Гунны - Кровь Дракона (СИ) - Умиралиев А. А. "Ильхан" - Страница 31

Я снова посмотрел на степь, которая передо мной, всего в километре от холма, на котором расположился мой наблюдательный пункт, была покрыта войском противника. Вот уже в третий день отряды ханьцев выстраиваются в ровные шеренги. Зрелище марширующих отрядов с тысячами развивающимися над ними черно-белыми знаменами было потрясающим. Центр ханьской армии и левый фланг составляли пешие копейщики, позади которых расположились отряды арбалетчиков и легкая конница, вооруженная луками и короткими копьями. На правом фланге были собраны ударные части, вся их тяжелая кавалерия, усиленная боевыми колесницами. Впереди этого громадного воинства в десять шеренг выстроились всадники племен сяньби и ухуаней.

— Что надумал? — Услышал я позади голос Ирека.

— Ничего еще не надумал. — Ответил я раздраженно, даже не подумав повернуться к нему хотя бы из вежливости.

Ирек подойдя к развевающемуся слева от меня большому белому флагу с изображением головы синего волка, сказал:

— Они ждут и не собираются наступать. Боятся, что мы можем уйти вглубь степи.

— Может, не будем их разочаровывать?

Ирек усмехнувшись, проверил на прочность древко флага, подошел к стоящей рядом со мной скамье и сев на нее ответил:

— Это будет на руку Токсабу. — И, помолчав в раздумье несколько секунд, продолжил, — всего за год ты смог объединить почти все племена Великой степи. Это все благодаря твоей решительности, храбрости и тому, что ты являешься победителем Чен Тана, которого не смог одолеть даже сам каган Шоже. Если ты отдашь приказ об отступлении то потеряешь доверие простых воинов, которые убеждены, что тебе покровительствует сам Кок Бори. Тогда вожди этих воинов перестанут считаться с тобой, а власть верховного жреца Тенгри укрепиться еще больше. А после смерти Баджанака, Мойша выступит против тебя, и канглы могут не принять тебя в качестве своего хана. Тогда ты потеряешь Тараз и золотоносные рудники, а затем…

— Да знаю я все это, — перебил я его, — но тебе то, что? Ты все равно ничего не теряешь. Токсаб то твой близкий родственник и даже больше того, почти отец.

Ирек в ответ снова усмехнулся:

— Ты не прав Богра. Я и мой брат последовали за твоим отцом покинув родные кочевья и пойдем за…

— Это кто там? — Показал я рукой на трех всадников отделившихся от основной массы армии противника и галопом направлявших своих коней в нашу сторону.

— Это послы. — Ответил он после того как посмотрел по указанному мной направлению, — сейчас узнаем что они нам хотят предложить.

Ирек встав, крикнул стоявшему в нескольких метрах от нас Угэ.

— Пусть сразу же приведут этих послов…

— …Послание командующего северной армии императора Поднебесной Лю Ши предназначено не для тебя. — Ответил мне сквозь зубы ханьский офицер.

Я, усмехнувшись его высокомерию, посмотрел на него. Посол был защищен черными чешуйчатыми доспехами, на его голову одет бронзовый шлем, украшенный несколькими желтыми перьями, являвшиеся отличительными знаками офицера штаба высокого ранга

— Ну и для кого же оно? — Поинтересовался я.

— Оно адресовано только вождям и высшим военачальникам.

— Ну, так и скажи им тогда. Вот они все. Это верховный жрец Токсаб, это — Ирек, прямой потомок кагана Модэ, это вождь самого могущественного рода гуннов… — Стал я представлять ему поочередно стоящих напротив ханьского офицера представителей элиты гуннов.

— Ты не должен знать об этом.

— Говори или возвращайся. — Прорычал Ирек.

— Хорошо. — Ответил нехотя ханец и, вытащив из сумки цилиндр, продемонстрировал нам печать в виде какого-то иероглифа на ней, сломал ее, затем бережно достав из нее свернутую в трубочку бумагу, развернул и стал читать:

— Сын Неба, благословенный и великий император, премудрый правитель, Будда наших дней…

— Ближе к делу. — Попытался перебить я посланника.

Но он даже не взглянув на меня продолжил перечислять титулы императора Лю Ши и после того как я насчитал еще двадцать перешел к сути послания:

— …В своей милости прощает ванов хуннов последовавших за убийцей верного слуги и друга святого владыки шаньюя хуннов Хуханье и бесправно захватившего его престол Боши. Если ваны отступят и выдадут Боши или хотя бы покинут его, то десятитысячилетний властелин обещает покарать только его. Из знания того, что подданные небесного императора живущие севернее Великой стены находятся в бедствии и терпят великие лишения, постигнувшие их в результате бездарного и несправедливого правления Боши, он пришлет пять тысяч рулонов шелка, сто гин золота, миллион медных монет…

Тут стоящий рядом Ирек подскочил к парламентеру и всадил кинжал в горло не ожидающего нападения офицера. Двое стоящих рядом ханьских солдат отшатнулись.

Ирек вырвав кинжал, позволил ханьцу упасть на колени, который выронив послание, судорожно схватился обеими руками за рану в горле.

В следующее мгновение Ирек выхватив из ножен свой палаш, с размаху опустил его на шею смертельно раненного. Затем поднял послание, предварительно смяв его в кулаке подошел к лежащей отрубленной голове. Нагнувшись, запихал бумажный комок в ее рот и, пнув голову к ногам оцепеневших от страха ханьцев, прорычал:

— Заберите и передайте наш ответ.

Я снова сидел на вершине единственного, на всю окружающую степь холма и с ее вершины заворожено смотрел, как передо мной горят десятки тысяч костров.

Ирек убив посла не оставил выбора вождям. И теперь нам осталась только война, без права на мир, пока я и другие вожди гуннов не будут перебиты в бою или казнены после плена. В том, что нас ждет смерть или плен я не сомневался, и моя нерешительность быстро распространилась среди многих воинов, которые сидя у костров стали шептаться о том, что каган Богра кажется, боится…

Вздохнув, встал со скамьи и осмотрелся. У входа поставленной для меня походной юрты расположились два моих телохранителя и вокруг, чуть дальше еще несколько десятков. Пройдя в юрту, стража сразу же за моей спиной скрестила копья.

"Надо выспаться," — решил я, — "завтра снова собирается совет вождей, на котором, наконец, придется решить, что делать дальше".

Я, сняв с себя верхнюю одежду, лег, положив под голову подушку, попытался уснуть, но меня все продолжали посещать тревожные мысли о завтрашнем дне и почти четырехсоттысячной армии врага, ждущего сражения.

Отогнав тревожные мысли, стал считать в уме, как в своей прошлой жизни. Тогда моему доведенному постоянными попойками до нервозности тела, это помогало уснуть. Досчитав до трех тысяч четырехсот пятидесяти, уже сквозь сон услышал какое-то шуршание с наружной стороны дверей юрты. Через секунду двери открылись и в темноту бесшумно нырнули две тени.

Рефлексы здорового и тренированного тела мгновенно среагировали на опасность. Схватив кинжал, который я по наставлению Ужаса всегда держал рядом с собой, в кувырке быстро сократив расстояние к ближайшей тени, осторожно приближавшейся во мраке ко мне, всадил клинок в его тело. По тому, как оно сразу же рухнуло, вырвав кинжал из моей руки, я понял, что попал прямо в сердце, но перед следующей тенью я остался безоружным. Хотел было закричать, чтобы позвать на помощь, но резкая боль в груди заставила меня судорожно хватать ртом воздух, следующее, что я увидел, это брызги звезд перед глазами, а затем темнота…

Очнулся я от острой и царапающей боли по всей спине. Я не сразу понял, что кто-то волочит меня по степной колючке. Но разобравшись, мои мысли как обычно в таких случаях тут же стали посещать множество панических вопросов:

«Куда это меня тащат? Меня, что похитили?! Это ханьцы?!»…

Эти вопросы вызвали у меня панику и желание закричать, но здравый смысл подсказал мне, что не стоит сейчас обнаруживать того, что пришел в сознание, могут снова вырубить или хуже того, прикончить.

Я приоткрыл глаза, вокруг все еще была ночь. Значит, времени прошло совсем немного. Затем обнаружил, что руки у меня привязаны к бокам и обмотаны вокруг груди и спины веревкой, за которую меня и тянули.