Любовь Носорога (СИ) - Зайцева Мария - Страница 27

Короче говоря, понятно, что я забивала голову чем угодно, чтоб только не думать, не вспоминать, не пережевывать опять произошедшее. Наверно, зря я согласилась здесь работать… Если такие нервы в первый рабочий день… То я либо сопьюсь, имея доступ к спиртному практически бесконтрольно, либо с ума сойду от напряжения, когда Носорог в очередной раз по-барски мотнет головой в сторону своего кабинета. Или комнаты отдыха. Или еще какого-нибудь помещения, где можно спокойно трахнуть свою подчиненную. И вот как ему, скоту, объяснить, как достучаться?

Тут дверь открылась, и появился Сергей Витальевич, которого я, если честно, живым уже и не ожидала увидеть. Но, судя по всему, он был опытным укротителем диких носорогов, потому что выглядел хоть и потрепанным, но вполне бодрым. Вот только взгляд прятал. И не надо было быть особо сообразительной, чтоб понять, почему. Не смог, значит, отбить подчиненную у зверя. А, может, сам мной откупился в итоге… Неважно это. Значит, что? Значит, закончена моя карьера в этой компании, так и не начавшись. Потому что терпеть я такое больше не собираюсь.

— Полина, зайди, пожалуйста, к Павлу Сергеевичу, — безопасник прятал глаза и выглядел довольно стыдливо.

Я молча посмотрела на него несколько долгих секунд, а затем сказала твердо:

— Хорошо. Расчет тогда на карточку жду, как и положено по КЗоТ.

И двинулась мимо него на выход.

Сразу на выход, потому что ни к какому Носорогу я идти, конечно же, не собиралась. Хватит. Ходила уже. И, в принципе, даже не могу сказать, что мне не понравилось…

Но тело — это тело, а вот голова…

— Полина, постой, — безопасник преградил мне дорогу, настойчиво утянул обратно в окну, — не надо резких движений. Он просто поговорит.

— Да?

Плохо дело. Совсем меня Сергей Витальевич дурочкой считает.

— Полина, я понимаю, он довольно непростой человек…

Ну да. Не человек только. Носорог. Сметет с пути, потопчется и не заметит даже.

Уже смел. Уже потоптался. И теперь еще хочет. Потому что понравилось.

— Но он на самом деле просто не знает, просто не может… Короче говоря, Полина, зайди к нему. Ничего он тебе не сделает. У него вопрос какой-то к тебе.

Я постояла, поизучала бегающие глаза безопасника. Зачем я тебе, Сергей Витальевич, а? Только потому, что хочешь под хозяина подложить, выслужиться? Не очень похоже. Иначе не стал бы рисковать шкурой, пытаясь меня прикрыть. Явно это не игра была с твоей стороны. А зачем же?

— Хорошо.

Я сказала это и поняла, что ошибку делаю. Надо было сразу, гордо и смело. Но почему-то безопасник, даже понимая, что явно не договаривает чего-то, вызывал доверие. И это было странно, учитывая обстоятельства.

Да и, к тому же, вдруг Носорог реально хочет поговорить? Ну, мало ли… Может, ему Сергей Витальевич мозги вправил?

И есть шанс, что меня услышат? И есть шанс, что от меня отстанут?

Я обошла босса и двинулась в сторону директорской двери.

Соня, его шикарная длинноногая секретарша, при виде которой у любой модели случился бы комплекс неполноценности, только кивнула мне на дверь и опять углубилась в работу.

Какие они все здесь разговорчивые. Прямо куртуазный век… От Носорога что ли манерам учатся?

Я зашла в кабинет, ожидая чего угодно. И, по сути, готовая ко всему, даже к новому унижению, которое я терпеть не намерена была больше.

Но Носорог, спокойно сидящий за своим столом, только сухо кивнул мне и предложил, опять же жестом, стул.

— Полина, — он поднял на меня взгляд, настолько не сочетающийся с его нарочито равнодушным, спокойным голосом и расслабленным лицом, что я даже поежилась невольно. Деловой, фирменный носорожий тон, глаза, черные до умопомрачения, лавой выплескивающееся на меня оттуда желание, острая похоть… Ладони, спокойно лежащие на столешнице. Костяшки крупные, пальцы длинные, запястья широкие… Черт… И почему я завожусь? Вот что за сука такая течная? Как это он на меня так действует? Ведь нормальная я, спокойная всегда была, отстраненная даже!

Он меня испортил, испачкал своей жадностью похотливой, своей настойчивостью бешеной. И теперь я, глядя на него, так спокойно сидящего за столом, еле унимала себя, чтоб не думать о том, что между нами совсем недавно происходило. Не вспоминать его поцелуи, его руки на моем теле, его движения во мне… Ласку его пальцев в моих волосах, запах его кожи после секса… Черт, черт, черт!!!

А он нарочно замолчал, словно понимая мое состояние, хотя я ничем, совершенно ничем себя не выдала!

Молчал, смотрел на меня, в черную лаву погружая, топя в ней. Ждал. И я поняла, чего он ждет. Моей инициативы. Моих вопросов. О чем я его спрошу первым делом? Именно так, скорее всего, он ведет себя на переговорах. Молчит, смотрит… И ждет. Изучает противника. И противник не выдерживает напора его бешеных глаз, выдает себя, взволновавшись. И невольно проявляя свой интерес. Свое слабое место. И дальше его уже можно крутить. И переть напролом. И догонять и дотаптывать.

Но не выйдет со мной, Паша! Не выйдет!

Я, опустив ладони на колени, сидела и ждала, когда ему надоест на меня смотреть. И когда он, наконец, начнет говорить.

И добилась своей маленькой победы. Паша удивленно моргнул, и продолжил:

— Полина, я хочу предложить тебе вариант сотрудничества.

Да, новое определение служебному сексу. Сотрудничество. Красиво. И не пошло совсем…

— Я думаю, что Ба… Сергей Витальевич обойдется без личного помощника, слишком ему жирно будет, сс… Кхм! Так вот. У меня открыта вакансия специалиста по связам с общественностью. Я думаю, она тебе больше подойдет. Перспективы, знаешь ли… И зарплата другая совсем. С завтрашнего дня можешь приступать. Или даже с сегодняшего.

Я минуту помолчала, переваривая сказанное.

Его беспросветный цинизм и наглость. Специалист, значит, по связям… По одной, очень даже конкретной связи. Решил по-другому вопрос решить? Понимает, что я рядом с ним долго не продержусь на расстоянии? Сама прыгну в его руки? Как недавно в машине? Если не получается по-простому вывезти, силой загнав меня под себя, то можно и по более расширенному пути двинуться. А итог-то один.

— Я могу отказаться? — тихо и твердо спросила я, не поднимая взгляда.

— Да.

И почему это прозвучало как "попробуй только"?

— Тогда я отказываюсь.

Вот. Попробовала. Пошел ты, нах*р, Носорог, со своими предложениями.

Я наконец-то подняла на него взгляд, стараясь, чтоб мой посыл дошел до него в полном объеме. И он, судя по чуть дрогнувшим ноздрям, дошел.

— Чего ты, бл*, хочешь? А? — низкий рык прозвучал диссонансом с его прежним спокойным деловым тоном. Жутким таким диссонансом. И сразу же стало очевидным, что Паша сдерживался из последних, вот самых распоследних сил. И, судя по тону, кончилось его терпение. Совсем. И сейчас меня носорожьей тушей снесет с пути. И ладно, если еще без травм.

— Я хочу спокойно работать. Там, где я хочу. И жить. Так, как я хочу. Без оглядки на кого-либо.

Я говорила это все и удивлялась, откуда вдруг голос — то прорезался? Обычно я только пищу рядом с ним, и это, наверно, дико заводит. Раз каждый раз с раздвинутыми ногами в итоге оказываюсь.

А тут прямо железная вумен. Где силы на это взялись? Особенно, учитывая, что от взгляда его жгучего по-прежнему все внутри переворачивается, и ноет, и стонет, и уговаривает, чтоб не дурила уже, что хватит, иди к нему, давай, сядь на колени, положи эту большую тяжелую ладонь себе на живот, задрожав от сладкого предвкушения и такой нужной жесткости…

— То есть, я мешаю?

— Не помогаешь.

— Полина… — Паша не вставал с кресла, откинулся только на спинку, не отрывая от меня взгляда своего порабощающего, — я же уже говорил… Тот случай в лифте… Та ситуация… Возможно, я не так понял тебя. Это да. Но потом-то все было по согласию. Тебе хотелось. Мне тоже. И после этого. И недавно. Я не понял, в чем причина отказа? Что тебя не устраивает? Сейчас?

— Меня не устраивает то, что ты воспринимаешь меня, как свою постельную игрушку, Паш. — Я, понимая, что сейчас реально есть возможность донести до него информацию, постаралась унять свою внутреннюю шлюху, радостно повизгивающую под его разбойным взглядом, и собралась. — Я не хочу прибегать к тебе по щелчку пальцев и раздвигать ноги. Не хочу просто жить в твоем доме, как… Кошка, которую подобрали на улице. Питомец. Которого можно трахать. А потом — выкинуть прочь. Ведь ты не строишь никаких серьезных планов на мой счет, так ведь, Паш? Хочешь просто секса?