Дочь княжеская. Книга 1 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна - Страница 69

В Жемчужном Взморье не было своего учебного заведения и детей школьного возраста возили в Сосновую Бухту на специальном транспорте. Летом на катерах, зимой, по застывшему морю, на снегоходах. Школа вообще-то строилась: численность населения Взморья превысила семь тысяч, и Департамент Образования — был в княжестве и такой — озаботился строительством зданий для школы и библиотечного комплекса. Торжественное открытие планировалось на весну, к празднику Победы, ко дню, в который двадцать лет назад Грань Третьего Мира окончательно закрылась для пришлых захватчиков. Хотелось бы верить, что навсегда…

Как-то, возвращаясь к себе, Хрийз встретилась с Эрмом Тахмиром. Что он здесь делал и зачем, оставалось только гадать. Хрийз гадать не хотела. Поспешила перейти на ту сторону улочки и слиться с окружающим пейзажем. Не вышло, её заметили.

— Хрийзтема, — сказал Эрм. — Подойти-ка сюда.

Девушка подошла, чувствуя, как гадко подрагивают коленки. Она очень остро восприняла недовольство господина Тахмира, и теперь с тоской ждала головомойки. И не ошиблась.

— В библиотеку, смотрю, вы так и не собрались, — озвучил Эрм неприятный факт.

Хрийз попыталась было оправдаться, но под его взглядом умолкла на третьем слове. Тахмир умел убийственно внимать, как выяснилось. Ему достаточно было услышать что-либо, чтобы оно прозвучало глупо.

Он не стал ругать, стыдить, взывать к совести, чего Хрийз поневоле ждала. Просто дал добрый совет:

— Списки на общеимперском составляй, проверю, — и добавил ласково — Шкуру спущу!

Очень неловко получилось.

Поэтому в первый же свободный день пришлось ехать в библиотеку Сосновой Бухты.

Зима превратила город, памятный по тёплым временам, в удивительную снежную сказку, подсвеченную зеленовато-розовым сиянием неяркого морозного дня. Библиотека встретила теплом, уютом и тем особенным запахом, который присущ старым фолиантами, простоявшим на полках не меньше сотни лет. Дама-библиотекарь взглянула на записку от Тахмира с удивлением, но послушно принесла книги. Подчеркнула, что на руки их взять нельзя, потому что Жемчужное Взморье — другое поселение; в пределах Сосновой Бухты — другое дело. Хрийз вспомнила странноватое пожелание Тахмира насчёт списков, и поняла, какие такие списки сейчас будет составлять на общеимперском. Конспекты. То есть, тупо всё переписывать, чтобы по вечерам учить у себя в квартирке. И если не выучит, то — вряд ли Эрм шутил! — лишится шкуры. Мило.

Первая книга называлась 'Основы права', и одно это название, помноженное на толщину, вогнало в тоску. Вторая была ещё толще, но называлась веселее, а именно: 'Общая теория магии'. С неё Хрийз и начала, поминутно заглядывая в свой вендарик, начертанный когда-то учителем Несмеяном.

Магический фон, он же стержень и основа любого мира представлял из себя поток вечнотворящей силы, пронизывающей миры. Создающей миры. Разрушающей миры. Этакое бесконечное кипение, в котором поднимаются вверх пузырьки воздуха; каждый пузырёк — мир, один из бессчётного множества вероятностей.

Поток содержал в себе Триаду высших сил и Квадрат сил стихийных. Как правило, один человек не мог объять необъятное и старался развивать то, к чему у него с рождения были склонности. Но если стихии можно было подчинить себе по мере обучения, то с Высшими силами фокус не получался, они требовали инициации. Безоговорочной и полной. В Небесном Крае, к примеру, практиковали инициацию Светом, и это создавало серьёзные неудобства в виде недостатка двух других компонентов Триады.

Хрийз отложила пишущий предмет, помяла пальцами уставшую кисть. Отвыкла писать, да. Там, дома, всё больше по клавиатуре или пальцами по сенсорному экрану… где они теперь, клавиатура и экраны?.. а здесь всё по старинке, ручкой. Благо ещё, что не гусиным пером!

Из библиотеки Хрийз вышла поздно, унося с собой исписанную с двух сторон тетрадь. От общего объёма написанное составляло мизерную часть, учитывая, что припадать к граниту науки придётся не каждый день с рассвета до заката, к концу года сделать конспект двух книжищ — проще повеситься, а копировальных аппаратов здесь не было. То ли не придумали ещё, то ли из принципа не строили. Библиотекарь искренне не поняла вопроса. После долгих объяснений, немного вникнув в суть, возмутилась: это тебе не фабричное производство сукна, это — Книги! К которым надо со всем уважением. То есть, сидеть, читать, от руки переписывать, всё.

В Жемчужное Взморье Хрийз вернулась последним рейсом, в полной темноте. Пустой причал встретил холодным ветром и тишиной, рейсовый катер зашёл в поселение ради одного-единственного пассажира, девушка сошла с него в гордом одиночестве.

Немного страшновато было идти одной, сквозь танцующие под оранжевыми фонарями сухие искры редких снежинок. Со стороны моря задувал ветерок, Хрийз машинально повернулась к нему спиной. И коротко выдохнула: ей открылась картина потрясающей красоты.

Жемчужное Взморье сверкало в зимней звёздной ночи как новогодняя гирлянда. Яркие полотнища северного сияния призрачными реками текли с гор, расплёскивались по крышам невесомым пылающим полотном…

В душе всколыхнулась волна забытой памяти: густой хвойный запах и оранжевые, как физиономии моревичей, мандарины, вафельные шоколадные конфеты, подвешенные к колючим зелёным ветвям, яркие стеклянные шары, гирлянды из крупных, в ладонь, звёздочек… 'Ёлочка гори!' Детская песенка, старые рисованные мультики про смешного волка, наглого зайца и троих из Простоквашино, домашний торт в духовке, хлопушки-конфетти, армейская сигнальная ракета, с визгом взлетевшая в чёрное звёздное небо…

Сиреневому Берегу не было знакомо зимнее новогодье. Год начинался здесь весной, в светлые ночи, когда солнце сходило с неба лишь ненадолго. Потом начинался Парад Лун, длинное летнее время, когда все четыре ночных светила одновременно находились на небе. После Парада устанавливалась осень…

Хрийз нашла причал домовладения семьи Црнай, вон он, слева, фонари на нём синие… Обратно на набережную, затем по самой набережной, — вымерзнешь как мамонт, несмотря на тёплую одежду: холода встали суровые. Мысль пришла сумасшедшая — взять да и пройтись по морскому льду. А что? Крепко замёрзло, грузовые снегоходы вон выдерживает! По гипотенузе путь короче.

Хрийз осторожно спустилась на лёд. Ветер слизал с него снег, и лёд таинственно светился синим. Фонари бросали на него оранжевые блики. Подо льдом таинственно светились огни подводной части поселения, двигались какие-то тени; у дна очевидно было существенно теплее, чем на поверхности. Хрийз подняла капюшон и пошла себе потихоньку, увлечённо разглядывая рисунок подводных улиц у себя под ногами.

Лёд не был однородным, он состоял из спаянных друг с другом крупных льдин. Хрийз помнила, как качались на волнах эти льдины. Потом их стянуло между собой прозрачными скрепами.

Острым уколом ужаса пришло чувство тревоги. Хрийз вскинулась. И обмерла. Из-за ветра, к которому приходилось всё время поворачиваться спиной, чтобы не бил в лицо, девушка забрала намного левее, чем было надо. Задумалась, шла долго, не замечая, что уходит фактически в открытое море. До причала домовладения Црнаев теперь было не просто далеко, а очень далеко! Плохая это была идея, спрямить дорогу, очень плохая. Хрийз понемногу начала осознавать, насколько.

Скалистый берег понижался, отворачивал в сторону. И там, между льдом и камнем, что-то двигалось. Девушке очень не понравилось, как оно двигалось. Какая-то живая чёрная лента…

И она приближалась.

Ветер стих внезапно до полного штиля. Над застывшим морем плыла неподвижная звенящая тишина со вкусом нереальности. Оставшиеся по левую руку огни Жемчужного Взморья давали мерцающий призрачный отблеск. Таинственная тёмная лента, выгнутая правильным полукругом, приближалась неспешно, беззвучно. Хрийз щурила слезившиеся глаза, пытаясь рассмотреть, что же это такое несёт прямо к ней. Пыль? Ага, зимой, в море. Хотя, если эту пыль сдуло с берега… Но если сдуло, тогда где же ветер?