Победа для Гладиатора (СИ) - Чер Алекс - Страница 52

— Ты о чём? — никак не могу я взять в толк, но желание продолжать акробатические этюды как-то пропадает.

— О том, что трахаются они регулярно, — сокрушённо качает она головой и начинает надевать свои вещи.

Я тоже натягиваю штаны и растираю сведённые мышцы, пытаясь осмыслить сказанное.

— И как давно?

— Ревнуешь? — смеётся она и уже полностью одетая садится на диванчик, тыкая в телефон. А потом протягивает его мне, развернув экраном. — Держи. Очень увлекательное видео. Надо разместить на том же канале, где нас выложат эти журналюги.

У меня определённо очень выразительное лицо. Я прямо чувствую, как брезгливо морщусь, глядя на то, как корчится Гремлин. Фу! И мне гадко, что я совался в ту же дырку. Мне вообще гадко.

— Огонь? — повторяю я, и Вика смеётся.

Нет, она, зараза, ржёт, но я всё равно слышу Наденькины неожиданные откровения. Замуж, чтобы прибрать мой бизнес? Что?! Нет, в принципе ничего нового, но то, как она это говорит, меня обескураживает. И дальше от откровений Гремлина уже не кровавой пеленой, чистой алой кровью наливаются глаза. Кровью Гремлина, которой я заставлю его захлебнуться, если с головы моей девочки упадёт хоть один волосок.

— И давно ты это записала?

— Там дата стоит. На этой неделе.

— Ты же понимаешь, что я его теперь сотру в пыль и развею её по ветру так, чтобы не только мокрого, никакого места от него не останется? — возвращаю я ей телефон. — Перекинь мне это.

— Знаю, мой тигр, — обнимает она меня за шею. — Но в твоё благоразумие я верю ещё больше.

— Посмотри на меня. Я со спущенными штанами под вспышками фотокамер. О каком благоразумии ты говоришь?

— Санёк! — отрывает нас от разговора голос Ефремыча.

Он явно стоит за дверью, но входить не решается.

— Идём, — встаю я первый. Поднимаю за руку Вику, но она, шалунья, ещё умудряется сорвать быстрый, но такой вкусный поцелуй.

— Какие новости? — открываю рывком дверь, придерживая Вику одной рукой.

— Мы закончили, но завтра поговорим. Я устал как собака, — грязный, измученный, уставший Ефремыч разворачивается к выходу. Подозреваю, что выгляжу так же плачевно. — Давайте, молодёжь, пока!

Он усмехается. А я удивляюсь. Очередной раз за сегодня. Смерив меня ненавидящим взглядом, его под руку берёт Наденька.

«Ну-ну!» — только и остаётся мне, что покачать головой, провожая взглядом, как они выходят, как садятся к Демьянову в машину.

Говорят, старый конь борозды не испортит. Но той ненасытной борозде, похоже, всё нипочём.

— Ну что, домой? — подхватываю я мою девочку и тоже тяну к выходу.

— Домой! — улыбается она.

Наконец-то домой!

Шёлковые простыни засыпаны пожухлыми лепестками роз. Свечи оплавлены больше, чем на половину, и стоят с потёками воска на круглых боках. В ведёрке с давно растаявшим льдом - тёплое шампанское.

Нас здесь ждали. Только много часов назад.

- Можно я первая в душ? - топчусь нерешительно на пороге спальни.

- В этой квартире три душа и две ванны, - улыбается Берг, подавая мне свёрток шёлка. - Занимай любую.

- Это что?

- Это чтобы ты не ходила в моих рубашках, - ржёт он. - Хотя в них ты выглядишь не менее соблазнительной.

- Кто-то из твоих подружек забыл? - прищуриваюсь подозрительно.

- Конечно, буду я ещё ради нескольких недель фиктивного брака тратиться, - фыркает он и нагло занимает именно ту ванную, на которую я и нацелилась.

Интересно, ещё разок в душе для разнообразия он потянет? Или это жестоко?

Всё же щажу его. Голодный, уставший, измученный. Ладно, что я изверг какой. Хотя дни нашего брака и сочтены, но всё же измеряются неделями, а не днями. Дам ему передышку. И покормлю. Жена я или не жена, в конце концов?

Споласкиваюсь быстренько. Натягиваю сорочку на тоненьких лямочках и распашной халатик. Волшебные, невесомые, вкусно пахнущие свежестью. И пока Берг оттирает там свою сажу, с пристрастием заглядываю в холодильник.

- Это что?

Алекс появляется в махровом халате, когда я начинаю разбирать пакет, где в отдельных контейнерах сложены уже нарезанные продукты, насыпаны специи, налиты соусы.

- Еда, - вытирает Алекс капающую с волос воду. - Не люблю готовую. А это как бы и сам готовишь, и в то же время очень экономится время и на покупку, и на разделку, и на поиск рецептов. Вот видишь, - он вытаскивает красивый распечатанный лист с вензельками. - Рецепт. Всё расписано. Пошагово. Все контейнеры даже пронумерованы, если ты, например, по виду кориандр от кинзы не отличишь.

- Это одно и то же, - фыркаю я.

- Да ты полна сюрпризов, - разворачивает он листок к себе. - Что мы сегодня готовим? Тушёные баклажаны с мясом по-царски? Хм, - он потирает гладко выбритую щёку. - Ну, по-царски так по-царски. Итак, берём сотейник...

И то, с каким озабоченным видом он осматривает свою кухню, заставляет меня давиться от смеха.

- М-да, - снимаю я большую сковороду с прямыми боками. - Готовишь ты явно нечасто.

- Этим обычно занимается <em>моя девушка</em>, - хитро улыбается он и помогает включить плоскую плиту, пульт управления которой похож на приборную панель космического корабля.

- Ах, да, я помню, - подсматриваю я в рецепт в его руке, а потом беру со стола баночку под номером «один», с маслом. - Парнем её точно назвать нельзя. Она ещё кроликов кормит. Как там её зовут? Твою домработницу? Марь Иванна?

- Маргарита Алексеевна. И кстати, - вручает он мне лист. - Пошёл я посмотрю, как там мои пушистики. А ты готовь, не отвлекайся, - строго грозит он пальцем.

Но вместо того, чтобы уйти, засовывает голову в холодильник и чем-то там шуршит, хрустит, чавкает.

- Слушай, может, ну их, эти баклажаны, - захлопывает он дверцу. Изо рта у него торчит ломтик морковки, который он дожёвывает. - Там всякая нарезка есть. Фрукты. Нам хватит. Я и забыл, что уже так поздно.

- Да как скажешь, - переставляю я сковороду. Красная спираль под ней как по мановению волшебной палочки тухнет. - Я же понятия не имею, как ты живёшь. Может, для тебя готовить в час ночи - норма.

- Даже кроликам в такое время хочется спать, - снова открывает он холодильник и составляет на столешницу затянутые пищевой плёнкой тарелки.

Я складываю наш «сырой обед» обратно в фирменную упаковку. И пока убираю с тарелок плёнку, часть из них Алекс уже уносит в спальню.

- То ли дело, - разливает он по бокалам шампанское.

Маленький столик, установленный прямо по центру огромной кровати, пестрит закусками, но я смотрю не на него. На ссадину на скуле. На свежий ожог на правой кисти Алекса. На огромный синяк на бедре, что открылся в прорезь халата.

- Это что?

- Бандитская пуля, - запахивает он халат и протягивает мне фужер. - Не обращай внимания.

- Я серьёзно, Алекс.

- Это всего лишь след от огнетушителя, - поднимает он свой бокал. - Как-то я не ожидал, что отдача у него будет, как у гаубицы. Ну что, за нас? Как бы оно ни было, а мы сделали это.

- Сделали, - с тонким звоном встречаются наши бокалы. Я отпиваю большой глоток. - Мне кажется, нам надо поговорить.

- Можно, - неопределённо качает он головой. Без энтузиазма. А вот закидывает в рот крошечные канапе с палочек очень активно.

Нет, я не хочу настаивать. Для себя я уже всё равно всё решила. И то, что мы оба делаем вид, будто ничего не произошло, меня тоже устраивает. Нет желания скандалить. Нет сил его ненавидеть. И выяснять отношения тоже не хочу. Нет у нас никаких отношений. Просто фиктивный брак. Данное мной обещание. Мой невыплаченный долг. И моё неукротимое желание вернуть все эти долги и уехать. И ничто его уже не изменит.

Только, как мне объяснили в аптеке, противозачаточные таблетки я начать пить уже опоздала, а того экстренного средства, что мне продали, хватит лишь на несколько дней. Нужны дополнительно презервативы, свечи, в общем, что-то на что Алекс должен дать добровольное согласие. И я во что бы то ни стало должна его уговорить.