Вересковый мёд - Зелинская Ляна - Страница 21

— А ничего, что этот здоровяк, подпёр дверь бревном и обложил дом снопами соломы? — Викфорд снова вытер лоб и сплюнул на траву. — Вы могли сгореть заживо, найрэ Нье'Лири.

Их взгляды схлестнулись, сошлись, будто два меча, и какое-то мгновенье казалось, что этот поединок между ними ничем хорошим не закончится.

— Он просто делал то, что ему сказали! — выдохнула Эрика.

Она чуть отступила, так и держа руки расставленными, словно крылья, и пытаясь защитить беднягу Уилмора, потому что Викфорд зло усмехнулся, и шагнул навстречу Эрике, не убирая меча.

— Что на этот раз предложите взамен, госпожа? — спросил он, придав своему лицу выражение какого-то безразличия.

Эрика опешила. Это был не свадебный турнир, не игра, он и правда собирался убить этих несчастных. Да как он может вот так шутливо торговаться за их жизнь?! Волна ненависти захлестнула Эрику с головой, и она, вскинув голову, произнесла жёстко:

— Может, возьмёте мою жизнь? Много ли будет стоить жизнь королевы, которая не может защитить своих подданных?

Викфорд прищурился, прожигая её взглядом, посмотрел на Уилмора и пожал плечами.

— Я всего лишь пёс, найрэ, у меня есть обязанность защищать вашу жизнь, и нет права её отнимать. Предложите что-то другое, госпожа, — он перехватил меч, и голос его прозвучал издевательски. — Может быть вашу милость?

— Милость?! Какой же милости вы хотите? — воскликнула она.

— Однажды я о ней попрошу, а вы её окажете.

Её глаза блеснули гневом, но Викфорд добавил:

— Не переживайте, найрэ, я хоть и пёс, но всё ещё Адемар. Даю слово, что моя просьба никак не затронет вашу честь.

Эрика услышала недовольное бормотание его людей, которым явно не нравилось то, что происходит. А она ведь собиралась не злить их…

— Так вы согласны?

Она судорожно сглотнула и кивнула.

— Отпустите их, — коротко бросил Викфорд, отводя в сторону меч.

— Но, командор, они же придут по нашим следам. Это глупо, — возразили Корин, чуть опуская меч. — И потом…

— С каких это пор ларьет оспаривает приказы своего командора? — резко оборвал его Викфорд. — Я сказал — отпустить! Пытками мы всё равно ничего не вытряхнем из этого полудурка. А вот найрэ Нье'Лири сможет его разговорить, раз она его знает.

Викфорд обернулся к Эрике, шагнул почти вплотную, и произнёс хрипло:

— Хотите сохранить ему жизнь? Так вытащите из него всю правду — кто предатель? Кто послал их сюда убить вас?

Он внезапно схватил её за руку и потащил к одному из трупов.

— Вы знаете его? А вот этого? Или того? Эти люди пришли убить вас, найрэ Нье'Лири! Вы кого-то из них узнаёте?

— Убить меня? — спросила она, начиная осознавать, что произошло.

— Ну а вы как думаете?! — рыкнул Викфорд. — Они хотели сжечь вас живьём, а вы полны глупого сострадания!

Глупого сострадания?! Именно проклятые тавиррцы виноваты в том, что происходит! Что один балерит убивает другого! И что она вынуждена стать предателем своего народа!

Эрика всматривалась в окровавленные лица, и тошнотворный клубок сжимался где-то в желудке. Она узнала одного — он приходил однажды к тёте Бригитте, кто-то из того лагеря, что разбили под Кинвайлом беженцы. А остальные люди были ей незнакомы. Но мысль о том, что псы могут вернуться и в отместку сжечь Кинвайл дотла, заставила её покачать головой и сказать твёрдо:

— Нет, я никого не знаю из этих людей и никогда не видела.

— Тогда каким же дурным ветром сюда принесло этого блаженного? — прищурился Викфорд глядя в её лицо.

— Я… я не знаю!

— Ну так узнайте! Если не хотите, чтобы нас снова поджарили! И ещё… — он понизил голос так, чтобы его не услышали стоящие поодаль псы. — Если хотите дожить до Кальвиля, никогда больше не поступайте так глупо перед моими людьми. Если хотите чего-то, просто попросите об этом меня. Лично.

— Что, ваши люди не так уж и ценят своего командора? — криво усмехнулась Эрика.

Знала, что зря это говорит, но не смогла удержаться. Вздернула подбородок и посмотрела Викфорду в глаза. Ей казалось, он сейчас её ударит, но он только прищурился, скривился презрительно и ответил:

— Для некоторых, вроде вас, найрэ, месть дороже здравого смысла. А для некоторых, вроде этих псов, месть иногда дороже золота. Не хотелось бы, чтобы в вашем лице, первое встретилось со вторым. Так что не стоит злить моих людей и заставлять их ненавидеть вас ещё больше. Ваше сострадание и моё милосердие к этому блаженному, может стоит нам всем жизни. И они это понимают. Так что не давайте им повода, а меня можете ненавидеть сколько угодно. Но я обещал привезти вас в Кальвиль живой и невредимой. И я это сделаю.

Только в этот момент Эрика поняла, что он всё ещё сжимает её запястье. Она резко выдернула руку, и развернулась, собираясь уйти, но Викфорд добавил вдогонку:

— Вы могли бы просто сказать мне «спасибо».

— Спасибо? За что? — она оглянулась на него через плечо.

— Я спас вам жизнь.

Она усмехнулась презрительно и бросила коротко:

— А разве не за это вам платят золотом?

Не так уж и часто Викфорд шёл против внутреннего голоса и обычно это были какие-то крайние обстоятельства.

Одним из них была эта поездка в Балейру, ведь герцогу Сенегарду нельзя отказать. И вот он снова пошёл против своего внутреннего голоса. Понимал, что нельзя оставлять никого в живых, понимал, что не стоит ему идти на поводу у этой балеритской занозы, и особенно на глазах его людей, но ничего поделать с собой не смог.

В то мгновенье, когда она стояла, раскинув руки, защищая этого сумасшедшего, словно птица своего птенца, он на мгновенье представил, что будет если он его убьёт или если его убьёт Корин, а она это увидит…

Он не хотел, чтобы она это видела. Он и сам не знал, почему у него внутри всё восстало против этого, словно он не хотел делать ей ещё больнее, словно не хотел, чтобы она ненавидела его ещё больше. Эрика смотрела, сжигая его изумрудом своих глаз, и он чувствовал, как ожили под кожей иглы, как прошили вены, взорвались огнём в крови, и понял, что не может противостоять этому.

Смотрел потом, как она сидит на земле и говорит с этим Уилмором, как он покачивается, болванчиком и прижимается лбом к её плечу, а она гладит его по голове, и думал, что эта девушка станет его погибелью. Потому что сегодня он сделал опрометчивый шаг и понимал, что сделает его снова… если она попросит. И даже если не попросит… ведь она не умеет просить. Это осознание стало для него неприятным. Ему не зря дали второе имя — Стальное сердце. Именно потому, что своих решений он давно уже сердцем не принимал. А вот сегодня…

Это было глупо.

Викфорд предпочёл бы испытывать к этой девушке такие же чувства, какие она испытывает к нему. Пусть ни ненависть, но хотя бы безразличие.

А он испытывал, что угодно, только не безразличие. Ловил себя на мысли, что всю поездку наблюдает за этой балеритской пигалицей, пусть и вскользь, краем глаза, но всегда держит её в поле зрения. И лжёт себе, что думает при этом о её безопасности. Думает да. Но не только об этом.

Думает о том, что она прекрасно держится в седле, что ей удивительно идёт этот мужской костюм, и эти собранные в узел волосы… И что когда она не смотрит на него, а куда-то вдаль или на деревья, когда её лицо расслаблено, оно безумно притягательно. И у неё такая нежная улыбка, когда она адресована не ему. И последнее его злило.

За что она так его ненавидит? Понятно, что он враг, но лично он ведь ничего ей не сделал.

Он хотел бы это изменить, но в глубине души понимал, что так даже лучше. Что её ненависть это то, что удерживает его на расстоянии, потому что не будь этой ненависти, недолго он бы остался вдалеке. Она будила в нём желание, но не такое, как обычные женщины…

Вернее такое, но только гораздо более разрушительное. Словно в нём просыпалась какая-то неведомая сила. Она рвала его жилы, ломала кости и тянулась к ней, сквозь мышцы, сквозь кожу, и Викфорд давился воздухом, пытаясь уловить аромат спелой малины и цветов, и сжимал пальцы в кулак, стараясь отвлечься от мыслей о том, что снова хочет повторить тот поцелуй со вкусом мёда.