Окно в Полночь (СИ) - Гущина Дарья - Страница 16

Боже, помоги… Я таки права, я спятила…

Птеродактиль, кстати, и крылом не повел. Спал, словно нас и не было, обнимаясь с полотенцесушителем. И мне осенило. Может, этот пришелец — не столько глюк, сколько призрак? После «Битвы экстрасенсов» в призраков верить как-то спокойнее, чем в уехавшую крышу…

— Удивительно… — саламандр задумчиво прищурился. — Неужели в выдуманное верить легче, чем в реальное? Ты пишешь волшебные истории и не веришь в существование других миров? В существование других рас из параллельных измерений?

— Нет, конечно! — истерика вновь забила крыльями, и меня затрясло. — Я фантаст, а не псих! И никакой ты не… не параллельный! Ты просто мой глюк!

— Скажи-ка, а глюки бывают болезненными?

— Н-нет…

— Дай руку, — он требовательно протянул свою ладонь. — Руку, Васюта!

— Откуда ты?..

— Оттуда! Руку!

Я несмело прикоснулась к его ладони. И, зашипев, одернула руку. Пальцы горели огнем. Жжется, сволочь…

— У тебя два пути, — незваный гость смотрел на меня и насмешливо, и серьезно. — Первый: отрицать очевидное — и спятить. Второй: принять новую реальность как данность и научиться с ней работать. И жить в ней. Все просто, Васюта.

— Иди на!.. — не сдержалась я.

— У тебя валерьянка есть? — сочувственно отозвался глюк. — Или что покрепче?

Услышав заветное слово, рядом материализовался Муз. Посмотрел на дрожащую меня, на саламандра, на Баюна и осклабился:

— А за знакомство?

На этом животрепещущем моменте мое сознание объявило — «Все, я пас!». И самопроизвольно отключилось. А я даже не поняла, что падаю. И не поняла, куда лечу. Но приземлилась на свою постель. Со стоном перевернулась на живот и приподнялась на локтях. Темнота на мгновение стала глубже и начала рассеиваться, пропуская свет торшера и приобретая очертания…

— Исчезни, а?..

Глюк сидел у подушки и держал в руках стакан. По комнате плыл густой запах валерьянки, смущая Баюна. Мой умный котик (а котик ли?..), урча, катался по ковру, дергая хвостом. Муз, болтая ножками, сидел на спинке кровати и из горла пил коньяк. Я тихо хлюпнула носом: очень стало себя жалко. Вот за что мне все это, а?..

— Выпей, Васют, — лицемерно засюсюкал саламандр, — нервишки успокоишь, полегче станет…

— Отвали! — огрызнулась я, но села и стакан взяла.

— Зачем же грубить? — укоризненно качнул головой глюк.

— Да что ты говоришь? — фыркнула я, принюхиваясь. — А ты сам как себя ведешь? Вломился в мою квартиру без спроса и без приглашения, шляешься голышом, мораль читаешь… Хоть бы оделся! И даже не представился!

— Сайел, — улыбнулся пришелец и потек искрами. Последние свились в мерцающие красные шаровары.

Я посмотрела на него скептично и залпом выпила валерьянку. Зажмурилась, помедитировала, в красках представляя, как незваный гость вспыхивает костром и осыпается пеплом, навсегда исчезая из моей жизни, и открыла глаза. Глюк по-прежнему сидел на краю кровати и заинтересованно изучал распахнувшийся вырез моего халата. Я вернула ему стакан и нервно стянула ворот.

Саламандр разочарованно вздохнул и посмотрел на Муза:

— Ты был прав, надо было ей коньяка налить.

Муз пожал плечами:

— Еще не вечер.

— А с валерьянкой можно? — усомнился пришелец.

— Ей все можно, — загадочно ответил Муз и трепыхнул крылышками, — и все на пользу.

Угу, расширение сознания и обострение связи с космосом… Я встала с постели, взяла пижаму и гордо уползла в туалет. Ударная доза валерьянки сделала свое дело — подступающая истерика сменялась вялым пофигизмом. Все лесом, полем и в сад… Утро вечера мудренее.

— Ты уйдешь или нет? — вернувшись, угрюмо спросила у саламандра.

Тот отвлекся от разговора с Музом и кивнул:

— Уйду. В спячку. Только зажги огонь.

— А почему не насовсем? — я снова занервничала. Он ведь не думает у меня окопаться?..

— Как получится, — пожал мерцающими плечами глюк. — Я перемещаюсь через пламя, зажженные свечи — это мои тропы и порталы. А в вашем мире слишком редко загорается пламя.

— Стоп, — я посмотрел на него в упор. Меня затерзали смутные сомненья. — Так отключение электричества в моем доме — это твоих рук дело?

— Ты о чем? — округлил честные глаза пришелец.

— Конечно, его, — скрипуче поддакнул Муз. Что-то он подозрительно разговорчивым стал в последнее время… — Он давно сюда рвался, но силы пламени не хватало, свеч мало жгла. Что? — он хмыкнул, встретив укоризненный взгляд саламандра. — Я всегда на ее стороне буду. И в твоих интересах рассказать, зачем пришел. Не то расскажу я, — и залпом допил коньяк, тихо икнув.

Я почувствовала себя невероятно уставшей. И расспросить бы, но… не к месту эта встреча. Не к месту и не ко времени. Муз — Музом, он родной, а саламандры мне здесь не нужны! Птеродактилей выше крыши хватает! И книги. И вообще… Я посмотрела на часы и удивилась. Шесть вечера? А по ощущениям — все двенадцать… Значит, до полуночи у меня есть время. Успокоиться и собраться с мыслями. Ибо прав глюк — либо я принимаю новую реальность, либо обзавожусь известным диагнозом. И, пожалуй, прежде чем расспрашивать, надобно свыкнуться. Как с птеродактилем. Привыкла — и перестала бояться. Почти. И к ночному гостю привыкну. И расспрошу. Но лучше бы он убрался…

На кухне я нашла зажигалку и запалила все восемь свечей. Саламандр довольно сощурился на пламя, принюхался, улыбнулся и с порога рванул к канделябру. Я даже моргнуть не успела, а он вновь превратился в искрящуюся ленту пламени и свернулся клубком над огнем. Шесть боковых свечей резко погасли, а над двумя последними расцвел огненный цветок. И последнее, что я услышала:

— Не гаси пламя. Я безвреден.

Ну-ну… Я невольно посмотрела на обожженную ладонь и вздрогнула. Ни волдырей, ни красноты… И снова посмотрела на пламя. И заставила себя отнестись к увиденному философски. Если я не могу на происходящее влиять — это не повод сходить с ума. Шторы — не загорелись, и меня он не обжог. Значит, и дом не спалит. Логика блондинки, да, но мне в это верится. Так что улыбаемся, Вася, и машем. И пашем. Отдых для моего мозга вреден — слишком многое замечаю и слишком много об увиденном думаю. Пора работать.

Поколебавшись, я разогрела магазинные блины. Грибы, конечно, — это всегда подозрительно, но явно не в них дело. Заварив душицу с мятой и приняв еще одну дозу валерьянки, я поужинала, расчесала и распустила влажные волосы, пошарахалась по квартире, недовольно сопя на Муза, но сдалась. Но, прежде чем сесть за книгу, мужественно преодолела первый страх. Зашла в ванную, нерешительно посмотрела на птеродактиля, собралась с духом и протянула к нему руку.

Удивительно, но он — бесплотный для предметов, для меня осязаем… Теплое кожистое крыло дрогнуло от моего прикосновения. Птеродактиль приоткрыл алый глаз, сонно потянулся, фыркнул и вновь вырубился. Я осторожно погладила кожистое крыло. Зачем же ты здесь, чудо красное, откуда вообще взялся?.. Зверь, естественно, не ответил. Только курлыкнул по-птичьи и засопел громче. Я вздохнула и отправилась сходить с ума в книжку. Надо проверить, что родило мое воспаленное воображение, пока я «спала».

На кухне по-прежнему горел огненный цветок, да так ярко, что хоть свет не включай. И неожиданно вспомнились слова Серафимы Ильиничны. «Сила в тебе есть», — заметила она. Сила… Поставив на стол кружку с отваром и включив ноут, я фыркнула. Как бы проверить-то, сила это или шизофрения?.. Единственный вариант — рассказать. Сестре, Валику… А больше некому. Что ж. Валик завтра наверняка потребует объяснений. Значит, надобно сформулировать проблему. И заманить домой, чтобы сам посмотрел. Правда, он, как и все, не переносит мою квартиру… Но я ж фантаст, придумаю что-нибудь.

Собравшись с духом, я открыла файл с текстом и села читать. После десятой страницы, там, где кончался «мой» текст, взялась за блокнот и ручку. Так, что у нас тут… Батюшки, вот настрочила… Я пробежалась взглядом по тексту, отмечая в блокноте стержневые моменты сюжета: так, вот мой безымянный герой ушел с болота на поиски испытательной башни, вот он пробился сквозь заслон стражей, вот готовится к первому шагу инициации — к получению нового имени вместо старого, а всего шагов почему-то десять…