Среди людей - Левантская Гюрза - Страница 21

– Можно я звать ты Птичка? На моя язык это «урни».

Ира попробовала скопировать ту позу, в которой парень сидел на заборе. Скорее всего, вышло не так изящно и даже смешно, но парень не улыбнулся.

– Ты – урни. Голова кивать. На заборе.

– Пти-и-и-чка?

– Нравится?

– Нравится, – прошептал он, отворачиваясь, чтобы посмотреть на архи.

Иру несколько смутила подобная реакция на обычную договорённость из серии «как вас называть». Ей трудно было представить, как живут люди без имён и прозвищ, что при этом испытывают, но было приятно, что её предложение было воспринято парнем положительно. Теперь уже Птичкой.

– Я звать Ирина. Ты звать Ира.

– Знаю. Слышал.

Пока они говорили, архи успокоился и стоял в свете лун, периодически выискивая что-то носом между передними копытами. Птичка пошарил по земле и сорвал какую-то травинку.

– Вот. Это синий равник. Видишь листья? Это их самая любимая трава. Но если ты выкопаешь корень, то у тебя будет приманка. Перед запахом корня равника никто из них не устоит. Чего расселась, копай давай!

Ира усмехнулась командирскому тону, но беспрекословно подчинилась. Через полчаса у неё была приличная горка корешков. Если их надломить, то сок с тяжёлым запахом начинал течь по пальцам. Ире запах казался странным, но вот рыжий реагировал однозначно: аромат корня манил его, как кошку валериана. Он тихо ржал в ночи, шаг за шагом сокращая расстояние между ними.

– Дома корень засушишь, – продолжал меж тем объяснения Птичка, – чуть-чуть будешь носить с собой. Учти, за тобой начнут ходить все архи. Этот запах плохо выветривается. Будь меж ними, гладь, но корня не давай, как бы ни просили. Архи ревнивы.

– Что?

– Ну… драка будет. Надо знать, кого кормить и когда. О! Смотри! Достаточно. Вставай. Медленно убери все корни, оставь только один. Я отхожу. Протягивай руку. Ладонь раскрой! Да, вот так! Не двигайся. Дай ему тебя обнюхать. Ни шагу назад! Он не стукнет копытами! Он встаёт на задние ноги, проверяя на храбрость. Не бойся! А теперь шаг вперёд! Грудь в грудь! Ещё! Ещё шаг! Ещё! Шагнул? Протяни руку ещё раз!

Мягкая морда ткнулась в Ирину ладонь, и по всему телу прошла волна тепла. Дыхание согрело пальцы, и она не смогла удержаться, чтобы не тронуть морду в ответ. Клацнули зубы, и корень исчез во рту архи. Он отбежал, отбив дробь копытами, поднявшую в воздух комья земли.

– Поторопилась. Но так тоже неплохо. Сегодня он уже не подойдёт. Сейчас ещё круги покрутит и вернём в загон. Эй, ты чего столбом встала?

– Слова потеряться. Он идти я!

Ира тронула ладонь, которой касались губы вздорного животного.

– Спасибо мало. Много мало. Еда. Ты любить еда – сказать мне, я нести. И история. Океан?

– Сегодня уже поздно для историй. Скоро старший пастух на проверку явится. Завтра приходи раньше. Еда – мне без разницы… Только…

Он замялся.

– Ты же всё равно таскаешь сладкие шары для архи…

Ира молча вывернула карманы и высыпала весь сахар парню, который, скорее всего, уже много лет его не ел.

С той ночи они виделись постоянно. Ира ходила с синяками под глазами от недосыпа, потому что расходились сильно за полночь. Весна была уже в самом разгаре, вокруг буйствовало цветение всего и вся. Согласно календарю скоро она должна была кончиться, и наступит полноправное четырёхмесячное лето. День становился длиннее, вечер наступал с каждым днём всё позже и позже. Чтобы на всё хватало времени, они встречались на поляне засветло, разводили костёр. Птичка много объяснял, учил её правильно свистеть и подавать сигналы хлопками, показывал, какой травой лучше всего кормить, а взамен получал свой ужин, полный карман сахара и историю. Когда темнело, они проводили подмену коней и возвращались на поляну уже ради практики. Птичка не переставал её дразнить за слишком восторженное состояние от процесса приручения архи, но Ира ничего не могла с собой поделать. Когда рыжий подходил на расстояние вытянутой руки, её переполняло чувство безмерной радости. Он уже не шарахался от неё, спокойно принимал еду, давал почесать морду. С нетерпением и страхом ждала она того момента, когда сможет сесть ему на спину.

Косящие в разные стороны, но при этом блестящие, как от первой влюблённости, глаза скрывать было трудно. Однако помня договорённость с Птичкой, она держала язык за зубами и никому не поведала о причинах своего состояния. Труднее всего было общаться с пастухами. Они ну никак не могли не обратить внимания, что из праздного гуляки она вдруг превратилась в человека, за которым табун ходит как приклеенный – днём она училась применять полученные знания.

Табун был единым организмом со своей иерархией. Надо было чётко знать, как общаться с каждым из архи, чтобы не вызвать недовольство вожака или жеребцов, которые, защищая свои интересы, могли броситься на человека. Раньше, когда её разбирало желание приласкать животных, её постоянно сопровождал кто-то из пастухов и тщательно следил, чтобы она не лезла к кому не следует. Теперь они разводили руками, видя, как она постепенно находит общий язык с самыми строгими архи. Не стоило удивляться тому, что подобные новости быстро дошли до хозяина. Как-то днём он зашёл посмотреть на всё собственными глазами, а после пригласил на разговор.

– Ирина, как ты это делаешь? – в лоб спросил он, стоило ей зайти в комнату. Она не стала строить из себя дурочку, прекрасно понимая, о чём он спрашивает.

– Дэкин. Я не мочь сказать.

– Почему?

– Я как это… не мочь. Дэкин, я не делать плохо… я…

– Да, вижу, что не делаешь, но я никогда не видел подобного и хочу знать, что происходит!

Ира впервые видела его в таком настроении, он готов был трясти её за шиворот. Архи были для Дэкина делом всей жизни. Любимым делом. И в конце концов, он владеет этим табуном. Он не выпустит её отсюда, пока не получит адекватного ответа, который она, к сожалению, ещё не может ему дать, не нарушив данное Птичке слово.

Жуя губу в раздумьях, она присела на кресло.

– Дэкин, я не делать плохо. Вы много делать я. Я хотеть дать вам… вещь… праздник…

– Подарок?

– Да! Подарок я ты. Найти делать подарок. Но я надо дни. Не делать плохо! Любить архи! Не хотеть говорить. Рано. Мой подарок Дэкин. Я уйти искать колдовать, дать Дэкин подарок и сказать всё.

– Если я правильно понял, ты хочешь что-то дать мне? Это связано с моими архи? Тебе нужно время?

– Да! Я не делать плохо!

– Да понял я…

Ира видела, как тяжело даётся Дэкину решение, он близко к сердцу принимал всё то, что касалось его животных. Трудно сказать, что именно перевесило чашу весов в пользу её просьбы, но в итоге он сказал:

– Ладно. Но слушайся конюхов. А то на днях довела Румуна до икоты, когда полезла к Синей Пятке. Он же даже на своих бросается!

– Синий Пятка есть хороший архи. Он я не трогать. Хотеть Дэкин видеть он глаза? Дэкин не бояться, Румун не бояться, все не бояться. Я показать: Синий Пятка Ира не трогать.

– Покажешь! Ещё как покажешь! Ладно. Значит, договорились? Но я жду рассказа! Не уедешь, пока не объяснишь, что ты сделала с моими архи, что они к тебе так липнут! Поняла? Ну и умница. И ещё… у меня к тебе дело есть. Помнишь это?

Он достал небольшой мешок и выложил на стол несколько шкурок. Ира моментально признала тех зверушек, которые попались к ней в силки, когда она путешествовала по лесу. Сейчас шкурки были выделаны и представляли собой готовый материал для шитья или изготовления поделок.