Инстинкт У (СИ) - Перепечина Яна - Страница 22

А на следующий день она стояла у доски, слушала своих одиннадцатиклассников, которые сгрудились вокруг неё и все одновременно жаловались, и думала, что у неё самая ужасная работа на свете.

Дело было вот в чём. У единственного в школе одиннадцатого класса были большие трудности с классным руководителем. Дмитрий Фёдорович, импозантный немолодой учитель физики, много лет проработавший директором школы, совершенно не понимал своих подопечных, а они не понимали его. И не хотели понимать. И он не хотел. Десять перешедших с ней мальчишек и девчонок быстро сплотили вокруг себя остальных одноклассников и теперь все двадцать два человека хором рассказывали АлиСанне, что собираются идти к директору и требовать, чтобы им заменили классного руководителя.

- Ребят, подождите, - пыталась утихомирить их АлиСанна, - всего месяц прошёл. Может, ещё всё утрясётся. Привыкните друг к другу, найдёте общий язык.

- Вот именно – месяц! – кипятилась староста класса Таня Коваленко. –Мы из школы скоро насовсем уйдём, а у нас никакой жизни. Ему ничего не надо, ни экскурсий, ни походов в театр, ни «огоньков»! Ему надо, чтобы мы от него отстали! Он хочет, чтобы наш последний год в школе был похож на сонное царство! – сердито выкрикивала она, упорно называя классного руководителя только «он». Остальные на её выкрики согласно кивали и приводили всё новые и новые факты, долженствующие иллюстрировать полное равнодушие Дмитрия Фёдоровича к своему классу.

АлиСанне своих детей было страшно жалко. И их новых одноклассников, с которыми она познакомилась на уроках, - тоже. Класс получился отличным. Им бы активного, неравнодушного классного руководителя – сколько они смогли бы сделать.

Прозвенел звонок на следующий урок. АлиСанна вздохнула и скомандовала:

- Бегите скорее.

- У нас история, за стенкой от вас. – Успокоили её дети и с топотом унеслись, продолжая на бегу сердито перебирать грехи и недостатки Дмитрия Фёдоровича.

А в конце дня АлиСанну пригласила к себе завуч.

- Алиса Александровна, у нас проблемы, - сказала она. – Одиннадцатый «А» требует, чтобы им заменили классного руководителя. Что-то у них не складываются отношения с Дмитрием Фёдоровичем.

- Да, я в курсе, - кивнула АлиСанна.

- Класс хороший, я у них заменяла урок алгебры. Они мне очень понравились.

- Мне тоже они нравятся, - снова кивнула АлиСанна.

- Ну, вот и отлично! – воскликнула завуч с явным облегчением. – Вот и замечательно!

- Что замечательно? Что они мне нравятся?

- Конечно! Потому что классное руководство в одиннадцатом «А» теперь будет вашим. Они очень об этом просили.

АлиСанна вытаращила на завуча глаза, посидела так недолго, а потом кивнула:

- Ну, хорошо. – Она не могла не кивнуть. Ну, ведь и вправду, не бросишь же тех десятерых, кто пришёл за тобой и теперь ездит до школы и обратно на метро с двумя пересадками. А двенадцать новеньких прилагаются к этим десяти, да и тоже уже не чужие, зря, что ли, она учит их? Поэтому АлиСанна кивнула. И тут же испугалась:

- Но девятый «А» я никому не отдам! – как она могла их отдать, когда уже полтора месяца жила только ими и все они, простые и не очень, стали любимыми и самыми главными в её жизни (ну, после Любимого Мужа, конечно)?

- Нет-нет, - замахала руками завуч, - у вас никто девятый «А» и не забирает. Как мы можем? Но только ведь… два классных руководства – это случай не рядовой. Будет нелегко.

- Мне уже и так нелегко, - хмыкнула АлиСанна. – До конца года я как-нибудь продержусь.

- Мы поможем, - заверила завуч, сама не веря себе. Чем уж там поможешь, когда всё равно весь воз забот и проблем тащить на себе классному руководителю? А ведь одиннадцатый класс – выпускной, как ни крути. Да и девятый – тоже. Каторжная работа. Да ещё и в двойном объёме. Завуч посмотрела на сидящую перед ней двадцатитрёхлетнюю девочку, вздохнула и ещё раз повторила:

- Мы поможем.

- Спасибо, - сделала вид, что поверила АлиСанна. Она работала в школе шестой год и тоже всё понимала. Поэтому она встала и объяснила:

- Я за личными делами.

- Да-да, - кивнула завуч. Вид у неё при этом был такой, будто она только что нашла добровольца, готового только за идею в одиночку выкопать Беломорканал. Потому что и классное руководство тоже тащили на себе исключительно на голом энтузиазме – в те далёкие, быльём поросшие годы оно (как и тяготы труда председателя методобъединения) не оплачивалось совершенно. АлиСанна об этом, разумеется, знала, но поступить по-другому не могла. Да-да, вы всё правильно поняли – не позволил тот самый инстинкт У. Снова он разгулялся не к месту.

Глава четвёртая,

в которой АлиСанна осваивается в новом положении дважды классного руководителя и борется с неожиданной напастью

- Ты сбрендила, Перезвонова? – неласково поинтересовалась подружка Элла, услышав новости.

- Ага, - согласилась АлиСанна, не вдаваясь в подробности.

- Два классных руководства в выпускных классах и сорок два часа нагрузки – это утопия. Ни один человек этого не потянет. Тем более ты. В тебе сколько килограммов живого веса? Ты так ласты склеишь. И к концу года мы зароем твой хладный труп прямо на школьном дворе.

Она недолго подумала и добавила:

- Хотя нет, не зароем. А то, увидев могильный камень, от нас все ученики разбегутся и мы потеряем работу…

- Не склею. – АлиСанна фыркнула и уткнулась в очередное личное дело. Подруги пили в её кабинете чай. Но у неё времени не было. Ульяна поставила ей на стол чашку и теперь периодически напоминала:

- Пей.

- Да-да, - соглашалась АлиСанна и иногда и вправду отпивала. Но чаще забывала. Потому что изучение личных дел требовало сосредоточенности. Закрыв последнее, она обречённо вздохнула:

- Приплыли.

- Что? – спросила Ульяна.

- У меня, похоже, ещё и медалистка намечается, - пожаловалась АлиСанна.

- Ну, всё, - хохотнула Элла, - теперь ты точно ласты склеишь. Вот увидишь.

- Не склею. Вот увидишь. - Упрямо повторила АлиСанна и встала.

- Ты куда?

- К завучу. Выясню, правда ли Ника у меня на медаль идёт. Я ни разу с медалистами не работала и подробностей не знаю.

- А, ну иди, иди.

- Иду, - АлиСанна сунула под мышку личное дело Ники Сметаниной и вылетела из кабинета. Неспешный шаг она уже давно не могла себе позволить. Только галоп. В крайнем случае рысь.

- Нет-нет, - покачала головой завуч, когда АлиСанна положила перед ней личное дело, - мы с Оксаной Савельевной уже смотрели, но у Ники медаль не выходит. Там есть нюансы…

- Точно не выходит? – удивилась АлиСанна, которая видела в столбиках оценок Ники за предыдущие годы почти исключительно пятёрки.

- Точно, - убеждённо кивнула завуч.

У уставшей АлиСанны не было сил, чтобы выяснять, что к чему. Её бедная голова отказывалась понимать, как определяют, идёт ученик на медаль или не идёт. И она просто поверила завучу. И, честно говоря, выдохнула облегчённо. Потому что только медалистки ей для полного счастья и не хватало. Слабину дала, конечно, чего уж там греха таить? И потом себя чувствовала очень виноватой перед Никой. Потому что та, конечно, медаль заслуживала. Но новость о том, что медали не будет, приняла стоически, с пониманием, и родители её тоже. Так и сказали:

- Ну, не будет медали и ладно. Обойдёмся.

А АлиСанне эта минутная слабость потом, кстати, ох как аукнулась. Но об этом – позже. В отдельной главе.

А пока вернёмся к будням человека с двумя классными руководствами и сорока двумя часами нагрузки. Ах, да! Ещё и председателю методобъединения в одном флаконе, конечно.

Одиннадцатиклашки новость о том, что теперь они не бесхозные, а АлиСаннины, восприняли с восторгом. И тут же принялись обживаться в триста одиннадцатом кабинете. Сразу же и родительский комитет подключился. И АлиСаннин кабинет, усиленно облагораживаемый не только ей самой, но и детьми и родителями аж двух классов скоро украсился буйной зеленью горшечных растений, красивым зеркалом, ярко-розовым электрическим чайником со свистком и прочими удобствами и полезностями.