Северские земли (СИ) - Волчок Сергей - Страница 22

***

Вечером того же дня где-то на дороге между Перемышлем[4] и Лихвиным стояли Антипа Оксаков и Андрей Трубецкой.

[4] Перемышль – город в Калужской области, построен в XII веке князем Юрием Долгоруким и назван в честь Галицкого Перемышля

- Ну и где они? – князь заметно нервничал. – Скоро темнеть начнёт!

- Приедут, никуда не денутся, – внешне Антипа был само спокойствие, хотя в глубине души заметно нервничал. – некуда им отсюда деться. Здесь от самого Перемышля и аж до Ржавца места глухие – ни села, ни деревеньки, ни хутора. А здесь ещё и лес стеной у самой дороги. Потому Стрига и указал на это место, как на лучшее.

- Стрига… - проворчал князь. – Много он понимает, твой висельник.

- Много. – утвердительно кивнул тиун. – Грехов у Стриги много, не спорю, но дело своё он добре знает, и понимает в нём много. Мы потому его с командой и наняли, что здесь нам лучше людей не найти.

- Не знаю. – буркнул князь. – Тревожно мне что-то. Как оно всё ещё пройдёт?

- Да всё хорошо, - вновь начал убеждать Антипа. – Мы же всё продумали. Стрига ещё шестерых душегубов попроще нанял, ничего им особо не рассказывая. Они здесь вместе с Бабой и Невером два месяца банду разбойников изображают. Все о них уже прослышали, никто по этой дороге уже не ездит. Здесь и раньше не часто путники были – известно, торговля между Воротынском и Белёвым никогда не процветала. Литва торговую пошлину берёт, потому купцам проще было со своими московскими княжествами расторговаться. А сейчас, как про разбойников слух прошёл, здесь неделями людей не появляется. Пока их найдут – волки от Адашевых уже ничего не оставят. Положить их здесь всех – и княжество ваше навечно. А на вас никто не подумает – все знают, что как вы за них хлопотали, да и к духовной Адашевых вопросов быть не может – они сами вам с женой всё завещали, своей волей, все то видели и слышали.

- Погоди! – прервал его князь. – Скачет кто-то.

И действительно – на дороге показался всадник. Это был Баба.

Из леса на дорогу вышли трое оставшихся разбойников.

- Едут! – крикнул спешившийся Баба. – Через четверть часа здесь будут! Трое впереди в дозоре, ещё один на козлах, сам Адашев верхами, княжна, видать, в возке.

- Делаем как договорились, - скомандовал Стрига. – Те шестеро, что впереди, дружинников кончают – Невер, предупреди их, и сразу возвращайся. Пусть после свиста начинают. Мы вчетвером Адашева делаем – что-то о его воинском бое сказки всякие рассказывают, лучше перестраховаться. Як, ты начинаешь, первой стрелой – Адашева, второй – кучера.

Душегуб хлопнул в ладони и скомандовал:

- Всё, по местам! Работаем!

Все исчезли в лесу, включая князя.

***

Всё произошло очень быстро – это только в книжках и фильмах противники могут драться часами. Человек - животное хрупкое, и выпустить жизнь из него можно очень быстро, что все часто и делают – было бы желание.

От быстрого уничтожения отряд Адашевых спасло звериное чутьё Семёна. За миг до выстрела, который должен был оборвать его жизнь, князь, будто почуяв засаду, остановил лошадь и поднял руку, призывая всех к вниманию. Поэтому Яку пришлось спешно доворачивать лук, перецеливая уже практическую спущенную стрелу. Из-за этого стрела, которая должна была пробить шею князю, лишь оцарапала кожу. Бесследно, впрочем, она в кусты не ушла, зацепив всё-таки какую-то жилку, из которой ходко побежала кровь. Известное дело – на шее кровяных жилок, как у дурака махорки.

Оплошав на князе, вторым выстрелом Як оправдал всё-таки свою репутацию редкого стрелка. Дружинник-кучер оказался парнем шустрым, он уже спрыгивал с облучка, когда стрела эста, пробив шею, поставила точку в его короткой жизни.

Сразу за этим над дорогом прозвучал длинный разбойничий свист, и спереди донеслись неясные звуки – там, судя по всему, «разбойники попроще» кинулись на дружинников.

Когда Адашев увидел смерть своего дружинника, у него по спине побежал холодок.

Это были не разбойники – тот сброд и мечтать не мог о выстреле такой точности. Это были ублюдки.

Засаду делали профессионалы. Причём, судя по выстрелу, профессионалы высокого уровня – с хорошо развитым Даром.

Князя вновь обожгло холодом страха. Не за себя – за семью. С профессионалами он мог и не успеть.

Тело меж тем действовало на автомате, само собой. Мягко соскользнув с лошади и закрываясь ей как щитом, Адашев быстро побежал в сторону стрелка, держа кобылу под уздцы и направляясь чуть правее – стрелок был профессионалом и после двух выстрелов обязательно должен был поменять позицию. А лучника следовало кончить первым – иначе бой был проигран, не начавшись.

Наперерез князю выбежали три фигуры.

- Минимум четверо, значит. – подумал Семён. – Плохо. Очень плохо.

Стрелок меж тем занервничал и выстрелил по ногам. И вновь Бог хранил князя – стрела угодила в ногу, но не Адашеву, а лошади.

Выстрелив, стрелок указал свою позицию, и опытный глаз князя мигом вычленил в переплетении голых ветвей придорожных кустов грузную фигуру с луком. Семён приготовился к рывку, надеясь достать лучника саблей, прежде чем тот натянет вторую стрелу…

Но рывок не понадобился.

Сзади, от возка, стукнула тетива и эст, хрустя ветками, повалился вперёд. Из его левого глаза торчала стрела, оперённая гусиными перьями.

***

Княгиня ехала в возке – села в Перемышле, ехать верхами в короткой курточке оказалось холодновато. Как только раздался свист, и возница впереди страшно захрипел, она не медлила не секунды. Откуда разбойникам было знать о том, что боярыня Адашева, едва отойдя от родов, вновь начала тренироваться каждый день вместе с мужем. А что ещё делать, если Бог воинским Даром наградил? Пренебрегать Божьим Даром, и не развивать его – грех великий, про то всем ведомо.

Сунув сына кормилице, она сказала только два слова: «Береги его!». После чего, наложив стрелу на тетиву и закинув тул[5] за спину, Арина выскочила из возка.

[5] Тул – то же, что и колчан.

Скрадываясь, она выглянула из-за возка как раз, когда вражий стрелок рассекретил себя после перебежки. И вновь Адашевым повезло – Арина стреляла практически вслепую, навскидку, однако выстрел оказался убийственно точным.

1:0.

Вот только выстрел княгини не остался незамеченным. Душегубы не хуже Адашевых знали главный принцип скоротечных боевых столкновений – первым делом убрать стрелка, иначе все лягут.

Трое на дороге мгновенно разделились – Баба побежал наперерез Семёну, а оставшиеся двое кинулись к возку...

Глава 16. "Счёт на табло"

Семён бежал к возку, всё время увеличивая скорость. Смазливый парень, кинувшийся наперерез, уже заступил ему дорогу, и теперь ждал противника, поигрывая бердышом. Секирой длиной в человеческий рост он играл так легко, как будто та была ивовым прутиком.

- Сила у него, значится, без Дара так бердыш не повертишь. – на ходу просчитывал ситуацию Адашев, - Вертит ловко, по всему видать, драться бердышом обучен на совесть. Плохо. С саблей к нему не подобраться – бердыш вдвое длиннее. Будет держать меня на расстоянии, пока те двое Арину не кончат, после чего навалятся втроём – и каюк, мне против троих не устоять.

Решение пришло внезапно, озарением.

Вместо того, чтобы притормозить, Семён, напротив, ускорился ещё сильнее, а за три метра до противника упал на спину, заскользив по укатанной дороге ногами вперёд. Сегодня сказали бы – как футболист в подкате.

Не ожидавший подобного Баба замешкался совсем немного, на долю секунды – но именно этот миг оказался роковым. Лезвие бердыша ударило не по живому телу, а по мёрзлой земле, прикрытой снегом. А вот Адашев всё сделал вовремя – и, скользнув мимо, вскрыл остриём сабли пах своему сопернику. Баба, выронив бердыш, страшно, по-заячьи, заорал от нестерпимой боли. Кровь хлынула, как щи из перевёрнутого горшка – кровяных жил в паху не многим меньше, чем в шее.