Гладиатор. Возвращение (СИ) - Чер Алекс - Страница 59

- А если я откажусь?

- Откажется он! - складывает он мятый платок, пока эхо разносит его смех. - А куда тебе деваться-то? Или ты думаешь, я не найду, как тебя достать? На новую твою бабу надавлю. Думаю, такая уже  наверняка есть. Я ж не поленюсь - узнаю. А если нет, так сестрёнка твоя с «винным магазинчиком» - тоже вариант.

- А ты, я смотрю, всё с бабами воюешь? И после этого ещё мужиком себя считаешь?

- Ты осторожнее с выражениями, сынок. Не заговаривайся, - убирает он платок в карман, да так и остаётся стоять, засунув руки в карманы.

- Это ты своего сына предупреждай. А я сам как-нибудь разберусь. Счастливо оставаться!

- Ты видимо не понял? - повышает он голос мне в спину. - Это я теперь решаю: уходишь ты или остаёшься.

- Правда? - поворачиваюсь я, широко улыбаясь. Честно говоря, я бы и не ушёл. Но он таки напросился. - Нет, это ты не понял, что время твоё только что закончилось, Гром. И ты, может быть, и купил «Арену», только это я её продавал.

- Как это ты? - ещё усмехается он, не воспринимая мои слова всерьёз.

- Очень просто. Хоп! - щёлкаю я пальцами. - И твои денежки стали моими. А продал я её тебе, потому что прибыль она не приносит. Деньги через неё просто отмываются. А Демьянов устал быть прачкой для таких вот ушлых чинуш, как ты, потому и вывел её из общих активов. Оформил на левую фирмочку, и только бухгалтеру платил.

- Так значит, я, - бегают его глазки, но осознание приходит мучительно медленно, а в слова оно обрекается ещё дольше, - зря... вложился?

- Ну почему же зря, - улыбаюсь я. - Теперь у меня есть деньги оплатить долги. И ни «Айсберги», ни Демьяновские здания не уйдут с молотка. И юридически мало того, что я имею полномочия распоряжаться ими по своему усмотрению, так ещё и преимущество при выкупе его доли.

- Так ты, сука, значит, меня подставил?

- Нет, это ты сука. Но рад, что до тебя, наконец, дошло, что Демьяна ты никогда не заменишь. И бизнес ни его, ни мой тебе никогда не достанется. И я не только не буду что-то делать для тебя, я поимел тебя по полной. За мой сгоревший «Айсберг» ты в несколько раз больше переплатил. И как бы ни бахвалился, а ты пуст, как выеденное яйцо. А деньги тебе бы сейчас ох как понадобились.

- Деньги - дело наживное, - хмыкает он. - Или ты думаешь, я тебя не достану?

- Я думаю, что ты не понял самого главного. Достать меня сложнее, чем Демьяна. Потому что я, в отличие от него, ещё жив. И стою здесь перед тобой. Один на один. Ну, докажи, что ты не баба.

Глазки его трусливо бегают, но в тот момент, когда он набирает в грудь воздух, чтобы позвать своих зазевавшихся парней, я и выкидываю вперёд правый кулак.

В ответ на короткий жёсткий удар, его голова откидывается, и он врезается спиной в стену.

- Это за мою жену, имя которой ты посмел произнести своим грязным ртом. Это за сестру, - второй удар левой он не ожидает, но я одинаково бью с обеих рук. - А это не за мои сломанные рёбра, - от третьего удара он едва устоял на ногах, но не упал. - Это за всех обиженных тобой женщин. За всех не получивших заслуженные награды детей. И гнить тебе за решёткой долго. Но, если что, - смотрю на сбитый о его зубы кулак, - я тебя и там достану.

- Да, зря я тогда оставил тебя в живых, - шатается он и сплёвывает кровь. - Но я это сейчас исправлю.

- Да неужели? Ну, рискни, - разворачиваюсь я, чтобы уйти. И пусть делаю это спокойно и уверенно, именно сейчас и должно решиться, кто же мне на самом деле друг, а кто враг. Подставил меня Селиванов или нет. Останусь я здесь лежать с пробитой головой уже навсегда или уйду и навсегда забуду об этом.

Самые долгие три шага в моей жизни.

- Стоять, Берг! - орёт Громилов мне в спину, как и прошлый раз. И в проёме подворотни, как и прошлый раз, появляются его люди.

Ну, что ж, красиво победить или красиво умереть. У меня был выбор.

Я расстёгиваю пиджак, чтобы не мешал, и последний раз прижимаю к груди Викин подарок.

«Прости, родная, что я опять тебя подвёл. Клянусь, я старался. Я сделал даже больше, чем мог. Но не всё получилось. Надеюсь, когда-нибудь ты сумеешь меня простить. Поцелуй за меня нашу дочь. Береги её. Надеюсь, тебе хотя бы расскажут, что я не сдался без боя».

Разворачиваюсь к стене, чтобы не получить удар в спину. Только с двух сторон, как тени, следом за людьми Громилова, появляются парни с автоматами в масках и чёрной униформе.

Мне молча указывают на выход кивком головы и я, наконец, облегчённо выдыхаю.

Нет, парни, вам я точно не буду мешать.

И мне даже неинтересно знать, что там орёт Громилов мне в спину, не важно видеть, как ему заламывают руки, плевать как неласково его парней укладывают мордой в пол, а его запихивают в служебную машину.

Я выхожу на Набережную, которую так и не отремонтировали. И вдыхаю полной грудью такой упоительно сладкий вечерний воздух.

- Алекс! - кидается мне на встречу Седой.

- Сергей Иваныч, - развожу я руками, глядя на кусок арматуры в его руке. - Я же приказал.

- Да знаю, знаю, - оглядывается он куда бы её бросить и чуть не попадает Васе по ноге.

- Вася, ну а ты-то куда? - прикрываю я глаза рукой, глядя на ржавую трубу, которой размахивает этот дистрофик, шагая навстречу.

- Ну, неужели ты думал, что мы тебя бросим, - браво закидывает он обрезок на плечо, но не удерживает равновесие, оступается, едва успевает подхватить очки.

- Нас мало, но мы в тельняшках, - откуда-то со спины подходит и Ромка, сверкая своей белозубой улыбкой и это тоже, надо сказать, оружие массового поражения - ослепляет.

- Вот за тебя Полина меня точно прибьёт, - хватаюсь за голову двумя руками. - Отца, я надеюсь, вы не притащили?

- Нет. Но ты бы поторопился, - показывает на часы Каланча. - А то, боюсь, тебе по-настоящему не поздоровится. С твоей женой это не с Громиловскими клоунами воевать.

И Селиванов рядом с ним только разводит руками:

- Ох, не советую, Алекс, опаздывать на первое свидание.

Он выходит вперёд и встаёт рядом с Васей.

- Как тебе наши маски-шоу? Понравились?

- Не знаю. Не смотрел, - отмахиваюсь я. - Но ты определённо был прав, когда сказал, что не стоит дожидаться выборов.

- Не видел смысла дольше тянуть, - улыбается Селиванов. - Да и что нам выборы? Мы с тобой и так знаем, чем они закончатся. Надеюсь, ты всё выплатил по своим личным счетам?

- Спасибо, Вадим, - протягиваю руку. - Да, с Громом мы теперь в полном расчёте.

- Тебе спасибо, Александр, - пожимает он её крепко и кричит уже возвращаясь к машине: - Созвонимся! И жене привет!

57. Виктория

Не знаю, зачем я приехала на час раньше.

Обхожу весь торговый центр, но так и не могу решить, где же лучше ждать Алекса.

Останавливаюсь в растерянности в центре небольшого холла. И, уставившись на вмонтированный в стену телевизор, не верю своим глазам: в вечерних новостях показывают арест Громилова-старшего.

На экране мелькают фотографии, кадры оперативной съёмки и слова диктора повторяются бегущей строкой:

«Заместителю министра Спорта предъявлено обвинение в коррупции, злоупотреблении должностными полномочиями, мошенничестве, вымогательстве, давлению на крупные компании...»

Неужели и правда всё закончилось? Ошалело опускаюсь на мягкий диванчик. Неужели всё? И хоть СМИ уверенно сообщают о возбуждении уголовного дела и сыплют номерами статей, по которым Громилову грозит долгое тюремное заключение, поверить не могу.

Пока не увижу Алекса, пока он не скажет мне, что всё действительно хорошо, радоваться не буду. И мысли о предстоящей встрече заставляют меня не идти, бежать. Я знаю, точно знаю, где он будет меня ждать.

В свете ярких огней многоэтажного здания, рядом с нарядными витринами других бутиков меня встречает запах пончиков, что лежат на лотке, поблёскивая разноцветной глазурью, как раз напротив бывшего отдела «Идиллии».