Адвокат дьявола (СИ) - "Traum von Katrin" - Страница 40

— Я думала, ты присоединишься ко мне, — недовольно нахмурилась Бетти, увидев, как Джаг кивнул ей на сцену.

— Детка, я что, похож на человека, умеющего танцевать? Давай, Беттс, я уверен, ты удивишь. Станцуй для меня, — обезоруживающая сила приказа заставляет неметь кончики пальцев, а ноги становиться ватными.

Элизабет начинает нравиться происходящее — не каждый день ей удаётся вдоволь поиграть с желанием в глазах своего Змея. Музыка распаляет воображение и задаёт темп её плавным движениям, когда Бетти поднимается на помост.

Свободно манипулировать,

Когда все обговорено —

Это моя привилегия.

Изгибы тела медленные, распаляющие. Перекидывает струящиеся водопадом волосы на одну сторону, чтобы пройтись пальчиками по открывшейся тонкой шейке. Джаг залпом допивает содержимое своего бокала и ставит его на пол. Он и не думал, что это будет так сложно — в первую очередь ему самому и его брюкам.

Ты играешь со мной,

Укрощаешь,

Но я личность.

Не бойся, если это все обман,

Ведь зло

Очаровывает.

Бетти подходит к поблёскивающему шесту, осмелев от неприкрытого голода в глазах Джагхеда. Ей безумно хочется довести его до точки кипения, чтобы наконец-то, на одну ночь, взять верх над ним. Она не умеет крутиться на радость публике, как продажные девки, но это и не нужно. Всего-то, закинуть на пилон ножку, чтобы платье поползло вверх, обнажая край чёрного кружева чулок. Откинуться, создавая прогиб в спине. Прикрывает глаза, на вкус чувствуя повисшее в воздухе напряжение. Музыка ведёт её за собой, позволяя не спешить и ловить ритм своего все громче стучащего сердца.

Можно показать немного тела так,

Что это сделает тебя стройнее.

Свободно манипулировать,

Когда все обговорено —

Это моя привилегия.

Руки сами тянутся к молнии на боку, и открытое платье с шорохом падает к ногам. Бетти слышит шумный выдох Джага даже сквозь музыку. Прикусывает губу и поднимает на него манящий взгляд. Конечно, он подозревал, что этот вызывающий наряд не предполагает лифчика, но убедиться в этом самолично… Он нервно сглатывает, пытаясь совладать с туманящей голову тяжестью в брюках, когда Бетти, оставшись лишь в кружевных трусиках и чулках, скользит вдоль шеста. В этот момент он готов сам стать пилоном в её руках, чтобы только она прижималась к нему своим гибким телом.

Свободно манипулировать,

Когда все обговорено —

Это будет продолжаться,

Сколько я пожелаю.

— Ещё, детка, — едва слышный приказ, но она понимает его желание.

Ручки проходятся по мягким округлостям бедер, поглаживая нежную кожу, и подцепляют трусики. Влажная ткань улетает в сторону, очередной прогиб в спине заставляет вены гореть. Джаг со стоном капитулирует и резким движением расстегивает сумку, доставая её содержимое. Одним прыжком оказывается на сцене, и белая куртка ложится на оголённые девичьи плечи. Бетти послушно просовывает руки в кожу Змеи, наконец-то понимая, что только что сделала.

— Джагги… — она ошеломлена этой догадкой.

— Шшш, всё потом, — он впивается в её губы нетерпеливым поцелуем с терпким привкусом алкоголя.

Оторваться от настойчивых губ нет сил, импульсы напряжения грозят разорвать её на части. Куртка скользит по налившейся груди, цепляя набухшие соски и заставляя Бетти дрожать. Тянется к его ремню в умоляющем жесте, тихо надеясь, что ему не придёт в голову испытывать её нервы на прочность сегодня.

Но Джагхед и сам распалён её танцем не меньше. Его горячие ладони сжимают её попку, с силой сминая ягодицы и срывая стон своей девочки. Алая помада размазана, а застёжки его рубашки плохо поддаются её непослушным пальчикам, и Джаг, рыкнув от нетерпения, дёргает в стороны края своей одежды, со стуком рассыпая пуговички по тёплому дереву. Бетти сдирает её с него, и прижимается грудью к его торсу, создавая контакт кожа к коже и вышибая воздух из лёгких.

— Ты самая чертовски сексуальная из всех, кто стоял на этом месте, — куртка не мешает ему изучать изгибы её тела, и Бетти льнёт к его рукам под действием непреодолимого магнетизма.

— А ты просто коварный Змееныш, — выдыхает она ему шею и прикусывает её, вызывая сдавленное шипение Джага, будто он, и правда, змей.

Джагхед выцеловывает и покусывает её ключицы, давая ей время избавить себя от ремня и стянуть брюки вместе с бельём. Бетти обхватывает освободившийся от оков одежды орган руками, нежно проходясь по его длине пальчиками. Ей понравилось чувствовать себя главной, и она безумно хочет вновь испытать это, довести его до исступления. Отомстить хоть немного за ту сладкую пытку в его кабинете.

Бетти медленно опускается на колени, и Джагхед замирает.

— Детка, не надо, — ему страшно даже представить, что она может сотворить, если её не остановить в этот момент.

«И это я хотел её раскрепостить? Она сама совратит любого святошу».

— Но я хочу, — она начинает с лёгких поцелуев вдоль напряжённого пресса, обводя горячим язычком ямочку пупка.

Джаг прикрывает глаза, пытаясь совладать с участившимся дыханием. Он словно чувствует ток крови в своих венах, и ему кажется, что она превращается в лаву. Девичьи хрупкие ручки осторожно обхватывают его член, обнажая налившуюся кровью головку от крайней плоти, и Элизабет с интересом пробует его на вкус нежным касанием язычка. Джонс прикусывает щёку изнутри, силясь не застонать — это настолько хорошо, что он готов умереть от удовольствия. Губки Бетти с размазанной красной помадой смыкаются на его члене, слегка посасывая, словно сладкий леденец.

— Беттс… — вырывается у него почти жалобно, и он сжимает руки в кулаки, чтобы не опустить их на её голову — это будет слишком грубо, а Джаг не хочет её принуждать. В кои-то веки даёт ей свободу действий, наслаждаясь каждым движением проворного язычка и пухлых губ.

Она никогда раньше этого не делала. Действует по наитию, на голых инстинктах и желаниях. Положение, в котором она одновременно и подчинённая, и подчиняющая, возбуждает её не меньше хриплых стонов Джагхеда. Промежность истекает влагой, но Бетти не торопится закончить, увлечённая изучением его реакций на каждое касание. Вбирает в себя его плоть, столько, сколько вмещается в горячем ротике — и всё равно лишь до середины.

Неумелость и неопытность Элизабет только сильней разжигают в нём огонь, вся нижняя часть тела словно горит. Джаг, не желая сдаваться так просто, отодвигается от неё и хватает за плечи, вынуждая подняться.

— Дьяволица. Детка, ты убиваешь меня, — хрипит он, её глаза сияют похотливым зелёным огнём, и Бетти с аппетитом облизывается, окончательно срывая ему крышу.

Джагхед грубо разворачивает девушку, чтобы дать возможность ухватиться руками за пилон. Она ахает от уже привычного, присущего ему напора, но с удовольствием подчиняется — достаточно на сегодня её доминирования. Он заполняет Бетти медленно и до самого основания, вызывая стон облегчения.

Музыка всё ещё льётся из колонок, повторяя песню неизвестно в который раз. Влажные ладошки Элизабет скользят по шесту с легким скрипом, когда Джаг двигается в ней. Он до боли сжимает одной рукой её ягодицу, а другой ныряет к промежности, находя клитор. Она выгибается дугой, ловя ртом теряющийся воздух и подаваясь навстречу долгожданным толчкам. Шатается на высоких каблуках, и пальчики немеют от силы, с которой держатся за опору, сохраняя неустойчивое равновесие.

Джагхед словно играется, двигаясь то тягуче медленно, то ускоряясь до невероятного темпа, вколачиваясь в её тело. Никакого стопа. Теплая влага стекает по мягким бёдрам тонкой липкой струйкой, оставаясь на чёрном кружеве. Бетти протяжно стонет, когда горячая волна внизу живота поднимается всё выше, сметая по пути все стянутые в узел нервы и сжигая каждый кусочек расплавленной кожи.

— Джагги! — на грани оргазма всхлипывает Элизабет, и его умелые пальцы сжимают её клитор, помогая раствориться в чистом блаженстве.

Он с рыком кончает вслед за ней, наконец-то позволив себе расслабиться. Сдерживаться приходилось от первого касания её язычка.