Северские земли (СИ) - Волчок Сергей - Страница 23

2:0

А Семён, не обращая больше внимания на обречённого противника, ушёл перекатом в сторону, мягко вскочил на ноги и ринулся на помощь жене, вкладывая в этот рывок все свои силы.

Увы, но их не хватило…

***

Двое, кинувшиеся к возку, бежали невообразимо быстро.

- У обоих Дар – Скорость. – догадалась Арина, и тут же пришло понимание – на бегу она успеет застрелить только одного, второго выстрела ей сделать не дадут. Набегали на неё грамотно, с двух сторон, и Арина, решившись, перевела лук вправо. Стукнула тетива.

Здесь удача впервые изменила Адашевым. Против немца у княгини были хотя бы теоретические шансы, но именно Невера она и отправила к праотцам, загнав ему стрелу в ямку под кадыком.

3:0

А в поединке со Стригой всё было предрешено заранее. Арина ещё успела обнажить шпагу – но и только. Остриё сабли ускорившегося Стриги легко вошло ей под левую грудь, чтобы тут же выскользнуть обратно. Тело княгини ещё не осело на землю, а Арина уже была мертва.

3:1

Подбегающий Семён всё понял мгновенно, и закричал страшным, животным криком. Стрига развернулся, узнал, хмыкнул, но сказать ничего не успел. Два воина зазвенели саблями. Обычный, неподготовленный человек просто ничего бы не понял в этой рубке – потому что не увидел бы. Бойцы двигались настолько быстро, что их движения смазывались, казались расплывчатыми серыми мазками акварели на мокрой бумаге. Двигаться в таком темпе можно всего лишь несколько секунд – не больше, потом организм предаёт и сдаётся.

В этой рубке первым ошибся Стрига – не иначе как возраст подвёл нелегала. На полвершка, не более, он не довернул остриё сабли – и немедленно поплатился за это, осев на красный снег бесформенной кучей тряпья.

4:1

Семён выдернул из этой кучи саблю, воткнул её в снег и начал выдёргивать пояс – надо быстрее перетянуть рассечённое бедро, чтобы не истечь кровью.

В этот момент ему в спину ударили сразу два арбалетных болта.

Неслучившийся князь Белёва даже не смог повернуть голову – так и упал вперёд лицом вниз.

4:2

***

Минуты через три, убедившись, что страшный воин больше не встанет, из кустов выбрались Трубецкой с Оксаковым, закидывая за спину разряженные арбалеты.

- Кровищи-то… - пробормотал побледневший Антипа, нервно сглатывая. – Как будто дюжину свиней закололи.

- Скажешь тоже – «закололи». – не менее нервно озирался князь. – «В десять топоров порубили» - вернее будет.

- Угу.

Оба остановились возле трупа княгини. На ней одной кровь не бросалась в глаза – лишь на красной венгерке расплылось красное же пятно. Казалось, красавица-блондинка просто зачем-то прилегла на снег, зажав в руке шпагу и эффектно отбросив свою роскошную косу.

Оба почему-то замерли и стояли молча, не зная, что сказать.

- Князь! Кня-я-язь!!!

Синхронно повернувшись, подельники увидели одного из «разбойников поплоше», напавших на дружинников. Парень, прихрамывая, довольно резво скакал в их сторону, схватившись за бок.

Не сговариваясь, князь и Антипа пошли ему навстречу. Правда, Антипа, задержавшись на секунду, подобрал шпагу княгини. Не то на всякий случай, не то знал, сколько стоит толедская сталь.

- Что орёшь-то? – нелюбезно поинтересовался Андрей, подойдя поближе к душегубу.

Тот, оказавшийся совсем молодым пацаном – лет 17-ти, не старше, осмотрелся вокруг, нервно сглотнул при виде располосованных трупов и сказал:

- Эта… Князь, дружинники эти – ровно демоны какие секлись. Усих хлопцев порубали, я уж думал – не сдюжим. Но ничо, одолели. Правда, один я живой остался, да Сидор ещё.

Он опять позыркал туда-сюда глазами, и снова зачастил нервной скороговоркой, безбожно «гэкая».

- Но Сидор не жилец, ему ливер вскрыли, там всё из кишок полезло. Хвилин десять чи двадцать жить ему, не боле, видел я такие раны. Расчёт теперь, получается, со мной одним за всех шестерых. Мне бы того… гроши получить, да я и поскачу потихоньку. Да вы не сомневайтесь, княже, Сидор и сдох небось уже. Я его даже перекрестил, как уходил, хотя что ему тот крест? Его по любому в геенну огненную оприходуют, душегуб был каких мало. А я ничего, ловко отбился, я вообще вёрткий, бок вот только пропороли, но нормально, неглубоко. Перевязать бы меня, княже. Там нормально, неглубоко, но руда[6] течёт – спасу нет. Видать, зацепил этот гнида жилку какую.

[6] Руда – кровь.

Разбойник молол и молол языком, и было уже понятно – если ему, к примеру, в ухо не дать, или другим каким способом не заткнуть – они так и будет всякую пургу молоть, нервное это.

- Так рассчитаться не проблема, а расчёт есть за что давать? Дружинников вы точно всех уложили? – поинтересовался князь, незаметно подмигнув Антипе. Тот, как был, со шпагой в руке, начал потихоньку обходить говоруна слева.

- Так это… - дружинник заметно приободрился, едва речь зашла о деньгах, и даже глаза у него бегать стали вроде как меньше. Он даже засмеялся, но не весело, а скорее страшно. – Мёртвые они. Мертвее разве что в трунах[7] лежат на погостах.

[7] Труна – гроб.

Говорю же – они так рубились, что я потом каждого сабелькой проткнул – на всякий случай. Человек – он скотина живучая, как кошка. Хотя куда там кошкам до людей. Кот – он вообще скотина зряшная, баловство это всё… ААААА!!!!

Пацан оказался калачом тёртым, и, видать, смекнул что-то. Пока чушь про котов молол, сделал пару незаметных шагов назад, а потом, крикнув так, что уши заложило, попытался рвануть наутёк.

Не преуспел – князь самолично достал его длинным уколом сабли в спину, угодив аккурат под левую лопатку.

Говорун лежал на снегу, повернув голову, и рыбой беззвучно открывал рот, будто пытаясь дорассказать про котов. Потом у него ртом хлынула кровь, он дёрнулся пару раз и затих.

Князь вытер саблю прямо о спину покойника, вбросил её в ножны и ругнулся матерно, но не с чувством, а как-то ровно и безжизненно. А потом добавил:

- Всё, сделано дело. Чисто сделано, болтать некому будет. Валить нам пора. Темнеть скоро начнёт, а нам с тобой ещё всю ночь скакать.

- А здесь прибрать? – растерявшийся Антипа неопределённо повёл руками вокруг.

- Одурел, что ли, с испугу? – князь демонстративно постучал по голове. – Здесь через полчаса волки будут – звери и приберут всё. Здесь самые волчьи места, а этих через несколько дней найдут, не раньше. Тогда здесь и убирать уже нечего будет, по одежде Адашевых опознают, а с разбойниками никто и разбираться не станет – и так всё понятно.

Князь вдруг схватил Антипу за воротник, и, притянув к себе, сказал страшным шёпотом:

- В возке приберись, и догоняй. Я Сидора проведаю, а потом в лесу у коней буду. Только на совесть приберись, понял!?

Антипа только и смог судорожно кивнуть.

Князь разжал кулак, толкнул Антипу в грудь и, не оглядываясь, побрёл по дороге. Шатался, как будто пьяный.

Антипа, волоча за собой шпагу, безжизненно пошёл к возку. Внутри всё было деревянным – этот безумный день, казалось ему, как будто выжег его досуха. Он шёл, ни о чём не думая, а вокруг была полная - какая-то даже неправдоподобная – тишина. Только снег хрустел под ногами, и Антипа впервые в жизни понял, почему такую тишину называют «мёртвой». Снег продолжал хрустеть, и убийца вдруг осознал, что с неба давно сыплет снег, причём сыплет хорошо, и через час-полтора всю эту кровищу накроет чистым белым одеялом.

Тиун подошёл к возку и молча рванул дверь. Он ожидал увидеть внутри что угодно, но только не то, что предстало его взору.

Эта дура кормила младенца грудью!

Представляете, вытащила своё вымя, сунула сосунку в рот, а сейчас молча смотрела на недавнего любовника заплаканным овечьим взором.

Нашла, блин, место и время!

Увиденная картина так ошеломила его, что он расхохотался.

Наверное, это была истерика. Антипа смеялся и никак не мог остановиться.