Мы - драконы + Бонус (СИ) - Тоцка Тала - Страница 54

Темная тень накрыла замок, Иви выглянула из окна, собираясь махнуть Севастиану — вдруг он сегодня в хорошем настроении, и они полетают вечером над Сириданом? Вот уж у кого получалось ненадолго развеять ее печаль, так это младшему из братьев, ни Арчибальду, ни Леграсу она бы не смогла доверить свои сердечные переживания. Но тут на солнце блеснула золотом чешуя, и у Ивейны от радости подпрыгнуло сердце. Дастиан!

Она за миг пронеслась из одного конца замка в другой и взлетела на огромную площадку на крыше замка. А потом зарделась в смущении, увидев как тот, улыбаясь, идет ей навстречу, запахивая короткий плащ. Его светлые волосы выгорели на солнце и на фоне загорелой кожи казались золотистыми, как чешуя его второй ипостаси

— Ты могла бы не смущать меня и дождаться, пока я спущусь в свои покои и оденусь, дорогая сестра, — проговорил Дастиан, а Ивейна понимала, что он нимало не смущается, видать, не за горами тот час, когда амир Дастиан совсем перестанет прикрывать свое обнаженное тело, как уже давно делает его царственный дядя. Впрочем, амиран Дастиан не теряет надежды извернуться и спихнуть сомнительное удовольствие называться Верховным Владыкой на Арчи или Лерра.

Она подошла и обняла его, пряча лицо на широкой груди кузена. Тот погладил длинные локоны — какое мучение было управляться с ними каждый день! — и снова улыбнулся.

— Как все прошло? — спросила Иви. — Ты обручился?

— Да, все прошло просто чудесно. Главное, быстро. Я обручился, мы с Эйнаром наскоро перекусили у них на праздничном пире и улетели в Эрдаман.

— Так ты не в Лаэле гостил все это время? — расширила глаза Ивейна. Дастиан рассмеялся.

— Ты что, Иви! Я был у отца и матушки, что мне делать в Лаэле? Моя невеста сопливая девчонка!

— А… Эйнар? Как он?

Дастиан сразу сделался серьезным.

— Вот о нем я и хотел с тобой поговорить, Ив, если ты не против. Только позволь мне все же одеться, а то мне неловко. Это раньше, пока я не знал, что мы родственники, так было даже занятно.

Иви заалела, а Дастиан снова рассмеялся, поцеловал ей руку и сбежал вниз по ступенькам.

«Хорошо, что ты мой брат».

Они встретились в саду и неспешным шагом направились по длинным, извилистым аллеям. Дастиан первый начал разговор, нетерпеливо сдавливая пальцы.

— Я не знаю, что с между вам произошло, Иви, но сейчас Эйнар раскаивается в своей недалекости. Ты только скажи мне, почему ты его прогнала, ведь он был искренен с тобой там, на площади, когда предлагал себя в жертву?

— В этом весь Эйни, — грустно вздохнула Ив, опираясь на руку Дастиана, — он как капризный ребенок. Его игрушка может лежать без дела, но стоит ее забрать, как она тут же становится ему необходима, причем немедленно.

— Почему ты так решила?

— Помнишь, когда вы вдвоем прилетели пригласить меня на обряд сияния в Леарну? Я подслушала ваш разговор, Эйнар не собирался жениться на мне, и в невесты меня записывать не собирался. А потом ты начал оказывать мне знаки внимания, и Эйнар понял, что его любимую игрушку могут отобрать, — Ивейна ненадолго замолчала, а когда вновь заговорила, ее голос дрожал. — И когда меня чуть не казнили, он тоже мог остаться без игрушки, потому и испугался. Когда же я стала… Элиссой, он снова остался недоволен и на целый месяц улетел к Пиковым Скалам.

— Погоди, так ведь он потом вернулся и…

— Вернулся, — Ивейна остановилась и обхватила себя руками, — потому что к отцу прибыли послы из Вельзаса, король Таргал попросил моей руки для своего сына, принца Хаэрта, и снова Эйнар мог лишиться игрушки…

— Хаэрт? — Дастиан тоже остановился и удивленно уставился на Ив. — Так ему всего четырнадцать!

— Конечно, я отказалась, но Эйнар тут же прилетел с требованием соблюсти выполнение договора. И тогда я попросила отца расторгнуть договор. Ему не я нужна, Дастиан, а образ, который сидит у него в голове, и со мной не имеет ничего общего.

— Ты ошибаешься, — качнул головой амиран, — в этот раз он был абсолютно искренен. Я о Хаэрте слышу впервые, уверен, Эйнар тоже не слышал. До Пиковых Скал доходят не все столичные сплетни, Иви, — усмехнулся он, — скорее, с ним произошло то же, что и со мной. Мы оба решили, что ты и Элисса — это два разных человека, и у нас получится относится к вам по-разному. Но ты все больше становишься похожа на себя, Иви, если бы ты знала, как мне иногда трудно…

У Ивейны перехватило дыхание. Зачем она завела этот разговор? Теперь в глазах Дастиана засквозила тоска, лучше бы они болтали о чем угодно, а не о любви Эйнара. И самого Дастиана.

— Я так надеялась, Дастиан, что твои чувства ко мне изменятся и станут братскими, — прошептала она, едва сдерживая слезы.

— Разве можно заставить себя разлюбить? — снова усмехнулся принц. — Вот и Эйнар не может. И ты тоже… Разве ты разлюбила Эйнара?

Ивейна покачала головой и опустила ее, чтобы Дастиан не видел наполнившихся слезами глаз.

— Я уже не знаю, я запуталась сама, запутала Эйнара, и не знаю, что мне делать…

— Он любит тебя, Иви, — тихо сказал Дастиан, — если бы я не был твоим братом, наверное, не стал бы тебе этого говорить, но… Ему плохо без тебя, и я ему верю.

— А я боюсь, — так же тихо ответила Ивейна, — боюсь, что снова поверю ему и стану для него ненужной игрушкой.

— Ты для него не игрушка, Ив, — покачал головой Дастиан, — Эйнар сказал, ты для него, как воздух. Воздух незаметен, но когда он исчезает, можно задохнуться.

Ивейна всхлипнула и закрыла лицо руками.

— Если бы ты смогла простить его!

— Может быть потом…

Их окликнул отец, и Дастиан подошел поздороваться, следом из-за беседки показалась Тона, Иви поняла, что вечер откровений закончен. И, наверное, обрадовалась.

Дастиан раздумывал, как ему отблагодарить Нилесу, все же, девчонка очень помогла, кто знает, сколько они с Эйнаром бы еще кружили по лесу. Не придумав ничего оригинального, заказал у придворного ювелира пару гребней и заколки, попросил все упаковать и отправил магической передачей на имя лесника Лага с пометкой «для Нилесы». Внутрь вложил записку: «Это тебе для волос вместо веток и хвои» и выбросил девчонку из головы.

Прошел год, и Дастиан позабыл о Лаэле, словно и не было ни помолвки, ни принцессы. Придворные писари от его имени каждый месяц справлялись о здоровье ее высокородия Аселин, и в ответ приходили такие же сухие и вежливые отписки, написанные рукой лаэльских писарей. Дастиан нечасто наведывался в Сиридан, предпочитая лагерь у Пиковых Скал или родительский дворец в Эрдамане.

К его огромной радости речь о наследии трона никто не заводил, Верховный Владыка Андалурсии получил поистине царский подарок — сразу трех дочерей, и не помешался от счастья исключительно благодаря своей жене амире Тоне. Дядя на глазах помолодел и принялся править с еще большим усердием, так что вопрос о наследовании трона теперь не поднимался совсем. Четыре коронованных амирана — более, чем достаточно даже для Андалурсии.

И тем более Дастиан удивился, когда ему передали небольшой пакет из Лаэля. Он недоуменно покрутил пакет в руках, а когда вскрыл упаковку, оттуда выпал плетеный венок из мелких игольчатых цветов и записка: «Корона для амирана. С днем рождения, ваше высочество! Лесная принцесса Нилеса». И улыбнулся. Он в самом деле отпраздновал день рождения, пакет дожидался его несколько дней.

Дастиан долго ломал голову, что подарить в ответ. После такого оригинального подарка украшения, предназначенные для юных девиц, отчего-то казались ему неуместными, а то, что, по его мнению, подходило лесной принцессе больше всего, Дастиан подарить не мог. Разве можно подарить терпкий еловый запах леса? Или дымок от костра? Или поляну, усыпанную лесными цветами? А вспоминая всколоченные волосы маленькой лесничихи, ничего более подходящего ему на ум не приходило.

И тогда Дастиана осенило. Он взял несколько листов бумаги для обмена письменами, изобретенной графом Родериком в бытность его Расселом Северином, упаковал и вложил записку с подробным указанием, как ими пользоваться, а потом принялся ждать.