Отпустить не смогу (СИ) - Снегирева Ирина "Ири.С" - Страница 45

– Ты не сердишься?

– Нет, Линни. Не вижу в этом смысла. Сделанного не воротишь, а судя по всему, герцог не тот правитель, которому легко дать от ворот поворот. Он и без нас мог разыскать информацию о том, что я женат дважды. К тому же не думаю, что подобную тайну мы смогли бы хранить вечно. А теперь твой дядя хотя бы будет осторожен в своём расследовании. Он мне обещал! Не переживай, всё будет хорошо. Я просто уверен в этом! Сейчас разберусь с делами, и отправимся домой. Твой муж когда вернётся?

– Не знаю, папа. Аларик очень торопился, что-то произошло. Нам и поговорить-то толком не дали.

– Такая работа, дочка. Нужная, но опасная. Ты упоминала ему про моё предложение?

– А ты?

– А я говорил! Аларик сказал, что подумает…лет через двадцать. Но я ведь старею!

– Ты?! – я не выдержала и фыркнула на подобное заявление, оценив степень юмора отца.

– Не веришь… Вот и мать твоя не верит. И кстати, ты не знаешь, отчего Селена не пошла с нами провожать герцога?

– Может, не захотела? Или решила оставить нас с ним и не мешать? Хотя, последнее глупость, конечно же. Пап, а она себя как чувствует?

О том, как чувствует себя баронесса, мы узнали очень скоро. Мама пыталась сказаться занятой и попросить нас не мешать. Но я успела рассмотреть непривычную бледность её лица и чуть подрагивающие руки. Она объяснила всё излишними волнениями. А через час ситуация изменилась в лучшую сторону. И только после этого было принято решение возвращаться в город. Но папа не забыл о слабости своей жены и лично пригласил ей семейного доктора. Хороший мужчина, очень умный. Он с немалым удивлением, но без труда, определил наличие беременности у баронессы. Это известие затмило собой появление Глостера и его признания. Папа на радостях приказал принести бутылку коллекционного вина, которую он распил вместе с доктором, я же лишь слегка пригубила. Мама, всё ещё не веря в это счастье, полвечера металась, не зная, куда себя деть. Однако когда барон чуть ли не в приказном порядке велел будущей матери идти и отдыхать, не сопротивлялась, а послушалась мужа. Притом руки леди лежали на животе, словно она пыталась услышать сердцебиение крошки.

Подозреваю, что про своё «Я старею», папа в ближайшее время вспоминать не будет. Да и о чём речь? Ведь баронессе 36 лет, а ему всего лишь 42. Вся жизнь впереди и она теперь играет совершенно иными красками.

Я очень ждала Аларика, чтобы рассказать о встрече с дядей и поделиться собственным мнением по поводу произошедшего. Ну и, конечно же, вместе с ним порадоваться за маму. У меня будет собственный брат или сестра, разве это не здорово?!

В этот день я не поехала в дом Дайсенов, а отправила записку с предупреждением, что ночую у родителей. Думаю, леди Матильда не обидится. Уже вечером мы с мамой топтались из одного конца коридора в другой, планируя, где должна быть детская. К счастью, две свободные комнаты напротив родительской спальни пустовали. Это вполне могло стать комнатой для малыша. Только мебель нужна другая. Но для её покупки ещё море времени.

И всё же, когда родители ушли, а я осталась одна в собственной спальне, мысли о родстве с Глостерами снова вернулись. Надо же, я одна из наследниц их рода…Причём законная, имеющая кровное родство, а отличие от той же Камелии. Вот интересно, как бы отреагировал герцог Генрих Норфолк на подобное известие? Стал бы подкарауливать меня с предупреждением не приближаться к его сыну или нет?

А Рейн? При мысли об оборотне сердце кольнуло и сжалось. Я приложила ладонь к груди, пытаясь растереть это место, и наткнулась на подвеску. Надо ли её снимать, вопроса не возникало. Как висела, так пусть и висит. Муж был того же мнения.

Не зажигая огня, я подошла к окну и уставилась на ночной город. Где-то там, за Сентрой, находился замок Норфолков. Большое массивное здание, которое населяли и охраняли множество людей и оборотней. Интересно спит ли сейчас Рейн или же бодрствует? А, может быть, он уделяет время своей жене, ласкает её и говорит те слова, от которых у Камелии пропадают мысли и работают только инстинкты? Представив их двоих на постели, милующихся и обнимающихся, мне стало очень больно, словно я не выдумала конкретно этот момент, а была ему живой свидетельницей. Странная реакция для той, которая вышла замуж за самого лучшего на свете мага.

– Я люблю Аларика, – прошептала вслух и повторила для убедительности, пытаясь воскресить в памяти лицо дорогого мужчины. – Я очень люблю Аларика!

Лилиана Дайсен

– Ты вернулся! – закричала я и бросилась на шею мужу. – Наконец-то!

– Подозреваю, после такой встречи я буду как можно чаще уходить, – отозвался довольный маг, не забывая меня при этом крепко обнимать.

– Что? – моё лицо недоумённо вытянулось.

– Чтобы как можно чаще возвращаться! – дополнил Аларик. И после этого я его щипнула. Несильно, но ради наказания. – Не злись, – рассмеялся супруг, чьи ладони в этот момент поглаживали мою спину, теребили волосы. И добавил, совершенно серьёзно, – просто я тебя очень люблю.

– И я, – произнесла, уткнувшись мужу носом в грудь. – А ещё у нас куча новостей!

– Если срочное что-то, то рассказывай. А если нет, то мама ждёт нас на завтрак. Подозреваю, она уже загоняла слуг, чтобы поскорее всё накрыли.

Я подумала и ответила:

– Завтрак эти новости точно переживут!

После чего удостоилась очень нежного поцелуя и не менее приятных объятий. Я видела, что Аларику совершенно не хочется выходить из нашей спальни. Да и он сам выглядел несколько устало. Сердце сжалось от тревоги за него, но я ничего не сказала. Не стоит надоедать человеку. Вот поедим, пообщаемся с графиней Матильдой, а после вернёмся к себе. Вот тут-то постель, а также мой рассказ, будут приятным дополнением к отдыху супруга. Естественно, моя история коснулась только той части, что затрагивала меня напрямую. Аларик почему-то даже не удивился реакции и поступку дядюшки Ричарда. Как оказалось, хоть и был он когда-то врагом Норфолков, но мой муж о нём был хорошего мнения.

А что касается радости, случившейся в моей семье, то я предпочла не рассказывать о ней преждевременно. После обеда я обещала маме заглянуть, чтобы мы вместе с ней решили насчёт цвета стен в детской. Придёт мастер, принесёт образцы шёлковых обоев. Баронесса могла бы со всем прекрасно справиться сама, ей и не такое по силам. Но, похоже, она всё ещё в растерянности. А, может быть, хочет получить поддержку или ей эти хлопоты вместе со мной вдвойне приятны? В любом случае мне самой было безумно интересно заниматься планировкой детской комнаты.

И вот, сидя с мужем в ландо, я то и дело бросала на него взгляды. Вот интересно, он осознает, что с мамой что-то происходит или нет? Мне было интересно исключительно с исследовательской точки зрения. По моему мнению, свой мужчина должен понять, а посторонний?

– Лили, ты слишком много ёрзаешь, – прошептал мне в ухо Аларик, а потом прикусил мочку. Естественно, ёрзать я перестала, а вот улыбка... Ну что поделать, если мне очень приятны прикосновения мага. И к тому же в памяти были свежи воспоминания о нашем совместно проведённом утре. Ведь, кроме завтрака и разговоров, мы с мужем закрылись в спальне и слегка наверстали всё то, о чём оба мечтали эти дни.

Вскоре мы подъехали к родительскому особняку. Слуги привычно сновали, выполняя распоряжение дворецкого или экономки. Аларик подал мне руку, помог выйти и мы вместе направились в дом. Моё приподнятое настроение заметила и прислуга, поэтому не стесняясь, улыбалась мне при встрече.

Аларик, почувствовав очередной прилив нежности, обнял меня за талию, и мы оказались в просторном холле. Я всё ждала, когда покажется мама или отец и произнесут то, что наведёт мужа на ту самую мысль о беременности баронессы или хотя бы о её необычном поведении. Мама светилась изнутри и это я точно видела.

– Добрый день, милорд! Добрый день, леди! – неожиданно раздался чуть хриплый голос Бетти. Она шла по коридору в сторону кухни.