Долгий путь от любви до любви - Плен Александра - Страница 13
- Предыдущая
- 13/50
- Следующая
— Я выйду замуж на герцога Мелвилля, — объявила я за ужином, спустя неделю. Мама подняла грустные глаза.
— Девочка моя, — папа встал, подошел ко мне и поцеловал в макушку, — я знал, что ты достойна титула баронессы Нордвик. Сегодня же объявим о помолвке.
— Лили, я выхожу замуж за герцога, — сообщила я подруге, когда та заехала ко мне после утренней прогулки. Лили пораженно уставилась на меня.
— Софи! Ты ли это?! А как же Роберт? Он вчера нанес мне визит. Говорил, что готовит побег в Гретна-Грин, и уже купил билеты на поезд в Шотландию. Ты еще несовершеннолетняя, и его отец отказался вас обвенчать, но в Шотландии законы проще. Ему не хватало денег, и я отдала свое кольцо, чтобы он продал. Сегодня вечером он обещал быть у тебя.
Сердце на секунду встрепенулось от радости: Роберт помнит обо мне! Все это время он посвятил осуществлению своего плана! Потом сразу же сжалось от горя. Еще два дня назад я, возможно, и согласилась бы бежать, а теперь…
— Поздно, — я опустила голову, — я вчера дала ответ. И сегодня в газетах уже должны были напечатать объявление о помолвке.
— Софи, — Лили была серьезна, с ее лица исчезла обычная дурашливая ухмылка, — не делай этого. После свадьбы будет поздно, а сейчас еще нет.
— Лили, ты не понимаешь, — голос дрожал, в горле образовался комок, — мы в отчаянном положении. Папа сказал, что… Это ужасно! Тюрьма…
Я пыталась взять себя в руки, но слезы уже текли по щекам и слова с трудом проталкивались из горла:
— Я пообещала родителям. Я… Я выйду замуж за герцога.
Подняла на Лили мокрые глаза и попыталась пошутить.
— По крайней мере, я сделаю что-то полезное для семьи. Я старшая дочь. А вдруг мне повезет, и муж отдаст концы в первую брачную ночь? — горько рассмеялась сквозь слезы.
— Но Роберт… — начала Лилия, и я увидела, как у нее задрожали губы.
— Не говори мне о нем. Я напишу письмо, передашь ему. Я приняла решение. Стой! — поспешила я, заметив, что Лилия собирается что-то возразить. — Если ты мне подруга, не вспоминай о Роберте при мне. Никогда! Мне очень тяжело.
— Хорошо, — осторожно произнесла девушка и всхлипнула. — Давай письмо, я передам.
Я взяла ручку и бумагу.
«Мистер Уайт, я приняла решение выйти замуж за герцога Мелвилля. Прошу прощения, что позволила Вам думать, будто мы можем быть вместе. Мы из разных социальных слоев, и союз между нами невозможен. Прошу больше не докучать мне посещениями и письмами. Прощайте. Леди София Антуанетта Октавия, баронесса Нордвик».
Я специально подписалась полным титулом. Надеюсь, после такого письма он проникнется ко мне отвращением и неприязнью, как прониклась ими к себе самой я.
Лилия молча взяла запечатанный конверт, поцеловала меня в щеку и торопливо вышла за дверь. «Вот и все, — подумала я, — прощай, моя любовь».
Папа за ужином протянул мне газету. На главной странице красовалось объявление о помолвке.
— Когда свадьба? — равнодушно спросила я, бегло просмотрев статью.
— Через три месяца, — ответил он. — Вчера мы подписали предварительный договор, герцог торопится. Ему срочно нужна жена. А мне нужно уладить финансовые вопросы…
Я встала из-за стола, не дожидаясь окончания папиной тирады. Деньги меня совершенно не интересовали. Горько и обидно видеть меркантильность и жадность родных.
— Прошу меня простить, — реверанс, — я пойду почитаю перед сном.
Горничную я отпустила уже перед дверью:
— Мэри, иди спать, я сама разденусь.
Уже заходя в спальню, почувствовала, что что-то не так. Портьеры у открытого окна были отодвинуты в сторону, в комнате стоял свежий запах дождя, проникающий с улицы. Только я закрыла за собой двери, как сзади меня обхватили сильные руки.
— Софи, любимая, — губы Роберта прижались к шее. Внутри все затрепетало. Радость, огромная как небо, затопила сознание. Я застыла, боясь спугнуть блаженство и мечтая еще хоть на мгновение опять почувствовать губы и руки любимого. Жар его тела, прикосновения, сводящий с ума запах.
— Что за странное письмо ты написала? — прошептал Роберт, покрывая шею и волосы короткими поцелуями. — Впрочем, неважно.
Он развернул меня к себе и обхватил ладонями мое лицо.
— Мы сегодня же уезжаем. Внизу ждет извозчик.
— Как ты сюда попал? — срывающимся от волнения голосом спросила я, а сама таяла от наслаждения. Еще чуточку, еще немного подожду, побуду рядом…
— По трубе, — со смешком ответил он. — Лилия рассказала, где твоя спальня. Бери только самое необходимое.
Роберта трясло от волнения, и пусть он пытался казаться собранным и серьезным, я чувствовала: он на пределе.
— Я никуда не поеду, Роберт, — наконец смогла выдавить я и заставила себя оторваться от него. — Уходи.
Я изо всех сил старалась не расплакаться, но голос уже предательски дрожал, а в носу защипало.
— Что ты такое говоришь, Софи?!
Роберт непонимающе смотрел на меня.
— Мы поженимся, пусть способ с побегом не очень удачный, но ты несовершеннолетняя, поэтому другого нет. Я все продумал, — торопливо заговорил он, — пока поживем у моих родителей, потом я найду работу. Мне уже предложили место инженера на металлургическом заводе в Йоркшире…
— Меня не интересует твой завод! — я демонстративно закрыла уши ладонями. — Мистер Уайт, прошу вас оставить меня, я выхожу замуж за герцога Мелвилля через три месяца. Все уже решено.
А сама отвернулась к окну. Я не могла смотреть на него, видеть, как в любимых серых глазах застывает растерянность и боль, как лицо искажается от страдания.
— Я не верю тебе, — прошептал Роберт, — Софи…
И тут случилось ужасное. Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался отец с двумя полисменами.
— Вот он! — воскликнул один из мужчин. — Я видел, как он лезет по трубе. Я же вам говорил, милорд.
— Арестуйте вора, — холодно бросил отец, — наверное, он собирался обокрасть нас, но моя дочь его спугнула.
Полисмены подхватили Роберта под руки. Тот попытался вырваться. Тогда один из них сильно ударил его в бок дубинкой. Роберт со стоном согнулся.
— Отпустите его! — воскликнула я, рванув к мужчинам. — Папа, это же Роберт! Отпустите!
Папа резко схватил меня за руку и больно дернул назад. Абсурдность и ужас происходящего не укладывалась в голове. Два полисмена выворачивали руки Роберту, тот дергался, вырывался, тянулся ко мне, крича: «Софи! Софи!». Все перемешалось. Напряжение последних дней, принятое в муках решение, бессонная ночь, встреча с Робертом, полисмены — еще немного и я упаду на пол и забьюсь в истерике, и так уже ничего не вижу из-за застилающих глаза слез. Я чувствовала, как уплывает сознание, как подгибаются ноги, как в животе растет и ширится странный вязкий пузырь, наполненный болью, который, казалось, вот-вот лопнет, и тогда я точно умру.
— Что вы делаете?! Он не вор! — захлебывалась я рыданиями, пытаясь освободиться от папиных болезненных тисков. Из последних сил дергала руку, упиралась ногами, выворачивала суставы. Но папа только сжимал еще сильнее, на коже уже стали появляться багровые отметины.
В комнате царил хаос. Вдруг в дверях появилась мама.
— Мама, скажи ему! — сорванным голосом прохрипела я. — Вы же знаете Роберта. Пусть его отпустят!
Мама молча замерла у двери, нервно теребя подол домашнего платья. Я с ужасом и паникой уставилась в ее застывшее лицо. Тем временем Роберту заломили руки за спину и вывели его в коридор.
— Софи! Софи! Да отпустите же меня!!! Софи! — кричал он, не переставая.
Его голос рвал сердце, бил по ушам, выворачивал наизнанку. И, теряя сознание, я по-прежнему слышала его мучительную агонию. Эти пронзительные крики еще долго звучали в моей голове, когда я в беспамятстве металась в постели. Они вгрызались в мозг, впивались в самую сердцевину, не давали покоя. «Софи! Софи! Я люблю тебя!».
Часть вторая. Ненависть
«Лихорадка. Возможно, воспаление мозга, — вклинился в звенящую пустоту, царящую у меня внутри, незнакомый мужской голос. — Очень плоха. Температура, озноб, бред».
- Предыдущая
- 13/50
- Следующая