Вырай. Триединство (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 34

Не изменился лишь небольшой участок земли вокруг ямки и Марины.

Боровой сидел напротив в плетёном кресле и посасывал трубку. Высший совершенно не изменился с прошлой встречи, разве что борода сегодня была заплетена не в одну косу, а в четыре.

— Наконец-то, дождался. А то уж думал, что снова решила обо мне забыть, до следующего мига, когда понадобится помощь.

Ведьма виновато склонила голову, хотя никакой вины за собой не чувствовала.

— Кровь твоя хорошо споры подстегнёт. А мне потом ух, какой супец из выросших грибков сварят! — Боровой опустил трубку и в предвкушении причмокнул. — Только не пойму, сама зачем явилась. Или опять просьбами сыпать начнёшь? Так моё терпение короткое, могу и разгневаться.

Он мне нравится. И доброта его искренняя, а зло обманное.

— Не надо гневаться, — торопливо сказала Марина и поднялась с колен. — Совет мне нужен. Просто совет мудрого, э-э-э, создания.

Боровой молча и не спеша докурил, выбил трубку о подлокотник и спрятал за пазуху рубахи. Ведьма терпеливо ждала, еле заметно переминаясь с ноги на ногу.

— Ладно, волхвица. Что тебя гложет?

Марина набрала полную грудь воздуха и практически без пауз выпалила:

— Помнишь, как по твоему желанию мои друзья временно помешались? И враги в лаборатории. Есть ли какое-нибудь заклятие для меня, похожее по эффекту? Конечно, я понимаю, что до твоих возможностей мне далеко, и это будет что-то гораздо менее эффективное, но не хочется тебя дёргать попусту всякий раз, когда помощь требуется. А то из грибной магии я всякую ерунду знаю, в бою бесполезную, а моя книга никаких грибных заклинаний не предлагает даже при точном запросе.

Случилось то, чего она и добивалась: Высший заинтересовался.

— Какая такая твоя книга? — он даже встал с кресла и подошёл почти вплотную.

— Да, — как можно легкомысленней махнула рукой ведьма, — чёрт Веня ещё несколько лет назад подарил. Силой читается, ни одного слова писаного нет. Сказал, нашёл в коллекции древнего русского царя и сразу подумал обо мне. Вот только он не знает, кто её… нет, не написал. Создал.

— Что это? — не своим голосом спросил Боровой, позабыв вдруг о предмете разговора, бесцеремонно протянул руку и сжал Древо Жизни в ладони.

Грязный, пустой, вторичный… Не смей меня хватать, нечистый!

Высший охнул, разжал пальцы и сделал шаг назад. Марина во все глаза смотрела на своего «хозяина» — она понятия не имела, что происходит.

Боровой вернулся в кресло. Но теперь его поза была очень напряжённой. Он забормотал себе под нос, словно Марина не стоит рядом, будто ему всё равно, услышит она его размышления или нет:

— Меньше года назад виделись, была простой колдуньей, слепая, как кутёнок малый. Как, откуда такая мощь? Это ведь ответственность… Точно, она ж дурная до заботы о других, вот и притянула на свою голову. Не была бы курицей наседкой, эта беда другому бы досталась… Ведь и сейчас слепа, идёт наощупь. И не боится, что не туда свернёт. А и правда, чего бояться, если не знаешь, куда дорога завести может… Надо бы помочь, чем смогу. И всё на этом, храни меня Вырай…

Это простая нечеловеческая зависть. И страх. Он мне больше не нравится.

Марина рассчитывала, что такое древнее, могучее и относительно доброе создание хоть немного прольёт свет на загадочный фолиант, а может даже, и на артефакт, поэтому и пришла, и завела этот разговор, но сейчас испугалась.

— О чём ты, дедушка?

— Книга, говоришь, волшебная? А переплёт её кожаный?

— Кожаный, — почему-то шёпотом сказала ведьма. — Человеческая кожа, да?

— Не знаю. Когда её создали, и людей-то таких, какие они сейчас, не было. Но насколько вы и ваши предки отличаетесь… Не родился я ещё тогда, даже в первом своём обличье, так что сказать не могу. А подвеску эту, тоже для людских колдунов предназначенную, склепали те же, кто и фолиант. Они, фолиант и амулет, в легенде рука об руку идут.

— А что за легенда? Я только обрывки знаю. Про семь частей, про хранилище…

Боровой уже почти совсем успокоился.

— Это верно. Кто-то и зачем-то разломал подвеску на семь частей, начал ритуал разделения миров. Оставил лишь одно место неизменным, там можно все ответы на все вопросы найти. Если амулет до конца собрать, книга поможет отыскать хранилище. И всё станет, как прежде. Три мира, воедино.

— Да почему же три? Уже не первый раз слышу! Есть Вырай, есть человеческий мир…

— Не так, глупая, — перебил Боровой. — Навь — это мой мир. Явь — ваш, человеческий. И Правь — место, где жили первые боги, где обретали покой мирные души и рождались новые. Так вот, Вырай — это Явь, Навь и Правь вместе. Одно целое. Триединство. Вырай — это весь мир: наш, ваш, тех, кто жил до нас и будет жить после. Понимаешь? Он общий. А то, что сейчас творится… не должно так быть. Правь утеряна. И как в неё попасть — неясно. Да и есть ли она где-то ещё… Никто не знает, даже самые первые из нас. Может, то хранилище из легенд и есть сама Правь. Это мне неведомо. И никому. Говорят, тот, кто завладеет Древом, Хранилищем и Книгой знаний, вернёт Триединство, а значит, и мир излечит. Но сам изменится навечно.

— В каком смысле? — Марина теперь не просто испугалась. Ей стало жутко.

— Я не принимаю твою жертву, — Высший вдруг поднялся, подошёл к ямке с кровью, вперился в неё взглядом. Она вспыхнула чёрным огнём, а через секунду затянулась свежей землёй. — Твоё служение закончено. Отпускаю с миром. Грибы по-прежнему будут тебе повиноваться, но меня больше не зови. Не хочу, чтобы твоя судьба имела ко мне отношение. Только, когда время придёт, помни, кто враг, а кто друг.

Ведьма ослепла и оглохла. В нос ударил резкий, прелый запах осеннего леса. А потом зрение прояснилось.

Она стояла в центре своей любимой полянки. О Боровом и странном разговоре ничего не напоминало.

О чём он говорил?

Не знаю. Я помню только то, что помнили мои хозяева. Что было до того, как меня порвали на куски, скрыто лиловым туманом.

А фолиант? Как он с тобой связан?

Не знаю. Но рядом с ним мне… чу́дно. Или чудно́.

Мне следует тебя бояться? Скажи честно.

Нет, хранительница. Я часть тебя и никогда не оставлю. И не причиню вреда.

Древо было искренним, откуда-то Марина это точно знала. Сведения, добытые от Борового, теперь казались не жуткими, а очень полезными.

Ведь она и до этого, сама, чувствовала, что Древо нужно собрать до конца. Что это пойдёт на пользу людям.

А в то, что это может принести неприятности лично ей, как-то не верилось.

До рассвета было ещё далеко, но спать совершенно не хотелось. Ведьму взбудоражила встреча с Высшим и информация, которой он поделился. А ещё её сильно испугал «разрыв контракта». Погоня за человеческой душой и плотью (и неважно, кровь это или кусок мозга) была любимой забавой потусторонних созданий всех рангов. Добровольно отказаться от сотрудничества с колдуньей — на это должна быть веская причина. Марине показалось, что Боровой не был с ней откровенен до конца. Да и на последний вопрос ведь не ответил.

Хотя что в этом удивительного? В конце концов, он нечисть, хоть и добродушная на первый взгляд.

Казалось, грибами пропахла не только одежда, волосы и кожа, но и внутренности — с каждым выдохом вокруг ведьмы словно усиливался этот приятный, будоражащий желудок, но в данный момент безумно раздражающий запах. Она на мгновение представила, что этим ароматом пропитается её уютный чистый домик, ужаснулась и решила принять меры.

Баня всё ещё держала тепло, вода в баке по-прежнему была горячей. Марина наполнила тазик, добавила холодной воды, вернулась в предбанник и полезла на чердак — там, под крышей, висели сушёные травы. Основательно мыться ведьма второй раз за сутки не собиралась, просто хотела отбить запах грибов, который, казалось, навечно поселился на теле. А в этом могло помочь что-нибудь приятно пахучее.