Самая главная злодейка (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 48

отданный на воспитание в правящий Дом, в двенадцать лет ставший

Тенью Инара, он воспринимал ее, как мать, как авторитет, как

женщину, достойную восхищения. Да, порой Инар пренебрегал ею,

отодвигал на задний план, порой она сама становилась причиной

этого, слепо доверяя таким советникам, как семейство Флемора, но

он даже по прошествии многих лет, все еще восхищался ею, и да, все

еще робел, когда она так строго, как в детстве, начинала с ним

говорить.

— Я слушаю вас, Ваше…

— Ах, оставь этот смиренный тон! — скривилась Паэль. — Я

знаю тебя не первый год. Знаю, что ты предан моему сыну, как никто,

и именно поэтому я пришла к тебе не как повелительница, а как мать.

И ты не имеешь права мне лгать. Эвен, ты должен сказать мне, что

происходит.

— А что происходит? — удивленно приподнял брови он. Как бы

он не относился к повелительнице, какие бы чувства не испытывал,

но все же, он уже давно ребенком не был и научился противостоять

даже самому сильному гневу, который она не преминула на него

излить.

— Не играй со мной, мальчишка!

— Боги упасите, какие игры?

— Эвен, сейчас не время изображать идиота. Ты думаешь, я не

вижу, что творится в Совете? Весь свет бурлит, как разворошенный

улей. Эклир болен, де Лиар подал в отставку, в доме Агеэра

произошло убийство…

— А вы откуда знаете? — резко перебил Эвен.

— В наше время трудно скрыть что-либо, особенно, если дело

касается высших семей, — уклончиво ответила повелительница и

продолжила свой эмоциональный монолог: — И именно сейчас,

когда Илларии требуется жесткая рука, Инар самоустраняется. Что с

ним происходит? Ты не можешь не знать. И я не могу понять, почему

он отказался разрывать договоренности с Тариэль де Лиар? Да, не

спорю, она хорошая девочка, очень милая и могла бы стать

прекрасной повелительницей Илларии, но после того, что случилось

с де Лиаром — это невозможно. А его недавнее поведение в Совете?

Что это было? Он вел себя очень странно, ушел посреди голосования,

162

никому ничего не объяснил, и этот его взгляд… Я очень боюсь за

него. Неужели ты не понимаешь? Он мой сын, единственный сын, он

все, что у меня есть.

— Я знаю, — вздохнул Эвен, поморщившись. Он надеялся, что

Паэль ограничится требованиями и скандалом, но то, что она начала

просить — здорово обескураживало и даже пугало. Когда это Паэль о

чем-то его просила? Да никогда! А сейчас она была сама не своя:

растерянная, напуганная и, кажется, готовая вот-вот начать умолять.

Не добрый знак, очень не добрый. — Но вы должны задавать эти

вопросы не мне.

— Ох, оставь! Ты же знаешь Инара, он никогда меня не слушал.

Всегда делал только то, что считал нужным. Но сейчас он не

справляется. Ты сам это видишь. Ему нужна помощь. Я мать, я отдам

ради него все. Эвен, скажи мне честно — кризис повторяется?

— Что? Нет! — удивленно воскликнул он. Да уж, если Паэль

вспомнила о кризисе, значит, дело и правда плохо. — Нет! Никакого

кризиса не будет.

— Не успокаивай меня. Я видела, видела там — на Совете.

— Это не то… - попытался объяснить Эвен, но повелительница

не слушала, слишком захваченная, переполненная страхами.

— Я даже к Матери ходила. Я умоляла ее помочь.

— Зачем? — простонал он, зная, как эти двое относятся друг к

другу. Паэль ненавидела Мать, переложив именно на нее всю вину за

свое личное горе, за Мариссу, за смерть мужа. А Мать заявила, что

Паэль сама во всем виновата. Встала на пути истинной любви,

сделала все, чтобы Марисса больше не родила, помешала каким-то

там высшим планам. Ведь тот ребенок — мальчик мог изменить ход

всей истории, навсегда объединить Илларию, скрепить ее, как ничто

иное, но Паэль не позволила. Она боялась, что наследник-полукровка

не укрепил бы, а окончательно разорвал ее страну на части, принес

бы новую Великую войну. Кто из них был прав? Поставив

ультиматум перед мужем, Паэль лишила всех шанса узнать.

Двадцать лет Мать и Паэль игнорировали друг друга, и до

какого же отчаяния дошла повелительница, если решилась пойти к

ней.

— Старая стерва не услышала меня. Я только зря потратила

время.

— И поэтому вы пришли ко мне?

— Эвен — ты моя последняя надежда. Я умоляю тебя, скажи,

что происходит с моим сыном?

163

— Он в порядке.

— Не лги мне! Он не в порядке.

Эвен заколебался. Забыл, насколько Паэль может быть

убедительной, давить на самые слабые места, да так, что защита

начинает трещать по швам. Но что он мог сказать? Не правду же.

— Кризиса нет, и не будет. Никогда не будет.

— Почему ты так уверен?

— Потому что…

— Эвен, пожалуйста, — взмолилась она, схватив его за руки. —

Пожалуйста…

И он сдался, сказав:

— У него есть защита.

— Какая защита? Как можно защититься от безумия?

Но Паэль не только умела убеждать, она еще и обладала

безошибочной интуицией, и сейчас эта интуиция ей говорила…

— ЧТО? Истинная? Он нашел истинную? Как, когда, кто она?

— засыпала его вопросами дэйва, а Эвен мысленно застонал. Это ж

надо было так поддаться. Инар его убьет. Демоны! Это все усталость.

Она просто подловила его в самый неподходящий момент.

— Это не Тариэль точно. Не может быть она. Я бы заметила, —

тем временем размышляла женщина, и Эвен осознал, что нужно

срочно ее размышления пресечь, пока они не навели ее на правду.

— Опомнитесь! — рявкнул он, схватив ее за плечи. — Если он

не сказал до сих пор, то у него на это есть веские причины.

— Да-да, ты прав. Я поняла, — кивнула Паэль, все еще

пребывающая в легком шоке. — Но если ты сказал, что безумие

никогда не вернется, значит… связь уже закреплена? Девочка…

— Вы же понимаете, что это должно остаться нашей тайной.

Если хоть слово выйдет за пределы этой комнаты…

— Можешь мне не объяснять, — вернула свои прежние маски

Паэль. Уж она-то понимала, как никто, к чему могло привести

вмешательство в связь истинных, и каким уязвимым стал бы для

недругов ее сын, если бы кто-то об этой связи узнал. Она сама все это

пережила, когда заговорщики уничтожили ее семью. Паэль не

любила леди Мариссу, была смертельно обижена на судьбу, которая

отобрала у нее любовь мужа, но она никогда не желала ему зла. Ей

было больно, по-женски обидно, что он предпочел ей какую-то

безродную человечку, но его гибель разбила ей сердце. В тот день

вместе с ним умерла и частица ее самой. И если теперь она потеряет

еще и сына… Нет, она этого просто не перенесет.

164

— Я буду молчать… пока. Но Инар должен представить ее мне,

и чем скорее, тем лучше. Иллария слаба, но если у нее появится

наследник, то вместе с ним придет и надежда.

Эвен не стал ничего отвечать, просто кивнул. Ведь в отличие от

повелительницы он-то знал, что Паэль и дэйвам Илларии вряд ли

понравится наследник-полукровка. Но в том-то и дело — другого у

них уже не будет. Инар никогда не пойдет на связь с другой. Хотя,

несомненно, желающие ему это предложить, обязательно найдутся. И

как в этом случае поступит Паэль? Он надеялся к тому времени быть

достаточно далеко, чтобы сила ее гнева до него не долетела.

Получив огромную пищу для размышлений, повелительница