его доме.

— Ты шпионил за нами, — говорит она.

— Ты собиралась рассказать полиции обо мне. Конечно, я шпионил за вами, — отвечаю я, сплетая пальцы.

Она откидывается назад и поднимает бровь.

— А как насчет этого? Ты завидовал ему, поэтому сейчас решил отомстить.

Прищуриваю глаза и стискиваю зубы от разочарования. Как она смеет предполагать подобное? Ебаная самовлюбленная сука.

— Я знаю, что это правда, — утверждает она.

— Заткнись! — я кричу, срываясь со своего места.

— С ума сходишь, Никс?

Вскидываю голову, ярость растекается по моим венам.

— Как ты меня назвала?

— Никс... Прикольное прозвище, тебе не кажется?

Я бегу к ней, рыча, заставляя ее забиться в угол, когда дергаю решетку.

— Это имя не для тебя.

— О, а для кого? — спрашивает она, улыбаясь так злобно, что мне хочется залезть к ней и трахнуть эти губы, пока она не сможет больше улыбаться.

— Люди, которым я могу доверять, — усмехаюсь я. — А ты в их число не входишь.

— Говорит парень, который причиняет боль ни в чем не повинным людям.

— Ты тоже не святая, красотка, — шиплю я.

— Не я втянула Артура или Пейдж, — говорит она, наклоняясь вперед и хватаясь за прутья, чтобы подразнить меня.

— Артур сам себя втянул.

— То, что я живу с ним, не значит, что он часть этого дерьма.

— Артур угрожал моей собственности, поэтому мне пришлось избавиться от него.

— Собственности? — поправляет она.

Я просовываю руку в клетку и хватаю ее за горло.

— Ты. Принадлежишь. Мне.

— То, что ты удерживаешь меня в клетке, не делает меня твоей, — говорит она, кашляя.

— Теперь я владею тобой. Я могу делать все, что хочу, — шиплю я, отпуская ее.

— Принадлежать кому-то означает любить его, — говорит она.

Я наклоняюсь, ухмыляясь.

— Когда-то ты любила меня. Я могу заставить тебя сделать это снова.

— Помечтай... — бросает Ванесса, качая головой. — Начнем с того, что я никогда тебя не любила.

Ухмылка на ее лице пробуждает во мне желание перерезать ей горло. Я ударяю по прутьям, чтобы напугать ее.

— Я не верю тебе.

— Верь во что хочешь.

К чертям ее. Она пытается залезть мне под кожу, но я не позволю ей.

Встаю и шагаю, сосредотачиваясь на том, что ненавижу ее до смерти, вместо того, чтобы обратить внимание на ее попытки посмеяться надо мной и заставить меня положить конец ее страданиям раньше.

— Можно подумать, я когда-либо смогу полюбить такого монстра, каким ты сейчас стал, — бормочет она.

Чем больше она говорит, тем глубже врезается в мою кожу.

Блядь!

Я поднимаю стул и бросаю его в стену, заставляя ее отползти обратно в угол.

— Хочешь разозлить меня? Потому что я, черт возьми, покажу тебе гнев, которого ты никогда раньше не видела.